Царство полуночи
Шрифт:
Доун изо всех сил сдерживалась, чтобы себя не выдать: как часто она мечтала услышать от матери похвалу! Все эти годы она воображала их задушевные, дружеские беседы, беспечную болтовню о мальчиках и тому подобных проблемах переходного возраста…
— Прекрати разыгрывать спектакль, — оборвала ее Доун, яростно закручивая крышку. — Не нужны мне твои комплименты!
«Не надо говорить, какая я красивая и чудесная. Потому что я далеко не такая».
Фрэнк откашлялся и переступил с ноги на ногу.
— Дай матери выговориться…
Его
— Сколько можно цепляться за прошлое! Пора подумать о настоящем и будущем.
У обоих на губах застыло имя «Брейзи».
Фрэнк умолк. Эх, жаль! Доун так надеялась, что он без боя не сдастся! Хотелось, чтобы отец поставил зарвавшуюся дочь на место — мол, все под контролем. Но Фрэнк ничего не сделал.
— Скажи, — обратилась Доун к Эве, испепеляя ее взглядом, — что ты делаешь, чтобы Фрэнк по ночам не вопил? Забираешься в его сознание? И что, помогает?
Вампирша, несмотря на свой болезненный вид, оказалась крепким орешком.
— Я рассматриваю это как единение двух существ. Разновидность близости между мужем и женой.
Краем глаза Доун заметила, что Фрэнк держится за шею. Вот дрянь! Она швырнула бутылку на пол и шагнула вперед, но отец удержал ее за плечи. Их цепи клацали и звенели, стукаясь друг о друга.
— Успокойся. Я расскажу что смогу, — сказала Эва. — Хорошо? Я хочу, чтобы тебе понравилось в нашем новом доме. Постепенно ты обо всем узнаешь, а пока я отвечу на любой твой вопрос.
— Эва, ты словно готовишь меня к переводу в другую школу или к какому-то иному, не менее важному событию!
Доун вырвалась из рук Фрэнка, но он продолжал идти за ней по пятам. Неужели он не понимает, что это… создание… уже не его жена?
— Печальная правда такова. — Карие глаза актрисы смотрели ласково и тревожно. — Мы на пороге войны. И если мои подозрения подтвердятся, ты окажешься в самой гуще событий. Фрэнку тоже придется принять участие в схватке. К счастью, я о нем позаботилась. Он в безопасности. Мне достанется за то, что я его забрала, но ради семьи я все вытерплю. — Она вздернула подбородок. — Я достаточно повидала. Вы для меня важнее всего на свете, важнее даже Подземелья!
Она улыбнулась Фрэнку. Доун сжалась, чуждая царившей вокруг семейной идиллии.
— Видишь ли, — продолжала Эва, — никто не знает, что Фрэнк у меня. Я столько сил положила, убеждая остальных, что он действительно исчез. Я им сказала: «Возможно, он ушел в очередной запой или отправился в путешествие, которое слегка затянулось». Они возражали против нашего воссоединения, потому что исчезновение Фрэнка ускорило бы начало войны, о которой я говорила. Но… — Она сияла от счастья как новобрачная. — Меня в конце концов выпустили из Подземелья! Я так ждала нашей встречи. Просто сгорала от нетерпения! Я нарушила все правила и наврала Мастеру, что поищу Фрэнка позднее. Он мне поверил. Я… Он ко мне благоволит и искренне считает, что интересы нашего дома дня меня
Итак, она ломала комедию перед своим… Мастером? Лишний повод не доверять Эве: раз она обманывала верховного вампира, то, не задумываясь, обведет вокруг пальца любого другого.
— Мастер всегда меня защищал от тех, кто сомневался в моей преданности, — добавила Эва. — Взамен пришлось пообещать ему, что свяжусь с Фрэнком лишь после того, как заполучу тебя, Доун. Вот что для него самое главное. Ему нужна ты.
Доун нахмурила брови.
— Почему?
— Потому что ты работаешь на чудовище.
Сперва до охотницы не дошел истинный смысл слов. Она растерянно отступала назад, пока не уперлась в диван. Доун села. Кажется, картинка начала проясняться. Иона… вечный знак вопроса, на который никогда не находился ответ. Иона… лжец и предатель, неизменно манящий и пугающе таинственный.
— Что ты имеешь в виду?
— Мастер называет его захватчиком. Он уверен, что Иона Лимпет мечтает захватить наше Подземелье, а для своих целей использует тебя.
Доун в замешательстве обернулась к Фрэнку. Он пристально смотрел на дочь — наверное, он каждую ночь слушал речи на эту тему. Отец лгал. Видимо, мать попросила его притвориться, что он ничего не знает. Скорее всего он счел, что Эва лучше объяснит дочери суть дела.
Неужели Фрэнк полностью доверяет своей жене-вампирше? Или хитро выжидает удобный момент для побега, завлекая Эву притворной покорностью и тем ослабляя ее бдительность? Он же еще на стороне Лимпета, верно?
— Бедная моя девочка… — Эва стояла в тоненьком, легком, словно облачко, платье. — Как я и обещала, неприятные объяснения с Мастером отложим на потом. Доун, ему не терпится тебя увидеть.
— Стоп! Ты меня не поняла. Я ни за что не стану вампиром! — Восклицание прозвучало категорично, но неубедительно, смазывая должный эффект.
— Станешь, — спокойно сказала Эва, как о решенном вопросе. — Ты нужна Мастеру не меньше, чем мне.
В голове Доун вихрем закрутился безумный карнавал мыслей. А может быть, эта чехарда всегда была в ее сознании. Фрагменты реальности смешались в разноцветный, хаотический калейдоскоп.
Эва приблизилась.
— Мастер любит своих детей. Когда ты войдешь в нашу семью, то почувствуешь лишь нежность и обожание.
На мгновение Доун сделала вид, что смягчилась, и сладкие увещевания Эвы ее заинтересовали.
— И каким вампиром я стану? У вас же существует несколько… подвидов?
— Разумеется. Мы достигли высокого уровня развития. Различные члены нашего общества занимают определенное место в Подземелье и имеют свои обязанности. После укуса ты станешь, как я. Мастер о тебе очень высокого мнения. Ты будешь точь-в-точь как я.
Доун вздрогнула. Но не от страха, а от острого желания стать такой же, как мать. Такой же, как мать…
Эва, видимо, догадалась о ее мыслях и подошла еще ближе.