Царский сплетник
Шрифт:
— А если что, то мочите сразу. И Дона их давайте сюда. Наш постоялец ждать не любит.
По лестнице загрохотали сапоги. В дверь, потеснив кота, протиснулся очень рассерженный и слегка обалдевший от такого приема Дон, лицо которого скрывала маска. Криминальный авторитет Великореченска посмотрел на бледное, обескровленное лицо царского сплетника, на заставленный какими-то колбочками с лечебными настойками подоконник, сочувственно покачал головой:
— Эк тебя угораздило!
Следом за Доном в комнату нырнула Янка.
— Не надо, — тихо
Васькина морда тут же исчезла, но Янка, отрицательно мотнув головой, решительно подошла к царскому сплетнику, заботливо поправила подушку, словно невзначай ласково пробежав пальчиками по волосам Виталия, и Виталий рядом с изголовьем кровати.
— Фигушки! Никуда не уйду. Я тебя наедине с этим уродом не оставлю! И не спорь!
Дон бешеным взглядом посмотрел на Янку.
— Ты глазками на меня не сверкай! А то я тебе их и через маску выцарапаю или ухватом огрею! Вон посмотри, — кивнула она в угол горницы, где стоял прислоненный к стенке ухват, — мне Левша вчера новый, дубовый справил.
— Ну ты даешь! — просипел Дон, — Слышь, сплетник, хоть ты и лежишь, а я стою, но мне завидно. На свадьбу пригласишь?
— Что? — дружно ахнули Виталий с Янкой.
— Угу… понятно. Свадьба еще под вопросом, но процесс идет.
— Еще как идет! — пришел в себя царский сплетник, — Я уж к ней то с одного бока подкачусь, то с другого, а она только поломанные ухваты успевает менять.
— Да ну тебя! — надула губки девица.
— Ладно, Янка, не бузи, — попросил Виталий, — У нас здесь мужской разговор. Я так понимаю, Дону не терпится мне что-то сообщить. Что-то, не предназначенное для посторонних ушей. Ты уж, будь ласкова, оставь нас одних.
Янка нагнулась над кроватью, заботливо пощупала прохладной ручкой пылающий лоб царского сплетника и жестко распорядилась, сердито глядя на Дона:
— Только недолго. Видишь, жар у него. Лихоманка никак не отступает.
— Я недолго, — кивнул Дон.
Криминальный авторитет Великореченска дождался, когда за Янкой закроется дверь, подтащил к кровати стул, грузно уселся на него и уставился на юношу.
— Слышь, царский сплетник, я тебе чего сказать-то хотел. То, что в банях Никваса произошло, — не моя работа. Там ни меня, ни моих людей не было. Ты это учти, когда разборки начнешь… ну… после того как вылечишься. А то, о чем мы на прошлой «стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?
— Верю. — Виталий напустил на себя вид грозного «крестного отца» великореченской мафии, — Пока верю, а там посмотрим на твое поведение…
— Да какое поведение? — заволновался Дон.
— А вот это мы и выясним, когда я на ноги встану, — жестко сказал царский сплетник. Он прекрасно помнил рассказ Парвати, явившейся ему во сне, о хозяине дона Хуана де Аморалиса, и хозяином этим мог оказаться кто угодно, в том числе и Дон, — Свободен.
Дон поспешил подняться со стула и на цыпочках покинул горницу, превращенную Янкой в больничную палату. Виталий попытался приподняться на локте. Живот пронзило острой болью. Юноша поспешил откинуться на подушку, приподнял одеяло. Сквозь пропитанную целебными мазями повязку, опоясавшую его торс, выступила кровь.
— Твою мать! Столько «горячих точек» прошел, пока служил, и ни одной царапины, а тут…
Комната поплыла перед его глазами, и он опять потерял сознание.
Шум в гриднице в очередной раз разбудил Виталия. Там опять кто-то ругался.
— Пусти меня к нему.
Виталий сразу узнал голос Кощея.
— Не пущу! — ответил бессмертному злодею сердитый голос Янки.
— Мне с ним поговорить надо.
— Сказала: не пущу, значит, не пущу!
— Отойди в сторону, девчонка. Я не посмотрю, что ты внучка Яги…
— А я не посмотрю, что ты бессмертный! Как охреначу ухватом! — бушевала Янка.
— Да что ж это такое? С этим царским сплетником все как с ума сошли! И у тебя на родственника рука поднимется?
— Нашел родственницу!
— Да ты ж моя внучатая племя…
— Виталий я такое племя! Ты ко мне в родственники не пристраивайся, Костлявый. Лучше бабульку мою поспрошай, с кем она тебе рога наставила. Уйди по-хорошему, не то хуже будет. Я сейчас охрану кликну.
— Да мне твоя охрана…
— Сема, давай свою команду сюда! Тут к нашему больному еще один посетитель, и опять буйный.
За окном со стороны двора послышался шум и топот множества ног. Доблестная охрана спешила на помощь Янке Вдовице, и Виталий понял, что пора вмешаться, пока его верные друзья не сцепились с Кощеем, ибо, как понял юноша, им было начхать на то, что перед ними древний славянский бог. Если на карту поставлен покой их любимого капитана, они и ему запросто морду набьют.
— Положить этих уродов!!! — заорал Семен. — Нашему капитану угрожают!
— Отставить! — попытался крикнуть Виталий, удивляясь, почему этот крик такой слабый, но его все же услышали. В тереме Янки Вдовицы сразу стало тихо, — Янка, пусти его.
— Видишь, что твой постоялец говорит, — с облегчением сказал Кощей, — Ты не бойся, я его не трону. Нам с ним кое-какие дела перетереть надо. Еще и помогу. Ты хоть лекарка и знатная, но у меня есть свои способы. Не забывай, что я все-таки бог. Ты думаешь, почему твои травы не помогают?
— Меч заговоренный был, — сердито буркнула Янка.
— Вот именно. А я этот заговор сниму. Моих сил хватит, чтобы его на ноги поставить.
Это решило дело.
— Дедулечка, миленький, — тут же начала ластиться к бессмертному злодею Янка, — я всегда знала, что ты у нас лапочка. Ну чего стоишь? Иди лечи давай!
Янка втолкнула Кощея в горницу Виталий и, не дожидаясь, пока постоялец ее отошлет, выскочила наружу, закрыв за собой дверь. Правда, не очень плотно закрыв, но бессмертный злодей не обратил на это внимания. Он деловито подошел к кровати, окинул внимательным взглядом больного, сел рядом с ним на стул.