Цари. Романовы. История династии
Шрифт:
Миф переживет царя. В Екатеринбургском доме, в комнате, где была убита Царская Семья, найдут несколько черточек на стене, которые объявят каббалистическими знаками. Будет множество изысканий, написана даже научная брошюра, в которой в нескольких черточках расшифруют следующую надпись: «Здесь по приказанию тайных сил царь был принесен в жертву для разрушения государства…»
Из письма русской эмигрантки, 84-летней госпожи Н. Шуднат (Австралия): «Моя тетка, урожденная Бибикова, жила в доме своего отца за углом дома Ипатьева… Она знала Ипатьева лично и много раз бывала в его доме… Она рассказывала, что
Сколько самых странных черточек могло остаться на стенах комнаты после подобных объяснений…
Вера Леонидовна:
«Мой друг считал, что выдумка с еврейско-масонским заговором отчасти должна была прикрыть реально действовавший тогда, в 1905 году, тайный заговор „камарильи“. Короче, перед революцией они изо всех сил толкали царя вправо. А он вдруг начал упираться. Вместо этого он заговорил о реформах… И тогда они поняли: слабый царь не может сдержать революцию – он решил уступить. Это и заставило „камарилью“ действовать… Мой друг считал, что к концу 1904 года при дворе возник тайный заговор. И Кровавое воскресенье было его частью…»
С 1904 года Николай начал опасно меняться. После гибели «революционера» Плеве он назначает новым министром внутренних дел князя Святополк-Мирского – барина, аристократа и… либерала! В последние месяцы 1904 года Святополк-Мирский предлагает царю меры успокоения общественного мнения. Прежде, когда заговаривали об общественном мнении, Николай отвечал, как и должно Самодержцу Всероссийскому: «А мне какое дело до общественного мнения». И вот теперь он всерьез обсуждает эту проблему. События японской войны многое в нем изменили. Он понял: грядет буря. Но вместо того чтобы пытаться вернуть беспощадные порядки отца, он явно решился на другое. Ему нравится этот новый его министр, который вместо подавления страны предлагает «замирение», милое его сердцу согласие. В конце года Николай созывает широкое совещание всех ведущих государственных деятелей России. Тут и Витте, и Победоносцев. Николай произносит речь о «революционном направлении», которое с каждым годом усиливается в России. И ставит новый для себя вопрос: нужно ли идти навстречу требованиям общества?
Вопрос риторический. Он уже все решил. Но хочет, как обычно, чтобы другие заставили его принять это решение. Один за другим встают сановники и требуют уступок. Победоносцев в изоляции. Теперь Николай как бы вынужден согласиться и пойти против учителя. Принято решение – разработать закон «О предначертаниях и усовершенствовании государственного порядка». Все понимают: это начало будущих реформ. Может быть, конституции! Разработать закон поручено Витте. Полная победа либералов! Все растроганы. Министр путей сообщения, князь Хилков, не может сдержать слезы. Председатель Государственного совета от имени присутствующих благодарит Николая: мирно спасена Россия.
И тогда «правые» ответили: уже 1 января в знак протеста против политики Святополк-Мирского уходит со своего поста один из вождей «правых» Дмитрий Федорович Трепов, глава московской полиции. И через неделю случилась эта кровавая вакханалия – Кровавое воскресенье.
Итак,
Может быть, задумали просто попугать царя, чтобы сдвинуть его вправо и заодно осадить все общество?
Или все было еще серьезнее? Слабый царь, проигранная война, грядущая революция, а тут еще мираж ненавистной конституции… И они решили: довольно. И начали в лучших традициях спецслужбы – с кровавой провокации, чтобы одним ударом дискредитировать слабого царя. И тогда?… Тогда Кровавое воскресенье было началом действий, которые должны были привести к замене Николая.
Дестабилизация, затеянная ради будущей стабилизации – прихода сильного монарха?
Во всяком случае, в последующих событиях можно найти странную связь, будто некий общий замысел. Интригу. Игру.
Кровавое воскресенье дает плоды: Святополк-Мирский уходит в отставку. Николай сдается, 11 января реакционер Д.Ф. Трепов назначается петербургским генерал-губернатором.
Но это только начало. После Петербурга последует удар по Москве. В Москве главный советчик, опора Николая – великий князь Сергей Александрович.
Из дневника царя:
«Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбой, и кучер смертельно ранен… Несчастная Элла! Благослови и помоги ей, Господи!»
4 февраля в Кремле Сергея Александровича поджидал эсер Каляев. Он швырнул бомбу в карету.
В предсмертных письмах из тюрьмы Каляев рассказывал: «В меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо, сорвало шапку… Потом увидел шагах в пяти от себя комья великокняжеской одежды и обнаженное тело…»
Московский вице-король (как его называли при дворе) был разорван бомбой: головы не было, остались рука и часть ноги.
В это время из дворца выбежала Элла, бросилась к кровавым комьям, ползала на коленях среди останков мужа… Но революционер Каляев не знал, что бомба, которой он убил великого князя, была изготовлена в мастерской, принадлежавшей… Департаменту полиции!! И само убийство организовал тайный агент Департамента – глава боевой организации эсеров, провокатор Азеф.
Все та же тень спецслужбы…
Из дневника Константина Романова (К.Р.):
«5 февраля. Как громом пораженный, я в первую минуту ничего не соображал, только выйдя понял, чего я лишился, и заплакал. Надо было подготовить жену – она так любила Сергея. И у меня, и у ней чувство, что мне надо ехать в Москву к телу моего бедного друга, к бедной Элле, подле которой нет никого из родных…
9 февраля. Государь и обе императрицы так неутешны, что не могут отдать последнего долга покойному. Покинуть Царское им слишком опасно. Все великие князья уведомлены письменно, что им нельзя не только ехать в Москву, но запрещено бывать на панихидах в Казанском и Исаакиевском соборах».
Между тем в Москве разыгрывается величественная трагедия.
Все дни до погребения Элла не переставала молиться. На надгробии мужа она написала:
«Отче, отпусти им: не ведают бо, что творят».
Слова Евангелия она восприняла душой и накануне похорон велела привезти себя в тюрьму, где содержался Каляев. Ее ввели в камеру, она спросила:
– Зачем вы убили моего мужа?
– Я убил Сергея Александровича, потому что он был орудием тирании. Я мстил за народ…