Царская рать
Шрифт:
– Где-то выше меловые отложения. Обычно это бывает в горах. Я имею в виду, подобные реки… такого ненормального цвета.
– А почему она зелёная? – сказала Кира.
– Так далеко мои познания не заходят, – сказал с улыбкой Уэрр.
Ей показалось, что он похож на доктора Айболита.
«Как прекрасна юность», – подумал он.
– А вот скажите мне, барышня, откуда она вытекает? – спросил он на правах ментора и начальника.
– Из Байкала, – сказала она, что пришло в голову.
Она видела большое синее
– И течёт до самого океана, – продолжил Уэрр задушевным голосом, как будто рассказывает сказку. – Река Хуангхо, или Синий туман, в своём древнем варианте. Так её называли крестоносцы. В широко раскрытых глазах девушки неуловимо отразилось удивление.
– Нет, не наши друзья из Федерации, – сказал он тем же сказочным голосом. – А крестоносцы королевы Мелисенты, двенадцать веков назад… на Земле.
Кира хотела что-то сказать, но трактор совсем далеко от берега коснулся дна, и оба не замедлили это почувствовать. Кресла ощутимо покачнулись.
«Вот и поплавали», – подумала Кира.
Доктор Уэрр тоже замолчал. Их начало неумолимо поднимать. На обзоре появилось синее небо и кончики скал с лесом.
– Глупая машина, – пробормотал он, что-то нажав на штурвале.
На дне были большие камни. Машина, как гигантский чёрный кашалот, подняла тупой нос и шлёпнулась в воду, смягчив удар бустерами. Кира чуть не клюнула носом в пульт. По реке пошли крутые зелёные волны. По обзору растекались крупные брызги.
Берег приблизился.
«Как на качелях», – подумала Кира.
Перед самым берегом их опять начало поднимать, но на этот раз обзор показывал ту же гальку с камнями и подножие скал, только сверху. Кира схватилась за края сиденья, но в конце приземлились ещё мягче, чем прежде на воду. Да и камень был теперь не такой большой. Снова стал слышен звук ветра и волн.
Машина остановилась.
На штурвале и на пульте замигали сразу два красных огонька. Один из них и мигал, и пищал. Тот, который на пульте. Уэрр, ничего не говоря, придвинулся к пульту и посмотрел на складной экран, отведя вбок руку со штурвалом. Его длинные ноги упирались коленками в серую панель. На экране уже разворачивалась схема трактора с двумя малюсенькими красными звёздочками на одной из средних гусениц.
– Ох, – вздохнула Кира.
Её штурвал был задвинут в панель.
Огонёк на пульте перед водителем всё пищал. Не обращая на него внимания, Уэрр откинулся назад, нажав на штурвале зелёную кнопку кругового обзора. Перед Кирой поехала вбок панорама отвесных скал, матово-зелёной реки меж громадными будто набросанными в неё замшелыми камнями, с гладкими салатовыми буграми быстрого потока над глыбами под водой и безмолвным синим небом в вышине, переходя на круто поднимающиеся к скалам тёмно-зелёные корявые сосны на том берегу, опять гладкую реку
Обзор разделился во всю длину на верхнюю и нижнюю половину, но Уэрр положил свои длинные сухощавые пальцы с рыжими волосками на светло-зелёную клавиатуру слева и обзор слился, охватив всю окружность с двумя берегами, смотря вверх по течению с середины реки.
Вездеход стоял на берегу у самой воды, а до острых серых скал было ещё шагов тридцать. Он стоял наискосок на влажной гальке.
– Что теперь делать, доктор? – спросила Кира.
Она и сидела здесь, чтобы проходить практику.
Сверхтяжёлый вездеход «Аэциус» шёл на соединение в боевой обстановке. А в двух звеньях седьмой гусеницы износилась твёрдая смазка.
Чинить, – сказал он в некоторой растерянности. – Но вы понимаете, Кира, – добавил он, посмотрев на неё немного простодушными синими глазами, – тут нужны двое…
Она послушно кивнула, мимолётно представив себя больной. Но она никогда не болела. Она обругала себя за это дурой.
– М-да… – сказал он задумчиво.
За свою долгую жизнь он не раз бывал в таком положении. Посылать или идти самому? По уставу или по обстоятельствам?
– Надо разбудить Торстена, девочка, – сказал он. – Ты будешь его прикрывать.
– Хорошо, доктор, – обескуражено сказала она, легко вставая с низкого сиденья. – Собираться?
– Да, Кира, – сказал Уэрр. – Я скажу Торстену.
– Ладно, доктор, – сказала она и повернулась к двери, взглянув ещё раз для надёжности на температуру за бортом.
Там было 18й.
– Форма № 3, – сказал Уэрр, заметив её взгляд. – И возьми, пожалуйста, Б-4, – добавил он, повернувшись в кресле, чтобы проводить её глазами.
Он так и не встал со своего места. Хотя и думал, что это свинство. Но… он не имел на это права. И не только по уставу. На его ответственности были все…
Оба трактора.
– До свидания, доктор, – сказала Кира, уходя и посмотрев на него с совершенно детским выражением.
Вода лизала гальку и исполинские чёрные траки. Сзади гусеница была по колено в меловой зелёной воде. Кира посмотрела наверх, чуть наморщив лоб под защитным шлемом.
– Борода, – покачала она головой.
С чёрной гусеницы над ней свисали мокрые плети водорослей.
Вода накатывала на берег мелкими салатовыми волнами. Торстен нагнулся и попробовал её рукой. Он был без перчаток.
– Холодная, – сказал он.
Даже в руке вода была зеленоватой и полупрозрачной. Вездеход возвышался на берегу, как одна из тех огромных глыб, что торчали в середине реки. Но совершенно гладкая и чёрная. Кира ждала Торстена шагах в двадцати, у начала задней гусеницы.
У неё в руке был средний лазер Б-4.
– Не отвлекайся, Торстен, – сказал Уэрр по звуковому каналу.