Целитель 8
Шрифт:
— Кхм, — прокашлялся Дуб.
— А что, я неправ? — глянул я на него. — Это будучи молодым, легко оставаться максималистом. А если какой-то господин в дорогом костюме в роскошной гостиной сделает соответствующее предложение, то легко ли будет от него отказаться? Особенно когда альтернатива — мучительная смерть. Причём не только твоя собственная, но и всех близких.
— Тогда что означает иллюзия? — спросил Славский.
Я присмотрелся к нему. Неприятный момент. Мои слова наверняка нашли отклик в его душе. Но именно из этого я и исходил, когда разговор выстраивал. Парадокс в том, что люди должны бороться со слугами смерти, но те выглядят слишком соблазнительно. Опаснейший яд представляется сладким
— Иллюзия в том, что после смерти у вас забирают душу, — не стал я скрывать.
— Душу? Что это такое? — нахмурился Славский.
— То, что делает вас вами, — ответил я. — Самое ценное, что есть у человека. После перехода из состояния жизни в нежизнь вы становитесь не властителем судеб, не бессмертным существом, а болванкой. Голодной, опасной для людей тупой болванкой. Которую часто отправляют прикончить своих родных, чтобы окончательно завершить трансформацию и подтвердить лояльность.
Повисла тишина. На лице Славского пролегла тень, прорезались морщины. Он погрузился в свои мысли, крепко о чем-то задумался. Когда поднял взгляд и посмотрел на меня, задал вопрос:
— Если ты становишься тупой марионеткой, то зачем доказывать лояльность?
— Тупой не совсем верное определение. Вы сохраняете личность, память, навыки. Продолжаете мыслить, получать удовольствие, существовать.
— Позволь мне, — вмешалась Эмма. — В конце лета мы поймали одного мертвеца, который занимался тем, что похищал молодых девушек и проводил над ними эксперименты. Делал он это лет двадцать минимум. Одно и то же. Это был отец, который потерял дочь и поэтому согласился на сделку с мёртвыми. Знаете, чего он добился в своих исследованиях? Ничего. Потому что мертвецы не способны порождать новое, не способны к творчеству, не способны осваивать новые навыки. Поэтому они болванки. Которые подчиняются главе ковена. Тот имеет полную власть над ним. Когда они устаревают — их меняют. Бесконечный цикл из идиотов-предателей.
— Идиоты никогда не закончатся, — сказал Славский. — Неприятную картину вы нарисовали.
— Это только начало, — пожал я плечами.
В дверь постучали, вошёл солдат, принёс еду. Поставил кружки с чаем и кофе. Мне тарелку с бутербродами принесли.
— Благодарю, — сказал я, забрав свою порцию.
— Ты пока ешь, — сказала Эмма, — а я продолжу. Основные опасности вы услышали. Теперь о последних событиях…
Эмма кратко рассказала, что случилось за последние полгода, как развивался конфликт. Чего хотели мёртвые, о причинах эпидемии, об уничтожении двух ковенов. Пока она говорила, я как раз закончил есть. Ну, не только есть. За Славским я тоже следил. Пытался разобраться, как он воспринимает наши слова. Дуб стоял в стороне, мне надо было повернуться, чтобы его увидеть. Но тоже на него поглядывал.
Ещё одни переговоры, которые вполне могут определить дальнейшую судьбу всего мира. Сначала я Аристарха Павловича убеждал. Потом княжича. Теперь вот боевого генерала, то есть воеводу. Уверен, он потом князю во всех подробностях доложит. Или не во всех. Но что-то точно доложит. Поэтому сейчас шла игра не только за Славского, но и за всё княжество.
— Это что же за нежить они такую создать хотели, что им полгорода загубить потребовалось, — покачал головой Славский.
Эмма специально так разговор построила, чтобы, когда закончит, я вступить мог и подхватить её речь.
— Короля, — вмешался я. — Это такая туша метра три-четыре ростом. По силе… Силы ей хватит пройти континент из одного конца в другой, и никто ей помешать не сможет.
— Звучит как сказка, — дёрнул щекой Славский.
— Обратитесь к князю. Ритуалу-то я помешал, но следы, как и костяк короля, остались. Поэтому князь точно в курсе.
— Допустим. Но, если тебе поверить, парень, — выставил он мясистый палец в мою сторону, — то мы обречены.
— В целом так и есть, — не стал я спорить. — Для вас это повод сдаться, переметнуться к врагу или биться со всей доступной яростью и даже больше?
— Кхм… Васильев. Ты за языком-то следи, — не удержался Дуб.
— Евлантий Сергеевич, я задал вполне нормальный вопрос. Мне, знаете ли, не хочется, чтобы на месте княжества образовалась выжженная пустыня. На фоне подобной перспективы как поведёт себя прославленный воевода — интерес вполне закономерный.
— Тем не менее про уважение не забывай.
— Тише, Евлантий. Давай послушаем, что они ещё скажут, — снова затарабанил пальцами по столу Славский. — Это нелогично, Олег. Если у них есть такие силы, почему они их до сих пор не задействовали?
— А вы, чтобы разобраться с подростком, который разбил витрину, тоже бы бригаду военных отправили?
— Нет, не отправил бы. Хочешь сказать, что для них текущая проблема настолько мелкая?
— Антон Павлович, я свечку не держу, что у них там в головах, не знаю. Могу лишь рассуждать логически. Думаю, для них стало неожиданностью, что весь московский ковен был так быстро уничтожен и никто не уцелел, чтобы доложить. Также князь, насколько мне известно, провёл чистки. Что должно было осложнить им работу. В какой-то момент они узнали, начали реагировать. Думаю, у бессмертных существ есть не только сильные стороны, но и слабости. Такие как инерция и неповоротливость. Их организации минимум триста лет. Вот и можете представить, насколько подобная система, состоящая из мёртвых, у которых проблемы с инициативой и творческим подходом, тормозит в реагировании. Да и не надо им быстро реагировать. В любом случае проблему они заметили и отправили карательную группу. После которой у княжества начались проблемы со всех сторон. Чем закончилась история этой группы, вы должны знать.
— Они споткнулись о тебя, — сказал Славский.
— Не только об меня, но да, в целом так и есть. Переоценили свои силы, за что и поплатились. А дальше был период затишья, не знаю уж почему. И вот теперь мёртвые послали кого-то особо опасного.
— Летающего мертвеца, — кивнул Славский.
— Да. Повторюсь, я не знаю, что у них там в головах, но его поведение выглядело как проявление осторожности. Напал, заставил нас побегать, убедился, что догнать не можем, а когда всё же получил отпор, отступил. Нападение на дворец — самое вероятное, что хотел проверить, есть ли там те, кто может дать отпор.
— Ты пытаешься оценивать их действия с точки зрения логики, но её в них нет. Из того, что я слышал про этого мертвеца, ему хватило бы сил сравнять дворец с землёй. Почему он этого не сделал? — задал вопрос Славский, уставившись на меня тяжёлым взглядом.
— Я могу лишь предполагать.
— Да я уже понял, парень! — вспыхнул он. — Мне нужны хоть какие-то версии, чтобы разобраться в происходящем!
— Мёртвые пусть и были раньше людьми, но людьми не являются. В некотором роде они становятся хищниками. Для поддержания своего существования им нужна энергия смерти. Точнее, не только смерти, а страданий и боли. Именно поэтому на той базе, которую мы разгромили, на пленных были обнаружены следы пыток. А теперь представьте, как будет действовать почти всесильное, почти бессмертное существо, которому поставили задачу уничтожить слишком много возомнивших о себе людишек. Я бы поставил на то, что он будет вести себя как разумный хищник. Очень жестокий хищник. Сеять хаос, заставлять страдать, попытается лишить нас воли и надежды. Он попытается нас сломить. Но в любом случае это лишь теория. Как оно на самом деле, я не знаю. Одно понятно точно. Эта тварь вернётся. Поэтому нам надо решить, что с ней делать.