Цареубийца. Маузер Ермакова

Жук Юрий

В погожее летнее время кустовые собрания городских партийных организаций, объединявших несколько как крупных, так и мелких промышленных предприятий Екатеринбурга («Монетку», завод Ятеса, фабрику Логинова, фабрику Макарова, Верх-Исетский завод и др.), проводились в районе Верх-Исетского торфянника, на Зеленом острове, на Сиговом покосе, на Московском тракте за речкой Широкой, за «Генеральской дачей» и на Красной горке. А в холодное зимнее – на частных квартирах визовцев (у весовщика ВИЗа Филиппова, братьев Николая и Андрея Третьяковых, квартира которых на углу Главного проспекта была складом всей нелегальной литературы Екатеринбургского Комитета РСДРП и др.). И, как правило, все эти сборища проводились под неусыпной охраной пока еще слабо вооруженных дружинников, возглавляемых их бессменным предводителем – П.З. Ермаковым.

В январе 1906 года по рекомендации

все той же К.Т. Новогородцевой П.З. Ермаков вступает в РСДРП, пребывание в которой как в прямом, так и в переносном смысле выводит его на «большую дорогу».

Следующим «жизненным университетом» Петра Ермакова стала Сводная боевая дружина РСДРП эсеров и анархистов, которую организовал и возглавил близкий друг Я.М. Свердлова Ф.Ф. Сыромолотов по кличке «Федич». (Впоследствии – Уральский Областной Комиссар Финансов.) Непосредственным же его наставником в этом, с позволения сказать, «учебном заведении» стал известный южно-уральский боевик Константин Мячин по кличке «Антон» или «Утиный нос». Проводя занятия на Конном острове, расположенном посреди реки Исети, он делился с дружинниками своим богатым опытом в деле осуществления экспроприаций («эксов»), обучая их особенностям практической стрельбы из огнестрельного оружия, а также проводя занятия по изготовлению самодельных бомб, бомбометанию и подрывному делу. (Впоследствии именно К.А. Мячину Я.М. Свердлов поручит перевоз Царской Семьи из Тобольска в Москву.) Окончив обучение «вторым учеником», П.З. Ермаков становится во главе одной из «пятерок боевиков» и уже сам начинает совершать «эксы», помощь в проведении которых ему оказывают заводские рабочие, вовлеченные им лично в революционно-преступную деятельность.

В ходе проводимого следствия по делу об убийстве Царской Семьи следователь Н.А. Соколов в августе 1919 года допросил жителя Верх-Исетска А.Р. Зудихина, который знал П.З. Ермакова еще до большевистского переворота. Так вот, характеризуя его как человека, он пояснил, что: «Он (П.З. Ермаков. – Ю.Ж. ) давно еще занимался грабежами на больших дорогах и нажил таким путем деньги» [17] .

Не менее ярко характеризует П.З. Ермакова и генерал-лейтенант М.К. Дитерихс в своей книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале»:

17

Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи. (Август 1918 - февраль 1920.) Составитель Н.Г. Росс. Франкфурт-на-Майне, Издательство «Посев», 1987, с. 432.

«1905 г. выводит его на арену “политического” деятеля», что он проявляет сообразно своей совершенно испорченной натуре – выходит на большие дороги и начинает грабить, резать, душить, с хладнокровием и зверством, которые впоследствии поражали даже истых советских деятелей, не останавливаясь ни перед чем» [18] .

И это правда, так как, прикрываясь политической ширмой экспроприаторства, П.З. Ермаков, сколотив банду подобных себе «борцов за народное счастье», насчитывавшую уже к концу 1906 года 52 человека, промышлял разбоем и грабежами в своем родном уезде. Но не все нападения и грабежи приносили бандитам удачу, так как сплошь и рядом налетчики получали вооруженный отпор, потому как далеко не у всех дружинников имелось огнестрельное оружие, дефицит которого со временем ощущался все острее и острее. И Петр Ермаков решил действовать.

18

Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и других Членов Дома Романовых на Урале». Часть I. М., Издательство «Скифы», 1991, с. 287.

Узнав через одного из своих сообщников – кассира Павла Фирсова, когда и как возят деньги на зарплату рабочим и служащим одного из расположенных в округе медных рудников, он составил план нападения на инкассаторов из засады. Первая попытка не удалась, так как экипажи с деньгами проехали ранее сообщенного ермаковцам времени. Однако во второй раз П.З. Ермаков решил быть осмотрительнее и ждать в засаде всю ночь, для чего обустроил свою позицию в том месте, где ведущая к руднику Ключевская дорога делала крутой поворот.

Засев в лесном массиве, он с двумя своими подельниками (одним из которых был

бывший матрос «дядя Ваня», а другим – Василий Рябов) стал ждать. Время тянулось медленно, и уже ближе к утру стало казаться, что вновь произошла ошибка в дате или времени привоза денег на рудник. Но все решили подождать еще немного. Расчеты полностью оправдались. Едва лишь полностью рассвело, как два экипажа в сопровождении двух верховых чинов полиции показались из-за поворота дороги. В первом экипаже ехал кассир Фирсов, а во втором – его помощник Тарханеев. Но они почти сразу же заметили людей в масках и, выхватив револьверы, открыли стрельбу по бандитам. Но так как находившимся в засаде нападать было легче, схватка оказалась неравной, в результате чего были убиты шесть человек, в числе коих оказались оба полицейских, три контролера банка и помощник кассира Тарханеев. Сам же Фирсов, с целью подтверждения своего алиби (по представленной им на следствии версии, ему во время перестрелки удалось незаметно скрыться), был легко ранен в руку одним из подельников П.З. Ермакова.

Результаты «экса» превзошли все ожидания. Было захвачено 12 400 рублей, одна часть которых была пущена на покупку оружия, а другая – передана в Екатеринбургский Комитет РСДРП.

Не остался внакладе и сам П.З. Ермаков, который также получил свою долю за риск, часть которой была пущена на поддержание «боевого духа» и дополнительное оснащение его собственной дружины. Впоследствии П.З. Ермаков будет рассказывать, что именно тогда он приобрел тот самый Маузер, с которым не расставался на протяжении всей своей жизни и который впоследствии передал в Уральский Областной Музей Революции… Но так как приобрести в 1906 году пистолет, модель которого была разработана лишь в 1912 г., это по меньшей мере нонсенс, то оставим все рассказы П.З. Ермакова на этот счет на его совести…

Поднаторев, что называется, во всякого рода преступной деятельности, П.З. Ермаков в августе 1907 года вместе со своими дружками (все тем же «дядей Ваней» и Вячеславом Кругляшовым – «Вячей») расправляется со своим товарищем по партии Николаем Ериным (по кличке «Летний»), который был уличен в сотрудничестве с жандармами. Не имея должных доказательств и уповая лишь на собственную интуицию, П.З. Ермаков, тем не менее, оказался прав, когда говорил о том, что Н.Н. Ерин – провокатор. «Я посмотрел на рожу, так и написано, что он провокатор» , – вспоминал он впоследствии.

Получив согласие своих подельников, П.З. Ермаков 4 августа 1907 года назначает Н.Н. Ерину встречу, во время которой пояснил последнему, что «необходимо отправить одного товарища»… Н.Н. Ерин соглашается, после чего они все вместе идут в район Верх-Исетского кладбища. (В кармане П.З. Ермакова уже лежит заранее приготовленное полотенце, которое он захватил с собой в качестве орудия убийства.) По дороге П.З. Ермаков предлагает присесть, после чего все они сразу же набрасываются на провокатора и, заломив ему руки, начинают свой допрос. Николай Ерин во всем сознается и просит сохранить ему жизнь. Но убийцы неумолимы. Петр Ермаков набрасывает ему на шею полотенце и начинает душить… А так как опыта у него в этом деле еще недостаточно, на помощь ему приходит «дядя Ваня», который наносит Н.Е. Ерину удар ножом в область сердца. После этого ему уже мертвому засовывают в рот полотенце, поверх которого прикрепляют записку с надписью: «Убит за провокацию». (Именно эта записка стала главной уликой в деле Н.Н. Ерина, так как в ходе графологической экспертизы следствие получило неопровержимые улики в причастности к этому делу В. Кругляшова.)

Уже в сентябре В. Кругляшов и П.З. Ермаков были арестованы. А «дядя Ваня» под подозрение не попал. Под тяжестью неопровержимых доказательств Вячеслав Кругляшов был вынужден сознаться в умышленном убийстве. Взяв на себя одного всю вину, он вскоре был повешен, а П.З. Ермаков, за отсутствием доказательств в мае 1908 г. был выпущен на свободу.

Так что, как смог убедиться читатель, никаких «отрезанных голов», предшествующих «отрезанным царским», не было и в помине…

Пребывание П.З. Ермакова в тюрьме добавило ему авторитета среди местного большевистского подполья, и по выходу из Екатеринбургского Тюремного Замка [19] он избирается членом подпольного Екатеринбургского Комитета РСДРП, который сразу же переводит его на нелегальное положение.

19

Так тогда называлась городская тюрьма.