Царевна-лягушка для герпетолога
Шрифт:
И растерянно замолчали, глядя друг на друга. И вроде бы в тот момент, когда Русалка-жертва превращалась в костер, я, Валентайн и Лера, плясавшие в центре круга, переодели Васю в алую купальскую рубаху. По сценарию Русалка, незаметная для зрителей, занимала место среди других участниц хоровода, как делали еще в старину во время купальских игрищ, когда человеческую жертву заменили брага и каравай. Но куда она делась потом? Тем более, сумка и все ее вещи, включая телефон и одежду, остались в артистической.
— Да ладно вам, — отмахнулся от нас руководитель ансамбля. — Где-где? Небось в каком-нибудь люксе для новобрачных с женихом. Я что, буду все номера обыскивать?
Вот
Как и следовало ожидать, Василису мы не нашли ни на следующий день, ни через неделю. Не видели ее и у столичных знакомых. Домой она тоже не приезжала. Профессор Мудрицкий написал заявление в полицию. Возбудили дело. Всех нас несколько раз вызывали к следователю. Но никаких концов отыскать не смогли, хотя по наводке профессора обшарили все водоемы в окрестностях парк-отеля и даже провели обыск в особняке Бессмертного.
Безутешный Андрей Васильевич уехал домой и лишь иногда переписывался с Ваней по поводу его курсовой. Константина Щаславича мы тоже больше не видели, и руководитель ансамбля под наши неодобрительные взгляды тихо вздыхал: какую бизнесмен подкидывал денежную халтуру! Василисе достаточно быстро нашли замену: жизнь-то продолжалась. В Академии к концу осени объявление о розыске сняли. Что людей пугать. Траурных церемоний тоже не проводили: тела ведь так и не нашли.
И вот теперь почти год спустя Василиса неведомо откуда объявилась в соседней комнате, с жадностью утопающего покрывая поцелуями губы моего брата и безуспешно пытаясь его добудиться. А в пустом аквариуме лежала пестрая лягушачья шкура.
Глава 3. Японские панкейки и дудочка кудесника
— Василиса! Вася! Да как же это возможно? Откуда ты тут? Мы ж тебя обыскались!
Эти слова невысказанными застыли у меня на губах, внезапно сделавшихся неподатливыми, словно после заморозки. Да что там губы, все тело налилось свинцом, не давая мне даже пошевелиться.
И в этот момент на моей кровати тревожно мяукнул Тигрис. Я отвлеклась буквально на миг… и наваждение пропало. Когда я вновь глянула в зеркало, Василисы я уже не увидела. Луну на небе сменили нежные краски майского рассвета. Иван продолжал спать как младенец, а в аквариуме понуро сидела малагасийская радужная.
Я осторожно встала, погладила Тигриса, решительно сгребла в охапку разнежившегося на моей постели питона и на цыпочках прошла в комнату брата. В предутренних сумерках обстановка выглядела обыденной и привычной. Только в воздухе витал легкий аромат любимых Василисиных духов, и на Ваниной подушке золотой цепочкой завивался длинный рыжий волос.
Водворив питона и игуану на их законные места, я вернулась к себе, выключила компьютер, разделась, легла, обнимая мурчащего Тигриса, и заснула как убитая. Проснулась я чуть раньше брата и отправилась на кухню готовить завтрак. Хотя мама, уехав с Петькой на дачу, заботливо оставила в холодильнике котлеты и борщ, я решила пожарить оладушки. Готовка и прочие хозяйственные хлопоты всегда помогали мне отвлечься от переживаний или собраться с мыслями, а сегодняшняя ночь давала немалую пищу для размышлений.
Доставая продукты, я невольно опять вспомнила о Василисе. Вернее, даже не о ней самой, а о японских панкейках ее приготовления, воздушных и пушистых, точно облака над Фудзиямой. Каждый раз, когда мы с девчонками навещали Васю в общежитии, она готовила для нас этот пользовавшийся
Вот и сегодня вроде бы белки с сахарной пудрой поднялись до требуемых пиков, и само тесто получилось воздушное. Однако в процессе выпечки что-то пошло не так. То ли по феншую день сегодня не благоприятствовал, то ли я что-то упускала в рецепте, то ли руки мне приделали не с той стороны. После трех безуспешных попыток добиться под крышкой нужного объема я психанула. Налила масло и быстро русифицировала японский изыск. Получилось неплохо, особенно со сметаной и джемом. Только Иван находился сейчас не в том состоянии, чтобы что-то оценить.
— Ой, Маш, я такой сон сегодня видел! — вместо доброго утра сообщил он мне с блаженной улыбкой, украсившей его разрумянившиеся щеки милыми ямочками.
Через миг, впрочем, его лицо помрачнело.
— Жалко, что это был всего лишь сон.
Мне хотелось ему сказать, что не сон это был вовсе. Все происходило наяву, только ты спал, как зачарованный. Но я откуда-то знала, что, если проболтаюсь, сделаю хуже. Никите я тоже решила ничего не говорить. Мой богатырь хоть и изучал самый сказочно-былинный период нашей истории, но имел совершенно материалистический взгляд на жизнь. А Левушка, единственный, с кем бы я не побоялась поделиться, как назло, уехал на конкурс. И не куда-нибудь, а в Бразилию. Где много диких обезьян. С другой стороны, чего бы ему туда не ехать. В отличие от нас с братом, он в этом году еще не сдавал госов и не писал диплом.
Впрочем, хотя время сдачи экзаменов неуклонно приближалось, я не просиживала ночами над книгами и не срывала голос, пытаясь в последний момент выучить программу. Дипломный реферат я написала еще зимой. Сборник песен оставалось довести только по мелочам, да и то это научный руководитель больше уже придирался. А хоровую программу мы готовили целый год, взяв за основу сказку про Жар-птицу.
Поэтому, оставив Ивана повторять молекулярную биологию, в которой, как мне казалось, он шарил едва ли не лучше профессоров, я после репетиции со спокойной совестью отправилась на свидание с Никитой.
— Слушай, тут такое дело, мне надо одну вещицу у знакомого кузнеца забрать, — замялся мой богатырь, придирчиво глядя на мою розовую кофточку с жабо и серые брючки-дудочки. — Тут недалеко.
— Ну не только же мне слушать о способах ковки и закалки мечей, надо и своими глазами глянуть, — примирительно улыбнулась я, устремляясь вслед за Никитой в переплетение арбатских переулков. — Надеюсь, молотом махать и меха раздувать меня там не заставят?
Никита облегченно улыбнулся, уверенно сворачивая с бутафорски парадного старого Арбата в неказистый внутренний двор-колодец, в котором среди ржавой арматуры и труб притулилось засохшее дерево, устремившее голые ветви в небеса.
— Да какой там молотом махать! Он тебя, думаю, и к горну близко не подпустит.
Мастерская расположилась в подвальчике возле одной из бесчисленных сувенирных лавок, куда кузнец дядя Миша поставлял часть своей продукции. Впрочем, в основном он работал на заказ, создавая эксклюзивные клинки для богатых клиентов или снабжая реквизитом ролевиков и реконструкторов. Вот и сейчас на наковальне, проходя последнюю доводку, лежал добрый каролинг с характерной формой рукояти и необычным узором на лезвии. Уж насколько мало я разбиралась в холодном оружии, а меч с самого начала впечатлил меня совершенством формы и ощущением исходившей от него силы.