Celistic. Эхо мира
Шрифт:
«Ищете родственника?» – спросил справочный робот.
«Не совсем».
«Задайте поисковый запрос, пожалуйста».
«Имя: Джесс. Когда-то работала в полиции в пригороде Каполе, на Промосе».
«Есть семнадцать точных совпадений и тысяча сто сорок три близких».
«Эта», – он указал на одну из фотографий на голограмме.
«Джессика Винстер. Боюсь, что она не проходила ни через „Оперон“, ни через другие корабли Совета».
«Значит, она на планете?»
«Мои соболезнования. Остается только надеяться, что с ней все в порядке».
«С ней не все в порядке».
Он отошел от робота и направился к одному из гуманитарных
– Вижу. Но у вас ведь есть флаер, с которого вы должны скинуть гуманитарную помощь на город.
Пилот удивился: «А ты неплохо разбираешься в нашей работе. Ну да, есть у нас такой флаер, и что?»
– На планете есть один человек, которому я обещал помочь, если с ним что-то случится. И вот что-то случилось.
– Что-то случилось, – пилот горько усмехнулся. – Война случилась. То есть тебе на планету нужно?
– Да. Обещания нужно выполнять.
– Понятно. Только не выйдет. Сейчас что-то сбрасывать на планету – чистое самоубийство. Мы не собираемся рисковать ради гуманитарной помощи.
– Тогда отдайте флаер мне. Я сброшу сам и, если выживу, направлю флаер вам назад на орбиту на автопилоте, – в ответ пилот задумался, и парень угадал его мысли. – Вы ведь собираетесь списать и продать на стороне и флаер, и груз?
Тот обозлился: «Ты вообще не лезь ни в свое дело! Мораль еще мне собрался, что ли, читать?»
– Я не собираюсь читать вам мораль.
– А что собираешься?
Они встретились глазами, и парень проговорил медленно, почти что шепотом: «Помогите мне выполнить мое обещание, и я помогу вам выполнить ваше».
Пилот задумался. Все-таки на стороне этого незнакомца была справедливость. Он еще немного поколебался и наконец решил: «Ладно. Забирайся в кабину».
Корабль быстро покинул доки и завис на ближней орбите Промоса. Пилот обернулся на последнего пассажира, наблюдая, как тот втискивается в тесную кабину флаера. Снизу уже раскрылось отверстие в пустоту, перегороженное лишь слабым защитным полем, не пропускающим вакуум. Воздух на границе закручивался. Отверстие шумело, как паровой котел, и где-то под ним проглядывалась атмосфера планеты. Оба сделали глубокий вдох.
– Кто ты, вообще, такой, парень? Я смотрю, хорошо знаешь устройство наших флаеров, да и летчиком должен быть преизрядным, чтобы сунуться без поддержки ради какого-то обещания.
Тот поднял взгляд, отвечая, скорее, самому себе: «Я и сам не знаю. Просто путешественник. Странник», – он смотрел с грустью, будто пытаясь найти что-то в глубине себя, и не находя.
– Ну что ж, удачи тебе, странник.
– Спасибо.
И флаер стремительно вывалился из корабля, тут же врубив ускорение вниз. Кабину затрясло, и моментально вспыхнув, сгорела вся пыль на внешней обшивке. Еще не успел проясниться вид за бортом, когда приборы уже предупредили о приближающихся ракетах. Но проблема была не в них. Флаер закрутился волчком, уходя в сторону, когда небо прорезали мириады тонких лазерных лучей. Вместе с ракетами лучи пустились в дерганный завораживающий танец, в то время как флаер зашел в немыслимый вращающийся маневр, подныривая под лучи и пользуясь своим малым весом, чтобы скакать из стороны в сторону. К счастью
С этими было проще, и флаер грамотно собирал ракеты в пучки, так что следы образовывали в небе лепестки и бутоны. И там, где лепестки сходились, ракеты сталкивались друг с другом, и флаер пользовался этими взрывами, ускоряясь на гребне взрывной волны.
Снизу уже показались постройки, и новая порция ракет. Этих уже не было времени обманывать, поэтому флаер снова закрутился, все подгоняя и подгоняя вращение резкими рывками поворотных двигателей, и когда ракеты приблизились – выбросил ящики с грузом. Те ореолом разлетелись вокруг, автоматически раскрыв парашюты, так что ракеты на мгновение потеряли цель, сбитые с толку внезапным появлением такого количества новых. Уже в следующее мгновение они сориентировались и, пробивая парашюты, устремились в центр ореола. Ударил взрыв. Флаер разорвало на части, а странник сидел на одном из ящиков. Он не стал дожидаться, пока системы просканируют парашюты, сразу нырнул вниз, где смешался с роем падающих обломков.
Осталось только врубить слайдеры перед самой землей и отбежать в сторону, чтобы не получить по голове ящиком.
Теперь можно было отдышаться.
Это казалось невероятным, но он снова на Промосе.
И невероятные события этим не заканчивались. Он понял, что стоит на плитах того же взлетного поля, а когда поднял глаза, увидел «Карпатию».
Корабль оказался совсем рядом, так что странник, задержав дыхание, подошел к обшивке и коснулся рукой, будто проверяя реальность. «Карпатия» была совершенно реальной.
Только теперь он больше не чувствовал дыхания этого корабля. Потому что «Карпатия» была разбита. Почти что всмятку. Изрешечена снарядами и расколота на три части.
Да, это Промос.
Странник отступил, перевел взгляд в сторону столицы. Все так же острыми зубьями стояли вдалеке небоскребы. Но теперь эти зубья пожелтели, как у заядлого курильщика. На горизонте поднимались ядерные грибки, и тут же с блеском возникали поля, вбирающие в себя силу взрыва, удерживая пламя в границах зоны атаки и не позволяя тому разорвать планету. Зеленоватыми облачками клубились химические вещества, собирающие радиацию.
И где-то там оставалась одна незнакомая девушка.
Девушка, которой он обещал.
Глава 8: Ярус
Днем, с наступлением жары, Каполе затихал. Где-то в глубине города еще продолжались бои, вяло щелкали выстрелы одинокого снайпера, да что-то погромыхивало совсем уже вдали. Город пережидал жару, чтобы пробудиться к вечеру.
Шоссе в столицу уходило под землю, где расплеталось изящными линиями многомерных серпантинов, как мхом, обросших лабиринтами вспомогательных помещений и сервисных закутков, восходя где-то к стволам небоскребов.
На въезде в Каполе дорогу перегораживал блокпост. Внутри утопал в кресле разморенный от жары солдат. Периодически он бросал ленивые взгляды на дорогу, но необходимости в этом не было – датчики и так предупредили бы его о приближении любой техники. (А что, кроме техники, здесь вообще могло появиться?)
Уже в полусне он увидел плывущее над раскаленной землей пятно рваной накидки. Играла восточная музыка, накидка расплывалась грязными пятнами по воздуху, и в ее клубах скрывалось древнее индейское зло.