Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского
Шрифт:
Ни одно противопоставление не встречается сейчас чаще в устах широкой публики, чем противопоставление Востока и Запада, европейского и восточного духа. Мы знаем о превосходстве, материальном господстве европейской цивилизации. Однако, когда мы начинаем анализировать это отличие «европейского», когда мы говорим, каковы именно те качества, в которых западное контрастирует с восточным, – оказывается, что это именно то, что отличало древний эллинизм от Востока той эпохи. С нравственной точки зрения гражданин современного европейского государства – как и гражданин греческого города – сознает, что принимает участие в управлении, что он отличается от восточного человека более высокой политической моралью (более высокой – несмотря на все ее недостатки), более мужественной самодостаточностью и большей силой инициативы. С интеллектуальной точки зрения именно критический дух лежит в основе его политического чувства, его завоеваний в сфере науки, его трезвой и мощной литературы, всех его представлений, проверенных на практике, его силы связной мысли. И откуда же современный
Наша привычка говорить о «восточных» и «западных» людях, как будто бы это были две породы человека, отличительные качества которых происходят от их географического положения, как правило, скрывает от нас реальные факты. На самом деле Запад не всегда был «западным». До того как возникла эллинская культура, племенная система в Европе бытовала неведомо сколько веков и не было никакой разницы с племенной системой в том виде, в котором она существовала и продолжает существовать в Азии. Тогда на Востоке тенденции, которые способствовали более крупным объединениям, привели к монархии, как единственному принципу, на котором могли быть основаны такие объединения. Азия могла предъявить свои свободные племена и деспотические царства как единственные два типа ассоциации людей. Народы Южной Европы, судя по всему, на некоторое время избежали этой дилеммы и установили третий тип. Этот третий тип действительно просуществовал некоторое время и породил эллинский дух; однако в конце концов город-государство оказался слишком маленьким. Наконец этим народам пришлось принять монархию. И результат в Европе оказался тем же самым, что и в Азии. До взлета эллинизма Европа напоминала Азию свободных племен; при поздней Римской империи она напоминала ту Азию, которую широкая публика обычно связывает с термином «восточный», Азию деспотических монархий. Тип характера, произведенный монархией, на обоих континентах оказался одинаков. В Греции и Италии при Константине наблюдались тот же недостаток души, оригинальности, политических интересов; интересы людей были поглощены повседневными делами и теологическими спорами.
Результат на Западе оказался тот же самый – лишь с одной важной деталью, которую мы не учли. Бесплодный, застывший, замерший в пределах старой литературы, сохранился продукт эллинистической мысли – он остался, как сухое семя умершего растения, которое еще может вновь прорасти в благоприятной почве. С вторжением северных народов, которое начало Средние века, Европа снова вернулась к временам, подобным тем, что были до эллинизма; опять воцарилась грубая свобода сражающихся племен, и из этих королевств возникли – достаточно близкие к племенному строю, чтобы сохранить его добродетели, – царства, напоминавшие Македонское. И во всем этом хаосе тщательно подпитывались семена древней культуры; они даже в какой-то небольшой степени приносили свои плоды в нескольких господствующих умах. Затем настал процесс, который мы именуем Возрождением, зерно снова возродилось к жизни – то зерно, которое могло расти и расцветать только в почве свободы. Проблема, неразрешимая для Древнего мира, – как организовать государство, свободное и цивилизованное, которое было бы больше города, – была решена с помощью системы представительства и с изобретением печати, чрезвычайно облегчившим передачу мысли, и еще полнее в последние времена – благодаря вышедшим на сцену новым силам пара и электричества.
Люди Ренессанса подхватили мысль греков там, где греки бросили ее. Старая литература уже не была чем-то, что надо было по-попугайски заучивать: она стала семенем, из которого возникли другие литературы, другие философии и науки, более широкие и более зрелые, чем античные, но в зародыше своем одинаковые. «Все мы греки», – справедливо сказал Шелли. Ренессанс произошел четыре или пять веков назад: всего лишь столько времени «западный» дух работал в своем новом воплощении, и он достиг заметных результатов. Мы еще не видим, во что он перерастет.
Есть одна, особая сфера деятельности западной цивилизации со времен Ренессанса, которая делает особенно интересной историю македонских царей на Востоке, – распространение господства европейцев на Востоке сегодняшнем. Следствием малых размеров древнего свободного государства стало то, что оно не могло состязаться с великими монархиями мира в военной мощи. Однако эти ограничения были устранены, и в результате государства с западной культурой достигли неизмеримого уровня военного превосходства. Это одна из главных черт современной истории. Итак, вместо того, чтобы внутреннее развитие и внешнее распространение рациональной культуры исключали друг друга, во все эти века они шли бок о бок. Свободные государства смогли, не нарушая собственной свободы, привести под свою власть более отсталые расы земли. Сегодня огромная часть Востока находится под прямым правлением европейцев; возможно, уже скоро это случится с ним всем (если только он не сможет ассимилировать господствующую цивилизацию, как, судя по всему, сделали японцы).
Мы можем с полным правом сказать, что работа, которую делают европейские нации, и прежде всего Англия, на Востоке, – это тот же труд, который был начат Македонией и Римом и разрушен набегами варваров в Средние века. Цивилизация,
Каков бы ни был исход, англичан должны особенно интересовать эти западные цари, которые правили Азией двадцать веков назад. И наши дни связывает с тем временем не только преемственность эллинской культуры. Эллинизм снова жив, как мы уже сказали, в цивилизации современной Европы, но эллинизм – не единственный воодушевляющий принцип этой цивилизации. Наша религия пришла к нам с Сиона. Израиль занимает столь же уникальное положение в мировой истории, как и Греция. Именно при македонских царях на Востоке двадцать столетий назад эллинизм впервые вошел в контакт с Израилем, при Птолемеях этот контакт был более или менее дружеским, при Селевкидах он был далек от дружеского – и это закончилось диким взрывом, потрясшим саму основу власти Селевкидов. Это была чрезвычайно значимая в истории человечества встреча – первая встреча двух принципов, которым в сочетании было суждено достичь столь многого. Земли, над которыми правил дом Селевка, земли, на которые он распространил греческую речь и культуру, были теми самыми землями, где впервые расцвела Христова вера; в его царской столице впервые было произнесено слово «христианин». Антиохия стала колыбелью первой церкви язычников.
Глава 2
Природная среда
Западная Азия – вся та группа стран, которые при последнем обороте колеса Фортуны в 323 г. до н. э. попали в руки македонских вождей и они могли делать с ними что хотели, – была местом, где произошло множество историй, поразительных и чрезвычайно значимых для рода человеческого еще до того, как македонцы впервые узнали о ней, и ей было суждено быть почвой для еще более удивительных и важных историй. Она отмечена определенными общими чертами, которые отличают ее от Европы, как отдельный мир, – чертами, которые в значительной степени формируют и определяют происходящие там события, и самая основная из этих черт (хотя она и может показаться совершенно неинтересной) – это в целом низкий уровень осадков. Атмосфера здесь особенно суха.
Последствия этой особенности могут быть очень далеко идущими. Во-первых, большие участки земли либо абсолютно неплодородны – это просто раскаленный солнцем камень и песок – или же могут питать только людей, бродящих со своими стадами по большой территории. Но в то же время эту землю пересекают горные цепи с высокими вершинами, которые перехватывают текучий пар с моря, и он катится по горным склонам в виде рек. Лишь в соседстве с горами и вдоль морского берега оседлое население может сеять и пожинать плоды – или же там, где реки, рожденные в горах, достаточно сильны, чтобы уносить свои воды далеко в пустыню, так что люди, живущие на их берегах, способны восполнить недостаток дождевой воды посредством ирригации. В этой борьбе с пустыней многие реки Западной Азии в конечном счете проигрывают и гибнут, не достигнув моря.
Если взглянуть на карту Европы, можно увидеть, что отмеченные там различные области представляют собой доступные со всех сторон пространства, однако на карте империи Александра лишь часть каждой провинции имеет значение. Остальное – пустошь: гладкая пустыня или пустынные горы. Горы, хотя они и перехватывают, и хранят дождь, сами в верхних своих областях всегда бесплодны, и только их нижние склоны и подножия дают средства к жизни цивилизованному населению – населению, которому нужно больше, чем грубым горным племенам с их примитивными жилищами. Отрезки территории между горой и пустыней, берега великих рек, низкие холмы у моря – все это линии цивилизации (фактической или потенциальной) в Западной Азии. Следствие этих условий таково, что через всю историю Западной Азии красной нитью проходит вечное различие между цивилизованными земледельцами равнин и низких холмов и дикими народами гор и пустынь. Великие монархии, которые возникли здесь, редко могли осуществлять свою власть за пределами обрабатываемой земли; горы и пустыня – это другой мир, где они в лучшем случае могут ступать очень осторожно. А для монархических оседлых народов их ближайшие соседи из этого непокорного мира были постоянной угрозой. Это была область хаоса, из которой, как только плотина чуть ослабнет, могли хлынуть орды разорителей. Даже в самые лучшие времена она мешала управлению, предлагая убежище и человеческие ресурсы для всех врагов порядка. Между царскими правительствами и свободными племенами была вековая вражда. Обычной политикой азиатских монархий было просто охранять основные пути сообщения. Такая политика со всей очевидностью следует из того, что цивилизованные поселения были ограничены упомянутыми узкими полосками территории, что основные дороги самой природой ограничены некоторыми определенными линиями. Задачей, стоявшей перед этими правительствами, было не удерживать огромную непрерывную территорию; все было проще – нужно было удерживать эти пути. Важно помнить это в связи с быстрыми завоеваниями – такими, как у Александра. Завоевать Ахеменидскую империю не значило фактически оккупировать всю область в пределах ее крайних границ (на решение такой задачи потребовалось бы больше времени, чем вся жизнь человека) – но завоевать ее земледельческие области и удерживать соединявшие их дороги.