Царство
Шрифт:
Но, по крайней мере, его капетинг покоится в ножнах. А вот полубратья-сержанты цепко сжимают в руках палицы (правда, навершия их без шипов, что делает оружие больше похожим на простые дубины) – и смотрят они на нас с Микулой с азартом гончих псов, узревших близкую добычу! Только дай команду, тут же растерзают…
Дела!
Еще один шаг навстречу рыцарю, покорный кивок – мол, все сделаем, только не бейте! – и я уже не поднимаю головы, стараясь всем внешним видом передать покорность судьбе. Вот только на самом деле кивок был предназначен Микуле… Между тем пальцы крестоносца на рукояти чуть ослабили хватку – выходит, поверил в мой маскарад!
А зря…
Еще
Он успевает среагировать: вскинув палицу и натужено хекнув, крестоносец с размаха бьет, целя увесистым навершием в мою голову! Но руку ливонца в районе запястья встречает вылетевшее навстречу предплечье левой, блокировавшее атаку противника... Подшаг правой стопой к сержанту – и в то же время я прихватываю предплечье полубрата кистью левой, одновременно фиксируя его в локтевой впадине правой руки… Рывок на себя с синхронным подшагом левой (носки обеих ног оказываются на одном уровне) – и, развернувшись к германцу спиной (одновременно под него присев), я резко выпрямлюсь, бросив его через бедро!
Чистого броска не выходит – я падаю вместе с крестоносцем, приземлившись на врага сверху. Но так даже лучше – незнакомый с самим понятием «борьба» и не умеющий группироваться при падении, ливонец жестко впечатался в землю! А когда я рухнул сверху, то последний глухо вскрикнул, выгнувшись подо мной от боли… Видать, я ему ребро травмировал!
Так или иначе, долго мучиться немцу не пришлось – удар кулака в кадык, вмявший его в горло, оборвал земной путь крестоносца…
Зато немного оправившийся от «подлого» удара по причинному месту, громогласно взревел рыцарь:
– ALARM!!!
Одновременно с криком он попытался встать на ноги, наполовину оголив меч… Но после таких ударов боль реально ошеломляет – так, что даже экстремальная ситуация и сопутствующий ей выброс адреналина в кровь не позволяют запросто преодолеть все последствия «нокдауна»! И потому, когда я схватил палицу сержанта и со всего маху, наотмашь врезал ею по голове врага, целя в висок, брат-ливонец не успел ни защититься, ни уйти от атаки…
Однако крик безвременно почившего германца свое дело сделал: в палатку ворвалось еще двое полубратьев, до этого дежурящих у входа. Уже готовые к бою, закрывшиеся щитами и цепко сжимающие рукояти боевых секир – они замерли всего на мгновение, взирая на меня, застывшего с окровавленной палицей в руке, и Микулу, буквально раздавившему горло второго сержанта своими стальными пальцами… А после, яростно закричав, немцы бросились на нас!
Я едва успеваю отскочить, уходя от обрушившегося сверху топора – и тут же сам бью сверху вниз, целя по вооруженной кисти противника! Топор – оружие инерционное, а уж если еще и промахнуться по цели, хорошенько вложившись в удар, то обязательно последуешь вслед за ним… Вскрикнув от боли, сержант выпустил рукоять секиры – а я уже перевел атаку на верхний уровень, резко ткнув навершием палицы в лицо противника! Германец чудом успевает отклонить голову и вскинуть щит к лицу – но теряет при этом обзор… И я вновь отвесно бью вниз, в этот раз выбрав целью колено чуть выставленной вперед правой ноги!
Булава с размаху впечаталась в сустав – и уже в следующий миг нога полубрата выгнулась внутрь и начала складываться под очередной вскрик его боли… Пошел вниз и щит, открывая лицо сержанта – открывая под добивающий удар!
Спустя пару мгновений все было кончено – и я развернулся к последнему из врагов.
Впрочем, моя помощь уже не пригодилась... Микула, принявший атаку своего противника на трофейный щит, подсек его ближнюю ногу, даже не вставая с земли! Он просто ударил под щиколотку полубрата раскрытой ладонью – и силы сбить крестоносца наземь порубежнику хватило с лихвой! А выпрямившись, северянин резко обрушил основание треугольно щита на горло германца, прижав стопой его собственный щит к груди… Секиру же немец выпустил еще по время падения.
– Замерли!
Предупредив Микулу, я настороженно прислушался к окружающим звукам, с раздражением отметив, как отчаянно бьется сердце, чей стук отдается в ушах! Но в следующий миг оно уже буквально замерло – я услышал и резкие, отрывистые команды крестоносцев, и топот ног многочисленных воинов… После чего поспешил сменить трофейную булаву на топор, и подхватил щит одного из поверженных полубратьев, готовясь к немедленной и неизбежной схватке. Вооружился секирой и Микула, сохраняющий на лице выражение отрешенного, уже практически мертвого спокойствия… Встав плечом к плечу, мы замерли напротив входа в палатку, прикрытого пологом – ожидая, что уже в следующий миг сюда ворвется целый отряд врагов, и мы примем свой последний и очень короткий бой…
Но ни в следующий миг, ни спустя полминуты в шатер никто даже не попытался проникнуть! Хотя шаги бегущих, суетящихся людей раздаются со всех сторон… А затем к ним прибавился звук отдаленно проревевшего боевого рога. А после еще одного, и еще – а следующий протрубил уже совсем рядом с нами! И я с некоторым облегчением перевел дыхание:
– Слышь, Микула, а ведь кажись, наши пришли!
Северянин молча кивнул – но лицо его заметно прояснилось и просветлело.. Однако же расслабляться еще не время! Я указал порубежнику на сраженного мной рыцаря, кровь из пробитого виска которого уже компактной лужицей натекла подле головы, лишь чудом не испачкав плаща:
– Сюрко ни одного из них на тебя не налезет, но накинув плащ рыцаря поверх своей кольчуги, ты и сам вполне сойдешь за рыцаря. Шлем только сверху добавить…
Я с некоторым сомнением посмотрел на косматую голову порубежника и «фригийский колпак» ливонца, слетевший с его головы в момент удара палицей, после чего преувеличенно оптимистично заявил:
– Да наверняка налезет!
Одновременно с тем сам я шагнул к первому поверженному мной сержанту, намереваясь затрофеить его накидку-сюрко, шлем-айзенхут и щит. В свою очередь Микула, пусть и с явным сомнением принявший мое предложение облачиться в рыцаря, примирился со своей ролью, как только снял с брата-ливонца пояс с мечом и узким кинжалом. Кольчуги наши (в отличие от оружия) никто не забирал – и быстренько облачившись в брони, натянув поверх их трофейный шмот крестоносцев и вооружившись «чем Бог послал», мы поспешили покинуть шатер, пока нас никто не «запалил»…
К моему вящему неудовольствию, суета и неразбериха, охватившие немецкий лагерь при известии о приближении войска Всеволодовичей (как-то иначе объяснять внезапно начавшуюся суматоху я не берусь), заметно сбавили обороты. Рыцари, уже облачившиеся в хаурбеки и оседлавшие жеребцов, в настоящий момент централизованно и относительно спокойно собирают вокруг себя «копья» (то есть малые отряды полубратьев, оруженосцев и наемников), а отряды крещеной чуди большими и малыми группами выходят на поле перед палатками. Выходит, внезапного удара по неготовым к бою лицонцам уже не выйдет…