Цари. Романовы. История династии
Шрифт:
Итак, Дворжицкий – в большом недоумении от благодушия градоначальника Федорова. Дворжицкий, как и многие, очевидно, знает о тревожных сведениях, которые постоянно докладывались градоначальнику. Но тот почему-то их игнорирует… (Значит, градоначальник – вчерашняя опора Лориса – уже не с царем?)
Между тем сведения эти настолько страшны, что полицмейстер решается рискнуть карьерой, и, минуя начальство, обращается выше:
«Сообщив графу о кажущемся мне тревожном положении в столице, я просил графа Перовского доложить великому князю Владимиру Александровичу (отметим, не наследнику), что при настоящем кажущемся мне положении дела нельзя ручаться за безопасность государя. Граф дал мне слово исполнить все в тот же день…»
Итак, граф Перовский обещает доложить сыну царя Владимиру. В то время как его племянница Софья Перовская… уже передала бомбы метальщикам.
А пока Дворжицкий отправляется в Зимний дворец – сопровождать царя в Михайловский манеж.
Прощание
Зимний дворец, 1 марта, утро.
Царь теперь больше не прогуливается по утрам – покушения отменили его прогулки. После службы в Малой церкви государь выпил кофе в Салатной столовой с княгиней Юрьевской. И отправился в кабинет. В кабинете принял Лориса-Меликова. Лорис приготовил правительственное сообщение о новой реформе. Царь поручил собрать 4 марта совет министров, ибо проект должен был быть опубликован от имени правительства. Его немного раздражала мысль, что там опять будет «говорить оппозиция от имени Победоносцева».
Но главное было сделано – Александр утвердил проект. Теперь все было закончено. Начинался путь к Конституции. Этот день должен был стать историческим. Он и станет, но совсем по иному поводу.
Государь был в мундире Саперного батальона – того самого батальона, который спас его отца и дворец во время восстания декабристов. К этому Саперному батальону вынес его тогда отец в детском мундирчике.
Теперь он ехал в мундире этого батальона в Михайловский манеж – в последний путь.
Он пошел проститься с женой. Княгиня умоляла его не ехать. Но он победил ее нервность.
Как запишет в своем дневнике всезнающий А. Суворин со слов царского лейб-медика Боткина: «Отправляясь на смотр 1 марта… повалил княгиню на стол и употребил ее. Она это Боткину сама рассказывала».
Так положено успокаивать женщину пылкому и мощному мужчине из дома Романовых…
Но ни он, ни она не знали: это было прощание.
В ее мемуарах осталась его последняя фраза:
«Я чувствую себя сегодня таким счастливым, что мое счастье пугает меня».
Хроника убийства
(продолжение)
Дворец великого князя Михаила Николаевича. 12.30.
Но мольбы в то утро звучали не только в царском дворце. Подобное происходило и во дворце великого князя Михаила Николаевича. Его теперь провожали в Михайловский манеж, как на войну.
«То, что мой отец должен был неизменно сопровождать государя во время этих воскресных парадов, приводило мою матушку в невероятный ужас.
– Я не боюсь ни офицеров, ни солдат, – говорила мать, – но я не верю полиции… Путь к Марсову полю достаточно длинен, и все местные нигилисты могут видеть ваш проезд по улицам» (Из воспоминаний Александра Михайловича).
Но великий князь отправился в Манеж.
Зимний дворец. 12.45.
В это время полицмейстер Дворжицкий на санях подъехал к Зимнему дворцу – сопровождать государя в Манеж.
Из показаний полицмейстера Дворжицкого:
«Без четверти час я был уже у Зимнего дворца, когда граф Лорис-Меликов уезжал из дворца. Войдя вовнутрь подъезда, я встретил министра графа Адлерберга, который в разговоре со мною с грустью отозвался о тяжелом времени вследствие деятельности анархистов. Во время этого разговора мы услышали радостное “Здравие желаем!” караула в ответ на приветствие Его Величества; вслед за сим государь вышел в закрытый подъезд, поздоровался, по обыкновению, со всеми тут находившимися лицами, сел в экипаж и сказал лейб-кучеру Фролу Сергееву: “В манеж – через Певческий мост”».
Это означало: государь отправился в Манеж через Екатерининский канал.
Александр II ехал в закрытой карете. Его сопровождали шестеро терских казаков, седьмой поместился на козлах слева от кучера. За царской каретой в двух санях ехали полицмейстер полковник Адриан Иванович Дворжицкий, а за ним сани начальника охранной стражи царя капитана Коха с полицейскими.
Подъехали к Манежу. И здесь царя приветствовало «ура!» охраны.
Государь вошел в Манеж. Для развода были построены батальон лейбгвардии резервного пехотного полка и лейб-гвардии саперный батальон. На разводе присутствовали наследник и брат государя, великий князь Михаил Николаевич.
13.00. Сырная лавка на Малой Садовой.
Согласно плану, разработанному Исполнительным Комитетом, Богданович и его «жена» народоволка Якимова должны покинуть лавку. В лавке их должен сменить опытный динамитчик, уже знакомый нам – народоволец Фроленко. Он вызвался соединить провода… Фроленко скорее всего придется погибнуть под развалинами дома от взрыва, произведенного его рукою. «Когда он пришел в лавку, – вспоминала Якимова, – я с удивлением увидела, как из принесенного свертка он вынимает колбасу и бутылку красного вина, ставит на стол, приготовляясь закусывать… “Что это?” – почти с ужасом спросила я, видя материалистические намерения человека, обреченного на верную смерть под развалинами от взрыва.
– Я должен быть сильным. – И Фроленко невозмутимо принялся за еду».
И он, и метальщики уже попрощались с жизнью.
В окно Фроленко уже видит, как на обоих концах Малой Садовой появлялись конные жандармы – готовятся к возвращению царя. И на обоих концах улицы, смешавшись с прохожими, стоят четыре метальщика «Народной воли».
Наступило время отъезда царя из Манежа.
Якимова покидает сырную лавку, в ней остается один Фроленко. Последнее, что она видит: Фроленко сидит у окна за столом. Перед ним на столе стоит сосуд с раствором, дающим ток. Теперь достаточно опустить в раствор другой полюс, и…