Царство теней
Шрифт:
— Клянусь! — ответил Брул. — И ты обещай сделать то же самое.
Их ладони встретились, скрепляя могучим рукопожатием кровное соглашение.
IV. Маски
Кулл сидел в тронном зале и задумчиво смотрел на море обращенных к нему лиц. Сановник с длинным витым жезлом тихо и певуче говорил о чем-то, но царь не слышал его слов. Рядом с ним, ожидая распоряжений, стоял Ту, председатель Царского Совета. Кулл, когда смотрел в его сторону, содрогался от страшных воспоминаний. Окружавшая царя придворная жизнь была гладкой, словно поверхность моря между ударами волн, события ушедшей ночи казались бы сном, если бы взгляд царя время от времени не падал на опиравшуюся на
Нет, эта странная интерлюдия не была сном. Он сидел на троне в зале приемов, смотрел на придворных, дам, кавалеров и дипломатов, и ему казалось, что их лица — всего лишь иллюзия, тень, игра воображения. Он всегда считал эти лица масками, но прежде смотрел на них со снисходительным презрением, догадываясь, что за ними скрываются низкие душонки — мелочные, жадные, сладострастные и лживые. Теперь же, обмениваясь с кем-либо из кавалеров гладкими фразами придворного этикета, он почти явственно видел, как губы на улыбающемся лице собеседника расплываются, а на их месте появляется страшная змеиная пасть.
Валузия — страна снов и кошмаров, царство теней, в котором правят призраки, да и сама власть — не более чем иллюзия. А что тогда составляет настоящую жизнь? Честолюбие, могущество, гордыня? Мужская дружба, любовь женщины — чего Кулл не узнал до сих пор, военная добыча — что? Который из Куллов был настоящим — тот, который сейчас сидит на трон, или тот, который скитался по Атлантиде, тот, который грабил Западные Острова, или тот, который мечтательно улыбался, глядя на зеленые морские волны? В конце концов, жрецы Змеи со своей магией пошли лишь чуть дальше, потому что маски носили все — каждый из мужчин и каждая из женщин. У них много масок. Но под каждой ли из них скрывается змея?
Шло время, прием близился к завершению, зал, наконец, опустел — в нем остались лишь Кулл да его молчаливый соратник, если не считать сонной стражи у дверей. Кулла тоже клонило ко сну. Ни он, ни Брул не смежили глаз в эту ужасную ночь. Кулл к тому же не спал и в ночь предшествующую, когда Ка-ну впервые намекнул ему о предстоящих невероятных событиях. Прошлой же ночью, вернувшись в библиотечную комнату, они бодрствовали до самого рассвета, ожидая нападения, но, как выяснилось, — напрасно. В дни молодости Кулл, пользуясь своей поистине волчьей выносливостью, мог несколько дней обходиться без сна. Но сейчас он был измучен ужасом ушедшей ночи и неустанной лихорадочной работой мысли. Нужно было отдохнуть, но о каком отдыхе могла идти речь? Хотя и сам он, и Брул не спускали глаз со стражи ночью, заметить момент замены им так и не удалось. Утром все гвардейцы без запинки повторили магическую фразу Брула. Ни один из них не заметил чего-либо особенного, странного, всем им казалось, что они самым обычным образом провели ночь в карауле. Кулл ничего им не сказал. Он верил, что все они — люди, но предпочитал пока сохранять все происходящее в тайне.
Брул нагнулся и сказал, понизив голос до шепота:
— Я думаю, Кулл, что они вот-вот ударят. Ка-ну только что подал мне знак. Жрецы знают, что заговор разоблачен, но не догадываются, как много нам известно.
Мы должны быть готовы к нападению. Ка-ну и вожди пиктов будут поблизости, пока все более или менее не прояснится. Но знай, господин, если дело дойдет до решающего сражения, улицы Валузии утонут в крови.
Кулл угрюмо усмехнулся. Он с радостью принял бы любую развязку. Странствия по лабиринтам чар и иллюзий были глубоко чужды его натуре, он тосковал по звону мечей и тому сладостному чувству свободы, которое приносит битва.
В зале приемов вновь появился Ту, за ним следовали другие члены Совета.
— Государь, близится назначенное тобой время заседания Совета. Мы готовы сопровождать тебя.
Кулл встал. Советники, выстроившиеся двумя рядами, опускались на колени, когда он проходил
Пройдя по нескольким коридорам, они оказались в зале Совета. Дверь зала, как это было положено по обычаю, закрыли на замок, и советники стали по рангу рассаживаться перед возвышением, на которое взошел царь. Брул, не проронив ни слова, занял место за его спиной.
Кулл обвел взглядом собравшихся. Да, здесь измене места нет. Все семнадцать членов Совета были ему хорошо знакомы, все они его горячие сторонники еще с тех пор, когда он только начинал борьбу за трон.
— Народ Валузии, — произнес он традиционное обращение и оборвал, удивленный тем, что происходило в зале.
Советники, все как один, поднялись на ноги и двинулись к нему. Их лица не выражали угрозы, но подобное поведение было более чем странным. Один из них подошел уже совсем близко, когда Брул сделал шаг вперед.
— Ка нама каа лайерама! — загремел в зловещей тишине его голос.
Тот из советников, который шел первым, остановился и сунул руку под тунику. Брул действовал молниеносно: в воздухе сверкнул его меч, и советник рухнул лицом вниз на мозаичный пол. Он лежал неподвижно, а его голова расплывалась, как туман под дуновением ветра, превращаясь в змеиную.
— Бей, Кулл! — крикнул пикт. — Здесь все — слуги Змея!
Все, что было потом, слилось в сплошной кровавый вихрь. Кулл увидел, что знакомые лица тают, обнажая кошмарные морды рептилий. Они лавиной обрушились на царя. Разум Кулла отказывался воспринимать происходящее, но тренированные мышцы воина действовали помимо воли хозяина. Мечи взметнулись вверх, и атака захлебнулась в потоках крови. Монстры напирали, готовые пожертвовать жизнью ради уничтожения царя. Их страшные морды тянулись к нему, лишенные век глаза сверкали лютой ненавистью. В воздухе разливался ужасный смрад — запах змей, знакомый Куллу по скитаниям в джунглях Кулл не чувствовал ран, хотя его уже несколько раз задели мечом и стилетом. Он был в своей стихии. Правда, таких противников ему до сих пор встречать не приходилось, но они были живыми, в их жилах текла кровь, которую он мог пролить, они умирали, если меч пробивал их тела. Выпад, удар, меч на себя, поворот... И все же Кулл, несомненно, погиб бы, если бы рядом с ним не было человека, который защищал его спину. Царь словно сошел с ума. Он даже не пытался отбивать удары, рвался вперед, обуреваемый единственным желанием: убивать, убивать, убивать! Кулл, в совершенстве владеющий мечом, казалось, напрочь забыл об искусстве фехтования, видимо, какая-то струна лопнула в его душе, оставив одну лишь примитивную жажду крови. Каждый удар его меча сбивал с ног врага, но они толпой клубились вокруг — и раз за разом Брул принимал на себя нацеленные на царя удары, поражая противника меткими выпадами снизу. Кулл торжествующе захохотал. Страшные хари кружились вокруг него в алом тумане. Он почувствовал, что острие стилета проникает в мышцы его руки, и с размаха опустил меч на голову врага, разрубая его почти напополам. Затем туман рассеялся, и Кулл увидел пикта, стоявшего рядом с ним над горой мертвых тел.
— Боги, что это была за битва! — сказал Брул, протирая залитые кровью глаза. — Если бы они умели владеть мечом, мы, Кулл, легли бы здесь мертвыми. К счастью, эти жрецы понятия не имеют о военном искусстве. Убивать их было легче, чем кого-либо другого. И все же, будь их чуть больше, дело обернулось бы иначе.
Кулл кивнул головой, соглашаясь. Бешеное исступление боя покинуло его, оставив безмерную усталость. Из глубоких ран на груди, плечах, руках и ногах текла кровь. Брул, сам весь в крови, с беспокойством смотрел на царя.