Царство пустоты
Шрифт:
– Скотина!
– Родители были в ярости и сразу попытались проблему замять. Сестричка слезы лила от страха, а в клинику понеслась только пятки сверкали. Это уже потом она байки плела, что ее заставили. Ничего подобного! Родители решили ее проблему, а она только в ноги им не кланялась. Еще и тачку получила!
– Урод!
– Не свезло только в одном, – хохотнул Сеня. – Мэр об этом деле прознал. Видать, папашкины деньги молчание персонала больнички не обеспечили. О сестрициных разгулах ему тоже донесли. И заявил он нашему папашке, что сынок в Москве останется, учебу продолжит. А для семейной
– Сам ты тряпка, сволочь! – взвизгнула Леся. – Кто бы меня жизни учил? Укурок, что дня без порошка прожить не может?
– Хрючело свои заткни!
– Сам заткнись, дебил! – рыкнула Леся в ярости и неожиданно облизнулась, будто кошка, перед носиком которой поставили целую крынку сливок. – Я может, и облажалась, но на мне крови нет. Я никого не убивала!
– Что ты плетешь, юродивая? – ахнул Сеня, побледнев как полотно.
– А то! Это ведь ты, блюститель нравственности, сбил человека, когда под кайфом по городу гонял. Да, это был всего лишь какой-то старик, но ведь ты убил его! Сбил и бросил его умирать на дороге. Даже «Скорую» не вызвал!
– Врешь!
– Ничего подобного! Если папа тебя отмазал, то это вовсе не значит, что дядьку ты не убивал!
Сеня резко вскочил. Стол при этом заметно пошатнулся. А стул, на котором он сидел, с грохотом рухнул на пол. И без того косившиеся в нашу сторону отдыхающие обернулись на него. Не придумав ничего лучше, Бероев-младший предпочел спастись бегством. За постыдным исчезновением братца Леся наблюдала с нескрываемым удовольствием. Когда же он скрылся в здании отеля, прошептала ядовито и радостно:
– Так ему и надо.
Ночные огни чужого города отражались на черной морской глади. Вдыхая прохладный воздух, я притаилась на балконе своего номера и наблюдала за туристами и небольшими катерками и лодочками у побережья.
Ссора близнецов неожиданно сумела меня задеть. И в голове, будто эхо далеких выстрелов, раз за разом вертелось брошенное Лесей «всего лишь какой-то старик»… Всего лишь старик, которого бросили умирать. Всего лишь старик. Всего лишь…
Я прикрыла глаза, пытаясь обрести покой. А память предательски подбросила давнее воспоминание. Одно из многих, бережно хранившихся в душе под тысячами надежных замков.
Человек, заменивший мне отца, всегда казался мне слишком старым, слишком мудрым, слишком внимательным, слишком отважным, слишком заботливым… Так много этого «слишком» в одном единственном человеке…
И мне всегда отчаянно хотелось приблизиться хотя бы чуть-чуть к его знаниям, ловкости, хладнокровию. Потому я и читала все те книги, что он снимал для меня с полок своей бескрайней библиотеки. Оттого я и не знала усталости, когда день за днем отрабатывала удары и целилась в «яблочко».
Когда я впервые увидела его, время уже изрядно посеребрило его густую, некогда черную, как смоль, шевелюру. А темно-карие глаза смотрели на мир без всякого удивления, без сострадания. Он слишком много видел боли, пролитой крови и жестокости. И все же что-то в нем дрогнуло, и он пригрел несмышленого потерянного ребенка…
Стук в дверь заставил меня скинуть оковы воспоминаний. Стучали
Под моим взглядом он почувствовал себя неуютно, что было для него в диковинку. Но все же природная наглость взяла свое, и, выдавив улыбку, он заявил:
– Артем Бероев ожидает тебя в ресторане. Прямо сейчас.
Я закрыла дверь перед его носом и даже не подумала реагировать на последующие попытки достучаться. Подложив подушку под спину, я с удобствами устроилась на постели и уткнулась в планшет.
Ждать пришлось недолго. Зазвонил телефон на прикроватной тумбочке. Досчитав до трех звонков, я взяла трубку.
– Добрый вечер, Дина, – услышала я довольно приятный голос.
Ранее с Бероевым-старшим мне общаться не приходилось (на именинах Леси я наблюдала за ним только со стороны), но догадаться кем был звонивший труда не составило.
Бросив взгляд на часы, я усмехнулась – половина третьего ночи. С вечером дядя явно загнул, но хамить сразу я не стала.
– Добрый. С кем имею честь общаться?
– Артем Бероев, – усмехнулся в ответ мой ночной собеседник. – Отец Леси.
– Да, я вас помню, – пролистывая страницы на планшете, заверила я. – Ваш танец с супругой был прекрасен.
– Благодарю, – ответил он и наверняка улыбнулся. Тщеславие – наше все. – Мой помощник был невежлив. Простите его.
– Уже.
– Не откажетесь ли выпить со мной бокал вина?
– Я бы предпочла чай. С лимоном.
– Тем лучше, – засмеялся он. – Жду на террасе.
После ссоры близнецов появление Бероева-старшего было довольно предсказуемым. Расшалившиеся детки позволили себе слишком много и по привычке побежали жаловаться папочке. Отец семейства, в свою очередь, не стал оставлять все на авось. Оно и правильно, глупость детей вредит бизнесу. А бизнес – это святое.
Сменив пушистый махровый халат, что жил в каждом номере отеля, я натянула шорты и футболку. Подумав, накинула и легкую толстовку – ночной ветер с моря часто бывал прохладным.
В сей поздний час ресторан отеля уже не работал, но хозяину не откажешь. И прихоти его ради несчастный персонал не шел домой отсыпаться, а мужественно ждал, готовый исполнить любой каприз работодателя.
Из множества свободных столиков Бероев выбрал тот, что располагался аккурат посередине зала. К моему появлению он был заставлен угощениями и дорогими закусками. Имелся и чайничек с ароматным чаем.
Проигнорировав угощение, я налила чай в увесистую белую чашку. Бросила дольку лимона. Отпила. Бережно поставила чашку на блюдце и улыбнулась оценивающему каждое мое действие Бероеву.
– Итак. Зачем я здесь?
– Вот так вот? – засмеялся Бероев. – Сразу к делу? Никакого кокетства?
В школьные годы Бероева-старшего иначе как дрыщом не именовали. Оно и понятно, ведь тогда он был непомерно худ, высок, сутоловат. На прозвище свое он не обижался. В крошечном поселке, вокруг которого были лишь леса да зоны, он провел почти тридцать лет своей жизни, прозвища были у всех. К тому же, стоило ему нацепить полицейские погоны, как желающих назвать его так в лицо не стало.