Целительница моей души
Шрифт:
— Конечно, мы будем спрашивать разрешения, мы же понимаем, что он там главный, — кивнул Сев.
— Мы вам столько вкусняшек навыращиваем, ммм! — предвкушающе прижмурилась Льюла. — Я давно хотела поэкспериментировать со скрещиванием и селекцией.
— Опять она на своём академическом языке заговорила, — пробурчал Бейл. — Нет бы по-человечески, чтобы все поняли.
— Она имеет в виду, что хочет изобретать новые растения, — пояснил младшему брату Рин, потом посмотрел на Лану, делавшую ему какие-то знаки глазами, и обратился к королю: — А как насчёт наших животных? Мы сможем их забрать.
Выяснилось, что животных мы сможем взять с собой — при дворце есть просторный скотный двор, где найдётся место и для кур с цыплятами, и для кроликов, причём, на наших несушек служителям укажут особо — они не на мясо, только на яйца. А Приблуда поселится прямо с нами, поскольку «член семьи». Сейчас во дворце питомцы не жили, только «рабочие» кошки в кладовых и подвалах, да кто-нибудь из гостей изредка привозил с собой зверюшку, но и они располагались в другом крыле. А Приблуда была практически членом семьи, с которой Рэйнард тоже успел познакомиться, и о том, чтобы отправить её в подвал или на конюшню, речи не шло.
— А если я выгоню из подвала всех мышей, что будет с кошками? — поинтересовалась Лана.
— Хмм… Наверное, кошки останутся голодными, — предположил король.
— Их не кормят разве? — ужаснулась Ава. — Даже молочка не дают? — Кажется, младшие потихоньку освоились настолько, что решили и сами вопросы задавать, не делегируя старшим. Да и как такой вопрос без телепатии угадать можно?
— Не знаю, как-то никогда не интересовался. Может и дают. А может, считают, что им и мышей хватает.
— Если кошку не подкармливать, она может пойти другой дом искать, — задумчиво произнёс Ронт. — В тех же конюшнях или на складах зерна мышей точно больше.
— Я прогоню мышей только из кладовых, — решила Лана. — А по кухне и подвалам пусть бегают, а то жалко кошечек, голодные будут, а то и выгонят их совсем.
— Можешь распоряжаться мышами и крысами как тебе будет угодно, — с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться над серьёзными рассуждениями девочки, разрешил король.
— Крыс прогоню. И тараканов, и клопов, если есть. А мышей оставлю — кошкам нужно что-то есть.
— Договорились, — кивнул король, и разговор снова завертелся вокруг нашего будущего переезда.
Но не успели мы прийти к общему мнению, когда именно нам стоит переселиться во дворец, как во входную дверь кто-то забарабанил. Мы замерли, я подхватилась с колен короля, на которых так и сидела всё это время — целительнице не привыкать к таким вот, отчаянным визитёрам в неурочный час, — и тут на кухню заглянул Арбен.
— Леди Аравиуленская, к вам пациент. Говорит, что очень срочно.
— Простите, — обратилась я к окружающим, но в основном к королю, остальные к подобному тоже привыкли. — Просто Дина, ну, или миссис Торп, — бросила я, проходя мимо блондина, едва удержавшись, чтобы глаза не закатить. Ещё бы в ноги поклонился!
На крыльце стоял явно не пациент, хотя выглядел молодой мужчина достаточно диковато — растрёпанный, волосы дыбом, словно в них постоянно пальцы запускали, глаза полубезумные.
— Кто у вас болен? — спросила, хватая с вешалки старенький «дежурный плащ», который висел тут как раз для такого случая, когда каждая минута на счету и нет времени вернуться в комнату, чтобы нормально одеться, и выскочила на улицу за мужчиной, который тут же рванул куда-то, указывая дорогу.
— Жена разродиться не может. Третий день уже, — на бегу выдохнул он. — Повитуха говорит — слишком большой ребёнок, помрут обои. Спасите мою жену, леди. У нас трое деток, как они без мамки?
Сзади послышались звук быстро приближающихся шагов, я оглянулась и обнаружила спешащего следом Арбена. Никак на это не отреагировала, улица общая, пусть себе бежит, мне не до того. А вот третий день — это плохо, очень плохо. Если женщина еще жива — а иначе бы за мной не прибежали, — вытяну, а вот жив ли ещё ребёнок, неизвестно. Но хотя бы мать детям сохраню.
Бежать пришлось три квартала по прямой и еще один после поворота, так что я совсем запыхалась, когда добрались до нужного дома. Но, войдя в комнату, где находилась роженица, тут же забыла о себе и кинулась к лежащей на постели и тихо постанывающей — на громкий крик явно уже сил не было, — молодой женщине. Жива — уже хорошо, первым делом сняла боль и дала небольшую подпитку, чтобы вернуть хоть немного силы, вторую руку положила на действительно огромный живот.
— Живы, — облегчённо выдохнула я и пустила в ту сторону вторую волну силы. — Успела. Теперь всё будет хорошо, — обратилась к изумлённо смотревшей на меня женщине. Ощутив прилив сил и пропавшую боль, она уже не стонала, лишь смотрела на меня, словно сама Богиня-Мать спустилась к ней с небес. — Сейчас тебе придётся немного постараться, а потом всё будет хорошо, — вновь повторила я. Настрой пациента — это главное, она должна мне верить.
— Да не родит она, — послышался у меня за спиной грубый голос, и, обернувшись, я увидела крупную неопрятную деваху, глядевшую на меня с пренебрежением, а в уголке — пожилую женщину в одежде служанки, эта смотрела на роженицу со слезами жалости, обеих я даже не заметила, вбегая в комнату, торопясь к своей пациентке. — Голова у дити громадная, не вылазит. Помрут обои.
— Они будут жить, все трое, — парировала я, вернув девахе ненавидящий взгляд. — Какая голова, ты, идиотка? — сдерживаться я не собиралась, эта дура чуть не угробила и мать, и детей. — Голову от спины отличить не можешь? Там двойня, один из детей поперёк лёг, разворачивать нужно было. Вон отсюда, шарлатанка! И я еще поинтересуюсь, кто тебе лицензию на работу выдал.
Деваху как ветром сдуло. А я обратилась к служанке, которая, услышав мои слова, вскинулась и с надеждой уставилась на меня:
— Несите тёплой воды, мыло и чистые тряпки — простыни, полотенца. — Та быстро вышмыгнула за дверь, а я снова улыбнулась измученной женщине. — Вот сейчас руки помою и разверну ребёночка, тогда быстро родишь. Не бойся, больно не будет.
— Я верю, — с трудом шевеля искусанными, пересохшими губами, шепнула она, а я ободряюще кивнула.
Просто не будет. Дети чуть живы, силы приложить придётся много. Но я справлюсь!
Домой я приползла уже заполночь. Ну, как — «приползла»? Когда вышла, наконец, из дома супругов Бринс, убедившись, что теперь и мать, и двойняшки в полном порядке — а учитывая, что успела я в последний момент, это было непросто, — то с трудом держалась на ногах, потратив весь запас сил не только на лечение, но и на вливание в роженицу. Я могла лечить травмы и болезни, но рожать-то пациентка всё равно должна была сама, поэтому при родах я иногда делилась с будущей матерью своей силой, что страшно меня истощало.