Царство Флоры
Шрифт:
А кругом царила такая идиллия, такая нега, совсем как там, на той картине-гобелене, в том здании, обшитом белым канадским сайдингом, до которого уже было рукой подать.
Здание конторы было темным. Издали оно казалось необитаемым. Но в низком окне… вот снова… вот опять… мелькнул огонек.
Катя подбежала к крыльцу. Где же Никита? Там, внутри? Кто еще там с ним? Балмашов? Мертвая Фаина? Что там творится? Скорее же… что же ты медлишь?!
И тут внезапно на пороге, когда надо было действовать — кричать и врываться внутрь как буря, как ураган, спасать, обезвреживать, задерживать, помогать, Катя… замерла. Сердце
Катя рванула «молнию» сумочки, извлекла «парабеллум». Пускай это зажигалка, пустяк, игрушка. Но… рукоятка фальшивого пистолета удобно и твердо легла ей в руку. Холодок металла взбодрил, тяжесть его, сила.
Она очень осторожно, тихонько потянула дверь на себя. В лицо ударила волна цветочного аромата. За дверью было темно. Но она помнила — тут еще одна дверь, а за ней зал, где они обслуживали клиентов. Она шагнула к той, другой двери и…
То, что она увидела с порога, запомнилось ей навсегда. Цветы, цветы, цветы, цветы в вазах и просто так — они покрывали всю площадь зала сплошным ковром. А в них, как в разноцветном море, мерцали свечи. И что-то бесформенное, темное виднелось на полу — тело, труп? А на стене — гобелен. И на фоне него — белое как полотно лицо Никиты.
В двух шагах от Кати, спиной к ней, стоял человек с пистолетом. Катя его узнала и… не узнала, не поняла, не поверила. Это был не Балмашов.
— Повернись спиной! Ну! Спиной, я сказал!
Это был Тихомиров. Он уже готов был выстрелить в Колосова. И тогда Катя… Все получилось как-то совсем уж просто — он не услышал ее шагов, босые ноги ступали бесшумно. Он не услышал ее, не обернулся. А она просто вытянула руку и ткнула дулом «парабеллума» ему в затылок — тысячу раз видела, как это делают в кино.
— Бросай оружие!
И это все, уложившееся в какую-то сотую долю секунды, потом, позже, можно было прокручивать снова и снова тысячу раз, бесконечно. «Спиной, я сказал!» — «Бросай оружие!» Это было как вопрос и ответ, как пароль и отзыв. Как эхо в «Царстве Флоры».
Глухой стук — Тихомиров выронил свой «ТТ». Но Катя уже не могла удержаться — плавно, как ее учили на стрельбах, потянула на себя «собачку». Громкий щелчок. Тихомиров хрипло вскрикнул от ужаса.
Никита бросился к нему. Ударом в челюсть сбил его с ног. Поверженного, оглушенного, прижал к полу, заломил руки назад.
Катю ослепила вспышка: Анфиса, опоздавшая всего на несколько минут, как истинный фоторепортер спешила заснять на камеру (с которой не рассталась, даже штурмуя ворота) то, что видели ее глаза, но пока еще не понимали, отказывались понимать ее ум и сердце.
— У тебя телефон пашет? — Колосов держал хрипевшего Тихомирова. — Катя… как же это ты здесь… Давай вызывай наших. И «Скорую» вызывай для Балмашова!
И только тогда Катя осознала, кто лежит перед ней на полу — на вянущих, умирающих гвоздиках. Это была не Фаина. Но, к счастью, к большому счастью, это был и не он — не Аякс.
Глава 38 ВСЕ ПОЗАДИ, КРОМЕ…
Когда все позади, тогда все позади. Время летит, мчится, стирая шероховатости, полируя острые углы.
И многое из прошедшего кажется почти нереальным. Если не все вообще.
Наступил август. Судебное заседание было назначено на пятницу, на десять часов утра. О том, что Сергея Тихомирова должны привезти в суд для решения о продлении ему срока содержания под стражей, Катя узнала от следователя прокуратуры.
А за разъяснениями обратилась к начальнику отдела убийств. С Колосовым они виделись за это время не часто и не редко. А как обычно видятся коллеги по службе, работающие в одном здании, в одном главке.
— Почему срок продляется? — переспросил Колосов. (Катя зашла к нему в розыск в четверг после обеда. Стоял, как уже было сказано, август. И в кабинете начальника отдела убийств пахло не пороховым дымом победы, не лаврами, не цветами, а гамбургерами из «Макдоналдса», что на уголке в Газетном переулке.) — Так ведь, Катя, экспертиза комплексная психиатрическая ему назначена. Нет, нет, сукин сын-то этот здоровей всех нас, конечно. И вменяемый, еще как вменяемый. Но порядок такой, сама знаешь. Дело о трех убийствах, о похищении человека и покушении на жизнь сотрудника милиции — экспертиза по таким делам обязательна.
— Ты завтра в суд поедешь? — спросила Катя.
— Нет, я завтра в Ликино-Дулево буду весь день по делу Либавина, там ориентировки пришли и задержанный — работы до черта, не успею. А ты?
— Я обязательно поеду. Я же очерк обо всем этом пишу.
— Отлично выглядишь, — сказал Колосов. — Загорела. Твой муж никуда отчалить снова не собирается?
— А я его никуда больше не отпущу. — Катя представила себе Драгоценного В.А. О том, как он вернулся из своих Карпат, можно было рассказывать длинную сагу, но сейчас ей что-то этого не хотелось. [8] Ее сейчас интересовало другое. — Я поеду в суд. Хочу еще раз на него взглянуть. Ты знаешь, Никита…
8
Историю путешествия Вадима Кравченко и Сергея Мещерского и об их приключениях в Карпатах читайте в романе Т. Степановой «Сон над бездной», издательство «Эксмо».
— Что?
— Я хочу тебе сказать…
— Что появилась там, в «Царстве Флоры», весьма для меня своевременно?
— Да… То есть нет… Знаешь, если бы там у меня был настоящий пистолет, а не зажигалка, я… я бы его убила. Вот так.
Колосов помолчал. Потом по-медвежьи, всем своим массивным корпусом развернулся к сейфу, отпер его и вытащил оттуда початую бутылку коньяка и два граненых стакана. Открыл, щедро плеснул.
— За счастливый конец, — сказал он, — для всех.
Катя глотнула коньяк. Счастливый конец? И это называется у вас в уголовном розыске счастливым концом?
— Тут диск с записью, следственный эксперимент проводили с выходом на место, в супермаркет, — Колосов достал из стола CD, — посмотри, для статьи наверняка пригодится. Тихомиров там все подробно рассказывает — и про грузовой лифт тоже.
— Получается, что в тот вечер он следил за Балмашовым?
— Он не мог позволить ему улететь во Францию, тогда бы весь его план рухнул.
— А он понял, что вы тоже следите за Балмашовым там, в Нескучном и на мосту?
Колосов с досадой кивнул: