Цель — выжить. Шесть лет за колючей проволокой
Шрифт:
Очень трудно вести политическую агитацию в таких условиях. Немного окрылил всех лозунг: «1948 — год репатриации!» Но пленные уже ничему не верят. Потому что на родину пока что возвращаются только дистрофики и больные, одним словом неработоспособные.
Переселился я в жилое помещение антифашистского актива. Поближе познакомился со старшим — Теодором. По справедливости и умению общаться с людьми он старый мудрец, хотя старше меня только лет на пять. Главная задача для него — отстаивать интересы рядовых пленных против незаконных и морально недопустимых действий как со стороны немецкого самоуправления, так и со стороны русской администрации. Есть ли у него какое-нибудь политобразование, каким богам он поклоняется — никто
Помнится такой случай. В зиму 1947-48 г. г. бригады, работавшие на воле, снабжались овечьими шубами, за что люди были весьма благодарны, потому что морозы стояли крепкие и мундирные шинели Вермахта никак не соответствовали требованиям русской зимы.
Повторно и все чаще отдельные «рядовые» труженики докладывали о том, что их шуба исчезла во время пребывания в лагере. Им не поверили. Новую шубу не выдали, потерпевшим приходилось выходить на работу в тоненькой шинели. Когда среди потерпевших оказались несомненно честные товарищи, Теодор взялся за дело сыщика. Как он создал систему тайной полиции, для меня осталось тайной. Он имел исключительные способности гипнотизера и пользовался ими при расследовании мелких нарушений. Быть может, у него были и телепатические способности. Однако удалось поймать вора в присутствии представителя советской администрации. Не арестовали его на месте, а тайком следовали за ним, чтобы вскрыть и «торговую сеть», которая транспортировала контрабандный товар за пределы лагерной зоны. Шефом организации оказался один немец — командир батальона. Отдали его под суд.
Потерпевшие реабилитировались и получили новые шубы, их было человек двадцать. Они сердечно поблагодарили Теодора, но оказалась группа немцев, которые обвинили Теодора в предательстве, потому что выдал немца на советский суд. Шефу мафии отвалили десять лет, но, когда Теодор вернулся домой в середине 1948 года, оказалось, что преступник репатриировался раньше него. Он — сам преступник — подал в суд английской администрации, основание иска — преступление против человечности! Нашлось, слава богу, доброе число свидетелей, которые перед этим судом разоблачили жалобщика. Результат — полное оправдание Теодора. Но, видно, борцу за справедливость живется неспокойно везде.
Мы с ним имели очень дружеский контакт со времен моей деятельности на базе. Он меня звал своим младшим братом, а я в нем видел своего рода крестного отца. Он хорошо знал, каким видом работы наиболее охотно увлекаюсь, знал, что именно способность увлекаться интересным заданием — одна из положительных сторон моего характера. Значит, областью моей новой деятельности стало улучшение результатов производственной работы наших бригад. В этом деле я накопил большой опыт еще в прошлом лагере. Одновременно продолжалось сотрудничество с начальником базы трофейного оборудования. На заводе я брал карточки для картотеки, а перевод делал «дома», в уютной атмосфере жилого помещения.
Самое выдающееся и поучительное событие того периода моей политработы были выборы в актив самоуправления военнопленных осенью 1947 года. Верховное начальство в далекой Москве решило на практике показать немцам, как функционирует истинная демократия. Военнопленным предоставляется право самим выбрать тех товарищей, которых считают компетентными руководить жизнью в лагере. Для проведения выборов каждая бригада должна выбрать по одному делегату, делегаты совместно с представителями политчасти должны составить список кандидатов, а само баллотирование состоится на ассамблее делегатов.
Вот и демократия! Теодор внимательно выслушал лекцию замполита, и в ответ на просьбу его обсудить дело попросил отложить прения. Чем он обосновал эту просьбу — забыл. Что именно происходило в последующие дни, Теодор рассказал мне только при первой встрече на родине в 1965 году. Он, как прекрасный дипломат, избежал публичной дискуссии. Удалось ему убедить майора Ройтберга в том, что примером истинной демократии могут служить только общие, равные и тайные выборы.
Вот о чем договорились Теодор с замполитом. Для предложения кандидатов должно состояться собрание всего состава лагеря. Для избрания 6 членов актива можно предложить 9 кандидатов, которые будут включены в избирательный бюллетень. В выборах с тайным голосованием примут участие все военнопленные. Членами актива будут те 6 кандидатов, за которых отдано большинство голосов.
«Но — объясняет нам Теодор — я должен был дать слово Ройтбергу о том, что в список кандидатов будут обязательно включены Эрих Мейер и Фриц Мюллер». Дело идет о двух особах, которые рекламируют себя «старыми коммунистами» и которые, как всем известно, работают «бегунами» на службе как замполита, так и оперативного уполномоченного. «Я своим словом гарантировал включение их в список кандидатов, но объявил себя неспособным гарантировать необходимое число голосов для принятия в актив». Между строками читая, это означало: «Не допускать их в члены актива».
Это была одна задача. Другая задача состояла в том, чтобы обеспечить желанным товарищам необходимое число голосов. Согласно марксистской науке, политикой руководят народные массы. Теодор, наоборот, нам объяснил, что направление политики определяют менеджеры, и он сразу продемонстрировал, какой он менеджер. Он подготовил группу сторонников, разделив ее на двойки. С заданием: один выдвигает кандидатуру, а второй, вроде бы независимо от первого, поддерживает и перечисляет заслуги той особы. Если же результат начинает колебаться, в дело должны вступить двое профессиональных адвокатов, которые должны красноречиво убедить в правильном выборе кандидата. На «убежденных коммунистов» подготовили выступления более сдержанные, но с гарантией включения их в список. Составление списка кандидатов не вызвало осложнений. Включили только одного нежеланного, от оппозиции, заранее зная, что он не пройдет.
На собрании состоялось личное представление кандидатов. На этот акт были подготовлены люди, говорящие «за» и «против». Они были поделены на уровни.
Нижний ярус — простые рабочие с простыми аргументами — 2 выступающих на одного кандидата.
Средний ярус — представители интеллигенции, обладающие ораторской красноречивостью и способностью отвести нежеланные аргументы, представив при этом в ярких красках заслуги желанных кандидатов — 1 оратор на 2 кандидата.
Верхний ярус — адвокаты с опытом обвинения и защиты и 2 оратора на всех кандидатов как помощь на всякий случай.
Выводом в бой представителей отдельных ярусов почти незаметным подмигиванием руководил Теодор. Он сумел зафиксировать в памяти, кто с каким заданием находится среди этой толпы, и никто из непосвященных не сумел заметить его режиссерских приемов. Развязался риторический бой, в поединках которого строгая организованность одной стороны явно преобладала над хаотичностью другой. Тяжелое оружие — адвокатов — в бой даже не пришлось вводить. Сражение длилось не менее четырех часов, и Теодор счел его исход удовлетворительным.