Царский сплетник
Шрифт:
— Деревянный домик с дырочкой в центре?
— Ага. Типа того. Рукомойник тоже во дворе. Двигай.
Посещение удобств привело Виталий в благодушное настроение. Голова уже не кружилась, слабость покинула тело, что говорило о том, что юноша быстро набирает форму. Виталий вдохнул полной грудью.
— Воздух-то какой чистый! Прям как в деревне.
В дом идти не хотелось. Царский сплетник сел на лавочку около сеней. Хорошо. Юноша прислушался к гавканью собак и приглушенному гомону голосов за высоким дощатым забором. Где-то истошно заорал голосистый петух. Великореченск жил своей спокойной, размеренной жизнью. Хоть и столица, как говорит Васька, но столичной суеты
— Эй, мэдхен, пастой!
— Фрейлейн, ком цу мир!
— Мы будэм тринкен! Будэм гулят! Вир воллен дих либен! Будэм любит!
— Вир зинд немецкий матрос! Вир либен дих!
Видя, что девушку уже нагоняют, собачка бросилась в атаку и получила такой смачный пинок от одного из распаленных голландцев, что с визгом перелетела через забор.
— Тоже мне телохранитель, — сердито пробурчал Виталий.
Царский сплетник отпустил руки и мягко спрыгнул на землю. Кажется, опять придется драться. Да что за напасть? В этом странном мире ему постоянно приходится рассчитывать только на свои кулаки! Каблучки девушки тем временем уже стучали в сенях. Она спешила найти укрытие в доме, а пьяные немцы продолжали ломиться следом. Виталий бросился на выручку, но первой в сени через распахнутую дверь влетела все-таки побитая собачка. Через эту же дверь юноша увидел сарафан девушки, мелькнувший в сенях. Она скользнула внутрь дома и торопливо захлопнула за собой дверь, накинув на нее засов изнутри.
— Ну гады, держитесь! — Виталий рванулся на разборку и в полном обалдении замер на пороге.
Вход в сени ему перекрыл огромный серый пес. Даже не пес, а скорее мощный, матерый волк. Вломившиеся в сени немцы тоже дали по тормозам.
Волк поднялся на задние лапы, став на голову выше Виталия, облокотился о дверной косяк и вкрадчиво спросил:
— Ну что, гости иноземные, любви захотелось? Сейчас мы вас будем любить. Вася, будь ласков, прикрой дверку.
Васька возник за спинами немцев, аккуратно закрыл на щеколду ведущую на улицу дверь, выгнул спину дугой и зашипел, плотоядно оскалив зубы. Шерсть на загривке гигантского котяры встала дыбом.
— Ну и какая сволочь мне только что пинка дала? — сладко потянулся, разминая члены, волк, — Ей принадлежит право первой брачной ночи. Ну и кого первого я буду любить?
— Ни хрена себе, — пробормотал потрясенный юноша.
Волк неодобрительно покосился на него:
— Ты что, тоже любви хочешь?
— Твоей — нет, — поспешил откреститься Виталий.
— Тогда закрой дверь с другой стороны.
Такой расклад парня устраивал, он торопливо захлопнул дверь и услышал, что изнутри ее аккуратно закрыли на щеколду.
— Ну что, Васенька, начали? — донесся до царского сплетника радостный волчий вой, сени загрохотали, и царский сплетник понял, в какие игры здесь играют Васька с Жучкой…
Через несколько минут грохот в сенях затих, и, судя по звукам, распахнулась дверь на улицу. В запертые сени юноша ломиться не стал, но представление очень хотелось досмотреть до конца, а потому он кинулся обратно к забору и имел удовольствие лицезреть измордованные тела немцев в разодранных кафтанах, вылетающие один за другим на улицу. Они с размаху шлепались на пыльную дорогу, вскакивали и как ошпаренные уносились прочь.
— Счастливого пути! — послышался сверху радостный, смеющийся голосок Янки, — Заходите еще. У нас добрым гостям всегда рады! — Девушка, высунувшись из окна второго этажа, махала вслед улепетывающим немцам платочком.
— В веселый терем меня на постой определили, — спрыгивая на землю, пробормотал корреспондент и двинулся обратно к сеням. — Эй, хозяйка! А постояльцев у вас здесь кормят? Мне царь-батюшка намекал, что буду жить по варианту «все включено»!
Сенная дверь открылась, и на пороге появилась маленькая серая собачка.
— Гав! — приветливо тявкнула она, приглашая царского сплетника в дом.
— Мяу, — Из сеней вышла маленькая черная киска, потерлась об ногу Виталия, запрыгнула на лавку и пристроилась на ней поудобнее, явно намереваясь после Виталий отдохнуть и погреть свое пузо на солнышке.
— Ну вы и артисты, — хмыкнул царский сплетник.
Васька поднял голову и уставился на юношу колдовскими зелеными глазами…
ГЛАВА 4
Куда только не заносила юношу журналистская судьба, а вот на официальном приеме в палатах царских белокаменных ему бывать еще не приходилось. Сотник Федот лично доставил бывшего узника в просторный зал и указал на специально отведенное для Виталий место неподалеку от двух стоящих вплотную друг к другу резных тронов, предназначенных, как понял юноша, для царя-батюшки и его прекрасной половины. Около дверей в почетном карауле застыли усатые стрельцы, крепко сжимая в руках алебарды. Вдоль стен тронного зала располагались широкие лавки. Мимо них в ожидании царя расхаживали бояре. Они шушукались меж собой, сбиваясь в кучи, настороженно поглядывая при этом на молодого человека в явно иноземном костюме и, наверное, гадая: за каким чертом царь-батюшка пригласил на заседание боярской думы басурманина.
Виталий навострил уши и, так как слух у него был прекрасный, начал различать, о чем шушукаются бояре. Не все обсуждали его скромную персону. Кто-то травил банальные анекдоты, кто-то жаловался на боль в пояснице, ругая почем зря иноземных лекарей, ни хрена не понимающих в русских болезнях, а кое-кто втихаря уже прикладывался к фляжке с медовухой, явно поправляя подпорченное с вечера здоровье. Беседа группы бояр в самом конце тронного зала заслуживала отдельного внимания.
— Кто таков? Ты знаешь?
— Нет. Купец, видать, иноземный.
— Сейчас придет державный, сокол наш ясный… чтоб ему! Сам все объяснит.
— Докатилась Расея! Басурмане поганые уже в боярскую думу без зазрения совести лезуть…
— А вы слыхали? Прошка — писец пропал. Пошел с царем-батюшкой шпиёна иноземного допрашивать и сгинул.
— Ну пропал и пропал. Нам-то что? Ты не вздумай державного об ём спрашивать. У царя-батюшки, я слышал, с утра настроение и так не ахти. Достанется нам на орехи.
— Сейчас опять чаво-нибудь требовать будет.
— Может, случилось чего?
— Да кто ж его знает?
— А я думаю, просто вожжа под мантию попала. Чай, не впервой. Не с той ноги встал. Не в духе, и все!
— Как бы как в прошлый раз не получилось, — Тучный боярин потрогал шатающийся зуб.
— Да, рассерчал он надысь крепко. Три посоха об нас обломал, а потом скипетром охаживать начал. Потом его пришлось кузнецам в перековку отдавать. Дугой согнулся.
— Ас чего все тогда началось? Я ить первый от него посохом словил, в дальнейших дебатах не участвовал. Ничего не помню. Так чего было-то?