Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды
Шрифт:
По всей видимости, Мамай, обеспокоенный мятежом в сердце своих владений, в Крыму, поспешил туда, чтобы подавить волнения. Абдаллах, оставшийся без бекляри-бека и его войск, был вынужден уступить столицу Улджай-Тимуру. Однако новый хан недолго продержался на троне: в 1368 г. его выбил оттуда Хасан Шибанид, племянник Мир-Пулада. Надо полагать, ему это удалось из-за того, что Хаджи-Черкеса в столице не было: не исключено, что Мамай, решив отомстить правителю Хаджи-Тархана, напал на его владения, и Хаджи-Черкесу пришлось отправиться на их защиту, бросив своего ставленника на произвол судьбы. {352}
Но и Хасан-хану не пришлось слишком долго наслаждаться властвованием в столице: уже в 1369 г. он был
Сам Мамай не спешил занимать столицу по очень простой причине: в том же 1369 г. хан Абдаллах, возведенный им на престол, скончался, {354} и бекляри-бек был озабочен поисками нового ставленника из рода Бату, который был бы признан легитимным преемником Абдаллаха. Наконец, его выбор пал на юного Мухаммад-султана, также потомка Узбека. Мамая сильно беспокоила одна проблема: Мухаммаду было всего 8 лет, и бекляри-бек имел серьезные опасения, что эмиры и областные правители не признают власть столь юного хана. {355} Чтобы Сарай не пустовал, Мамай совершил еще один беспрецедентный в истории Золотой Орды поступок: он возвел на престол собственную супругу Тулунбек-ханум, дочь Бердибека, которая правила в Сарае в 773 г. х. (1371 /1372 г.). Власть ее признала не только столичная округа, но и Тагай, эмир Мохши, где также стали чеканиться монеты с ее именем. {356}
Власть же юного хана Мухаммада Мамай стал устанавливать постепенно. Сначала бекляри-бек начал чеканку монеты с именем нового хана в своей временной столице Орде, а в 1370 г. решился распространить власть своего ставленника и на более дальние области. По приказу Мамая в 1370 г. дружины суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича выступили в поход на Булгар и заставили местного правителя Асана признать себя вассалом Мухаммад-хана. {357} После этого, на рубеже 1371-1372 гг., Мамай, убедившись, что подконтрольные ему улусы признают власть если не самого хана, то, по крайней мере, властного бекляри-бека, спокойно провозгласил Мухаммада ханом в Сарае.
Возведя на трон нового хана, Мамай решил добиться международного признания своего хана и себя в качестве его первого министра. В частности, в 1371 г. он (впервые за 14 лет после смерти Джанибека!) направил посольство в Египет, ко двору мамлюкского султана ал-Ашрафа Насир ад-Дина Шабана. Ордынское посольство было радушно принято султаном и привезло его дружеский ответ Мамаю. {358} Возможно, именно благодаря этому имя бекляри-бека было запечатлено в трудах средневековых египетских историков – в отличие от многочисленных государственных деятелей и даже ханов Золотой Орды эпохи «Великой замятии», совершенно не известных египтянам. Статус Мамая существенно возрос: помимо должности бекляри-бека он получил еще и титул «титям». Этот титул китайского происхождения в монгольской имперской иерархии жаловали высшим чиновникам. {359} В это же время Мамая начало тревожить усиление московских правителей. В свое время московский князь Дмитрий Иванович не признал ярлыков на великое княжение, выданных ханами Мюридом и Азиз-Шейхом Дмитрию Константиновичу Суздальскому, и заставил будущего тестя отказаться от великого стола в свою пользу. Пренебрежение Дмитрия Московского ярлыками ханов-конкурентов, конечно, не оскорбляло бекляри-бека, но кто знает – не поступил бы великий князь так и с ярлыком его собственного хана?
После некоторых колебаний в 1370 г. Мамай от имени Мухаммад-хана выдал ярлык на великое княжение Михаилу Александровичу Тверскому-Микулинскому – представителю тверского княжеского дома, давнему сопернику Москвы. Но когда Михаил в сопровождении ханского посла Сары-ходжи подъехал к Владимиру, местные жители просто-напросто не впустили его в город, заявив, что их великий князь – Дмитрий Иванович Московский. Михаилу, которого уже поджидали на пути московские засады, пришлось спасаться в Литве у Ольгерда, женатого на его сестре Ульяне. Ханский же посол Сары-ходжа был с почетом встречен Дмитрием Московским и отправлен в Орду с дарами. Излишне говорить, что рассказ посла лишь укрепил Мамая в его подозрениях относительно Москвы. {360}
В 1371 г. Михаил Тверской вновь явился в ставку Мамая с жалобой на действия Дмитрия. Бекляри-бек заставил Михаила вторично «выкупить» великокняжеский ярлык, причем у князя не хватило средств, и ему пришлось оставить в залог собственного сына, княжича Ивана. Однако и на этот раз Москва отказалась признать великим князем тверского князя. Дмитрий Иванович Московский лично явился к Мамаю и не только «перекупил» ярлык на великое княжение, но и выкупил тверского княжича, оплатив долг своего противника. Естественно, имея на руках такого ценного заложника, он без особого труда добился отречения Михаила Александровича от великого княжения. {361} Несмотря на то что Москва своими действиями подтвердила мнение, складывающееся о ней у бекляри-бека, княжеская распря принесла ему немалое количество серебра, и это его на какое-то время заставило забыть о вызывающем поведении московского князя.
Своеобразной проверкой лояльности Москвы стал поход войск Мамая в пределы Рязанского княжества, правители которого неоднократно беспокоили своими набегами вассалов Мамая – Сегиз-бея и Тагая. В 1373 г. мамаевы отряды опустошили ряд рязанских областей, а когда вышли к Оке, оказалось, что на противоположном берегу ордынцев ожидают дружины великого князя Дмитрия. Войска Мамая отступили, не вступая в бой с москвичами, и бекляри-бек убедил себя, что дружины Дмитрия не осмелились бросить вызов его могуществу. Основания для такого вывода у него были: Москва, заключившая союз с Рязанью, который предусматривал совместные действия против внешних врагов, так и не вступилась за союзников, не желая портить отношения с Мамаем. {362}
А вскоре бекляри-беку стало не до московско-тверских споров: уже в 1372 г. в Поволжье появился новый сильный претендент на трон – Мухаммад Урус-хан. В 1368 г. он пришел к власти в Синей Орде после беспрестанных смен ханов и очень скоро сумел «прижать» независимых и полунезависимых царевичей и эмиров, казнив наиболее строптивых. Укрепив свою власть в восточном крыле Джучидской державы, он во главе многочисленных синеордынских войск двинулся в Поволжье и сравнительно легко выбил из столицы хана Мухаммада.
Мамай не стал немедленно предпринимать ответные действия, не без оснований полагая, что и помимо него будет немало недовольных тем, что Сарай захватил выходец из Синей Орды. Так и получилось когда Урус-хан в 1373 г. выступил в поход против Хаджи-Черкеса, намереваясь подчинить себе Хаджи-Тархан, с востока на него обрушились войска Шибанида Ильбека, правителя Сарайчука, который и захватил Сарай. Урус-хан был вынужден вернуться в Синюю Орду, где в его отсутствие в это время вновь начались смуты. Мамай немедленно использовал свой шанс и двинулся на Сарай, разгромил. Ильбека (который, возможно, был убит) и вновь водворил в столице Мухаммад-хана.
Но это правление Мухаммада оказалось еще более кратковременным: в том же 1374 г. Урус вновь явился в Поволжье и выгнал ставленника Мамая из Сарая. {363} Сам Мамай не мог помочь своему хану, поскольку в это время, вероятно, находился на западе своих владений, где ему пришлось отражать очередной натиск литовцев, разгромивших подчиненного ему эмира Тимура. {364} Это была последняя попытка Мамая захватить столицу. Последующие события заставили его отказаться от намерения овладеть Сараем и уделять больше внимания защите остальных своих территорий.