Царица амазонок
Шрифт:
– Тихо! – Мирина прижала сестру к крыше, чтобы ту не видно было снизу. – Я должна пойти предупредить остальных. Оставайся здесь и сиди тихо! Поняла?
Как только Лилли испуганно кивнула, Мирина бросилась бежать. Сейчас не время было спускаться по веревочной лесенке; вместо этого она спрыгнула прямо во двор, как в первый день своего появления здесь полгода назад.
Каким зловещим выглядел нынешней ночью этот двор… Но на этот раз она сама бежала на поиски евнухов, а не пыталась спрятаться от них.
– Вставайте! – закричала Мирина, ударив по закрытым ставням, когда мчалась мимо. –
Пробегая мимо выложенного плитками бассейна, Мирина с удивлением заметила, что вода в нем ритмично колышется. Остановившись, она тут же услышала удары дерева по дереву, и хотя она не понимала, что именно производит эти звуки, но их целью явно было разрушение.
Когда Мирина наконец добралась до спальни, та была уже совершенно пустой – только на полу валялись простыни и одежда. С облегчением осознав, что жрицы оказались достаточно проворны, чтобы подготовиться к встрече, Мирина заглянула в потайную кладовку – и застонала от разочарования. Все лежало на месте, все их вооружение, точно в том же порядке, в каком оно было оставлено после их последней тренировки четыре дня назад. Куда бы ни сбежали ее подруги-жрицы, они были такими же безоружными и беззащитными, как всегда.
Собрав столько луков и копий, сколько смогла унести, Мирина быстро побежала по коридору к главному храму, время от времени останавливаясь, чтобы половчее перехватить оружие. И только добравшись до внутреннего святилища, она услышала наконец громкие крики и слезные мольбы. Вытянувшись во весь рост, чтобы заглянуть за перегородку, Мирина увидела верховную жрицу, стоявшую перед алтарем со скрещенными на груди руками и окруженную плачущими женщинами.
– Что здесь происходит? – Мирина подошла к ним и уронила на пол груду оружия. – Надо спешить! Берите оружие!
Все головы повернулись на стук, но ни одна из женщин и шага не сделала в сторону Мирины.
– Она говорит, что богиня Луны приказывает ей оставаться здесь! – со слезами в голосе закричала Питана, встревоженно махая длинными руками в сторону высшей жрицы. – А они не хотят уходить без нее! Ох, Мирина, уговори ее, заставь передумать!
– У нас нет времени на эти глупости! – Мирина обогнула алтарь и схватила верховную жрицу за рукав. – Идемте! Мы должны занять позиции…
– Уходи! Убирайся! – Верховная жрица стряхнула руку Мирины и потянулась к священной короне, лежавшей на алтаре, – это была массивная диадема, украшенная кольцом бронзовых змей. – Я должна остаться здесь. Это моя священная обязанность – защищать богиню…
Мирина стиснула зубы:
– Богиня может сама за себя постоять. Ты ведь этому нас учила, помнишь? – Мирина нетерпеливо схватила корону и вернула ее на место. – Идемте же, наконец! Не ты ли велела мне тренировать женщин и быть готовой к худшему?
Ее дерзость не вызвала ничего, кроме ответной дерзости. Не говоря ни слова, верховная жрица снова схватилась за корону и решительно водрузила ее себе на голову, покачнувшись под тяжестью бронзы.
Мирина, слегка пригнувшись, чтобы ее не задели торчавшие из короны колючие змеи, сжала руки верховной жрицы.
– Почему ты намеренно задерживаешь нас? – резко спросила она. – Наши надежды тают с каждым ударом в ту дверь. Ты что, не понимаешь этого?
Последовало короткое молчание, и Мирина уже готова была поверить, что верховная жрица осознала свою трагическую ошибку, но звук треснувшего дерева прервал размышления обеих женщин.
В мгновение ока весь храм заполнился ордами воющих демонов. Бледные, похожие на обезьян существа с запаршивевшими бородами и безумными лицами носились вокруг, прикрываясь щитами и размахивая мечами, ища, кого бы пронзить и что бы украсть. Их появление настолько испугало Мирину, что она и думать забыла о попытках вооружить своих сестер. Она даже не осмелилась подобрать с пола свое собственное оружие. Очутившись в ловушке внутреннего святилища, ослабевшая от страха, она ничего не могла сделать – ей оставалось лишь ждать и молиться.
Какое-то время захватчики были заняты разграблением главного храмового зала. Драгоценные подношения были одно за другим сброшены с полок на стенах и собраны в огромную кучу на каменном полу. А потом главарь бандитов заметил наконец открытую дверь в святилище и дрожащих женщин, собравшихся там. Рявкнув что-то на непонятном языке, он ринулся во внутреннее святилище, по пути отшвырнув ногой груду луков и копий, принесенных Мириной, и замер прямо на пороге священной комнаты, бесстыдно уставившись на женщин. Его взгляд остановился на верховной жрице.
– Спрячься, прошу тебя! – Мирина попыталась затащить женщину в толпу, но встретила яростное сопротивление.
– Нет! – Верховная жрица оттолкнула девушку изо всех сил. – Прекрати, Мирина! Приказываю тебе!
Мирина, в которую тут же вцепились Анимона и Питана, могла теперь лишь стоять и с отчаянием наблюдать за тем, как страшный мужчина пересек святилище, вспрыгнул на постамент алтаря и, не проявив ни малейшего уважения или сожаления, взмахнул мечом над верховной жрицей.
Словно не замечая отчаянных воплей женщин, он схватил окровавленную голову и поднял ее высоко над собой, как будто это была некая награда, а он сам – заслужившим ее победителем.
Потом и его сотоварищи ворвались в святилище, как свора грязных хищников, но прежде чем Мирина успела сделать хотя бы одно движение, ее ударили по голове, и свет померк.
Когда она очнулась, то поняла, что скользит по полу главного храма и все ее тело дрожит от пережитого ужаса. Кто-то тащил ее за волосы, как будто она была обыкновенной охотничьей добычей, и Мирина закричала от боли, когда ее поволокли вниз по каменным ступеням, а потом по площади, прямо по мусору, оставленному разбежавшимися паломниками.
Разбойник бросил Мирину рядом с кучей награбленного добра на песчаном берегу, и некоторое время она просто лежала, испуская стоны, уверенная, что все до единой косточки ее тела переломаны. Вокруг нее в сером предрассветном тумане лежали другие жрицы в разорванной и испачканной кровью одежде, и стоило какой-нибудь из них очнуться и попытаться сесть, как волосатая рука или даже нога в кожаном сапоге тут же снова швыряла их на землю. Видя это, Мирина не пробовала даже пошевелиться; она застыла на месте, ощущая ползущие по телу струйки крови и рвотные позывы, прислушиваясь к крикам, доносившимся из храма.