Царский сплетник и дочь тьмы
Шрифт:
Виталий убрал письмо в карман, прикрыл глаза и на мгновение задумался. Кто бы ни был этот «доброжелатель», человек он явно неглупый. Времени выделил в обрез, чтобы сплетник не успел нашпиговать окрестности своими людьми. И место выбрал глухое. Лебяжий переулок находился в Нижнем граде, за кварталом, в который любили заглядывать холостяки к девочкам мадам Нюры. Место достаточно глухое, народу там ходило мало, а вот скрыться от нежелательного преследования проще простого. Здесь есть только два варианта: либо он действительно нарвался на тайного доброжелателя, желающего вступить с ним
Виталик прикусил губу. Проблема почти как у Гамлета. Идти или не идти? Царский сплетник извлек из кармана монету. Может, кинуть? А-а, к черту! В его землях люди гибнут, а он тут монетками забавляется.
— Планы меняются. — Царский сплетник поднялся из-за стола. — К выходу быть готовыми через час. Ждите меня здесь.
— А ты куда, шеф? — тревожно спросил Семен.
— Дело одно есть. До моего прихода сохрани. — Юноша скинул на руки бывшего боцмана боярскую шапку и шубу с царского плеча, поправил на перевязи пистоли огненного боя и двинулся к выходу. — За мной никому не ходить, — предупредил он свою команду уже в дверях и покинул трактир.
4
Это все-таки была засада. Виталик даже застонал от огорчения, когда услышал треск плетня и грузный топот за своей спиной. Через забор соседнего подворья, который он только что миновал, перемахнули сразу три бородатых мужика, и двое из них начали вытаскивать из-за голенищ ножи. А спереди дорогу перегородил до боли знакомый Виталию боярин с группой поддержки в виде еще четырех мужиков, вооруженных чем попало. Судя по всему, на дело работники ножа и топора собирались в спешке, так как два бородача по правую и левую руку от боярина сжимали в руках вилы, а один из тех троих, что были сзади, вообще догадался прихватить с собой косу.
— Ну что, допрыгался? — улыбнулся боярин Надышкин.
— Нет, доскакался, — проклиная себя за дурость, пробормотал юноша, выхватывая пистоли.
Царский сплетник привычно вошел в режим боя. Грохот одновременно выстреливших пистолей огласил переулок. Мужики с вилами рухнули на землю, а отдача отшвырнула Виталика назад, прямо в объятия мужика с косой, в которого он вляпался как раз в момент его замаха, да так удачно, что свернул ему своим затылком челюсть. Коса перекочевала в руки царского сплетника.
— Три: ноль в мою пользу. А ты, боярин, — дурак, — радостно сказал Виталик, заряжая черенком косы под дых бородатому организму, пытавшемуся воткнуть в него сзади ножичек. — Ну, повезло тебе, сумел удрать, так какого черта здесь делаешь? Я ж этих придурков сейчас разделаю под орех и непосредственно тобой займусь.
— Убить! — приказал Надышкин.
— А самому слабо? — насмешливо спросил юноша, делая энергичный замах косой, который заставил отшатнуться последнего оставшегося на ногах за его спиной мужика, и с ходу, с разворота, нанес ему сокрушительный удар между ног.
— Оу-у-у… — простонал мужик, согнулся пополам, выронил нож и рухнул на землю, схватившись руками за причинное место.
Путь отступления был свободен, но царский сплетник и не собирался убегать. Теперь, когда противников осталось всего трое, это было просто смешно.
— Где ты таких пентюхов себе в охранники нанял? — поинтересовался Виталик, надвигаясь на боярина Надышкина. — А-а-а… понял, не нанял. Наверняка эти людишки с твоего удела оброк в город привезли, и ты их, неразумных, под уголовную статью сразу подвел. А они хоть знают, что их бежавший из тюрьмы боярин есть государственный преступник? Знают, что оказание помощи изменнику, покушавшемуся на жизнь царя-батюшки, карается смертью? Мужики, вы попали. Вам всем теперь плаха грозит.
Мужики начали стремительно бледнеть.
— Да кого вы слушаете? — подбоченился Надышкин. — Гниду худородную! Иноземца, нехристь поганую. Убить мерзавца!
Что-то неестественное почудилось сплетнику в тоне боярина. Фальшивило от него капитально.
— Убить, говоришь? — пробормотал юноша, перехватывая косу поудобнее. — И как ты это сделаешь?
Оставшиеся на ногах мужики переглянулись, бросили на землю свои ножи, перепрыгнули через забор и рванули наутек под заливистый лай собак, бросившихся ловить нарушителей границ частного подворья.
— Кстати, боярин, спасибо за записку, — улыбнулся Виталик. — Очень любезно было с твоей стороны проинформировать следственные органы о своем местонахождении. А то лови тебя потом по всей Руси. Суд учтет это при вынесении приговора.
— Только тебя на вынесении этого приговора не будет!
Боярин выудил из-за пояса пистоль и навел его на царского сплетника. Это уже была серьезная заявка на победу, а потому сплетнику пришлось срочно менять тактику боя.
— Слышь, болезный, а ты уверен, что он у тебя заряжен?
— Уверен, — успокоил его Надышкин.
— А я бы на твоем месте проверил. Вдруг курок не взведен!
Боярин невольно перевел взгляд на свой пистоль.
— Взведен.
— Взведен-то он взведен, а пистолет все равно не выстрелит.
— Почему?
— Порох отсырел. Я даже отсюда вижу, как из дула вода капает.
Он все-таки сумел запудрить боярину мозги.
— Не может быть.
Надышкин развернул в другую сторону пистоль и заглянул в дуло. Остальное было делом техники. Отбросив в сторону косу, Виталик одним прыжком сократил разделяющее их расстояние и вцепился в пистоль, выворачивая вместе с ним руку боярина в сторону, так как он нужен ему был для допроса живой. Он услышал за спиной дробный топот сапог и краем глаза в процессе борьбы увидел вваливающуюся в проулок толпу стрельцов, спешащую сюда на выстрелы и шум драки.
— Не стрелять! — крикнул он. — Я…
Грохнул выстрел. Грузное тело Надышкина содрогнулось, глаза боярина расширились.
— За что? — просипел он, оседая на землю. — Мы же с тобой договаривались…
— О чем? — опешил царский сплетник, опускаясь рядом с умирающим на колени.
— Ты ж сам мне ответ правильный подсказал, — с трудом выдавил из себя боярин, держась за простреленную грудь, — про сай этот, будь он неладен. Ты ж сказал, что царице-матушке угрожают, сцену разыграть надо, чтоб злодея споймать. Что ж ты делаешь? Я тебе поверил… ты ж меня сам из тюрьмы выпускал…