Целительница. Тайна Забытого факультета
Шрифт:
Они сказали мне слова защиты, и они стали частью меня. Но что… и как… Щеки мучительно запекло, вместе с кончиками ушей. Низ живота опалил жар. Поерзала на стуле. Я сравнивала Ленокса с ребенком, дорвавшимся до сладкого, но на деле, этим ребенком была я сама. Нетерпеливая. Капризная. Бесконечно жаждущая близости. Смогу ли я просто подойти и попросить? Как это будет выглядеть для остальных? И кем я буду в глазах других студентов, когда правда всплывет на поверхность? Деревенской шлюхой? Или же, зная, что такое Резонанс, меня не будут осуждать. Насколько я поняла, для местных аристократов – секс не более чем развлечение
Ленокс… Самый загадочный из троих. Рэйлар говорил о свиданиях на постоянной основе, но, учитывая учебу, что если они будут групповыми? Представив к чему они могут привести, снова поерзала на стуле, и заглотила остатки супа.
Постаралась занять мысли иным, и погрузилась в воспоминания о тонких черных пальцах, пыли забвения, забытой аудитории и одинокой фигуре с рыжей копной волос.
Однако, стоило вспомнить о девушке за стеклом, романтичный настрой смыло как цунами.
А что еще хуже – мне ужасно захотелось проникнуть за дверь Забытого Факультета и встретиться с ней снова.
Глава 11. Мужчины
Ленокс Гэртрэн
Нас выпроводили. Но присутствующие не спешили расходится.
– Связующий Ритуал придется отметить, - первым взял слово Кантор, смотря ледяными глазами в окно коридора. – Для меня и Ленокса. Пусть участвую Амиш и Кристоф.
– Ягуар никогда не подпишется на это. А в чем, собственно, дело?
– скрестил руки на груди самый ядовитый и едкий лорд из Совета Пяти.
Ректор тоже нахмурился. Он подпёр боком стену, как обессиленный старик. Впрочем, сколько ему было лет? Аластар был в Академии за долго до того, как состав Совета полностью обновился. А теперь, увидя медведя, впал в ступор, но не дал леди Риэль осмотреть себя. Как малолетний мальчишка, который побаивается врачей.
– Мы прошли Резонанс. С Виталиной. Участие в Ритуале больше не является возможным, - отрезал Нэрт, погружая остальных в тягостное и тяжелое молчание.
Амиш запыхтел, Аластар нахмурился. Рэйлар, почему-то стоящий рядом, спросил:
– Какой Ритуал, лорды? Вы скрываете от отца важную информацию? – желтые глаза сузились, сейчас очень напоминая Императора. Острые и проницательные.
Ректор отмер от стены, а потом тяжело опустился на лавку, стоящую тут же.
– Мы надеялись призвать Отворяющую, заставив ее пройти Резонанс насильно. В одностороннем порядке. Предполагалось, что у девушки будет выбор между четырьмя мужчинами. Кантор, Ленокс, Кристоф и Амиш. Но теперь…
– А с чего вы взяли, что она существует? Эта девушка?.. – задал самый правильный вопрос Рэйлар. Лорды смешались.
Наблюдать за ними со стороны было даже забавно. Действительно. Амиш прибывал в такой святой уверенности, что ОНА есть, апеллируя при этом, лишь единственным аргументом.
– Я видел ее, - ответил лорд, опускаясь рядом с ректором. – Видел. И не нужно других свидетельств. Я никогда не забуду зелень этих пронзительных прекрасных глаз, тонкость рук, волну рыжих волос, подметающих землю. Его плечи сгорбились. Теперь на
– Да вы романтик, лорд. Вот уж не ожидал. Особенно после вашего обращения со студентами, - не преминул заметить Рэйлар. Но в голосе большого рыжего пса, смотрящегося довольно массивно на фоне старого Аластала и гибкого, но худощавого, Амиша, скользило плохо скрываемое беспокойство.
И я мог его понять. Все мы приняли и осознали одну вещь, когда были там, на Изнанке. Виталина – не Нейтральная. Она умеет открывать тропы и обладает невероятной целительной силой. И таких студенток Академия не видывала два десятка лет, уж точно. А сейчас Амиш бормочет про ритуал. Неужели, он направлен на нашу девочку?..
Все три фигуры незаметно напряглись. Брюнет собирался привести единственный шаткий аргумент, которым обладал:
– Я видел ее на Изнанке, пёс! – огрызнулся лорд, смело глядя в насмешливое лицо наследника. – И моя гидра никогда не забудет облика той девушки. Я помню каждую деталь, до единой! Да, ваша Виталина немного похожа, но есть отличия. Глаза – разные, да и по силе не дотягивает от Истинной Отворяющей. Хотя очень сильна девчонка, что говорить. Ее работа с Рэйларом в команде была впечатляющей, но сейчас вы сказали про Резонанс. Так понимаю, ты, рыжий тоже в доле? – насмешливо приподнял уголок губ Амиш. – И как она? Горячая? Небось оседлала вас всех вместе. По ней видно, что девочка чувственная и страстная.
Не понимаю, как я оказался радом. Кровь вскипела мгновенно, особенно горяча костяшки кулаков. Увидел Амиша, лежащего подо мной, подрагивающего от ударов, месивших аристократичное лицо.
– Даже не смей направлять свой ядовитый язык в сторону Виталины, ничтожество! – прошипел я, с удовольствием смотря на наливающийся фингал под глазом вылизанного лорда. Что интересно, никто не спешил меня оттаскивать, давая в волю налюбоваться на расквашенную рожу гидры.
– Наш спокойный мантикор потерял терпение, подумать только, - произнес мужчина, сплевывая кровь в сторону. – Сильно она вас зацепила. Настолько хороша?.. – в голосе лорда сквозила нескрываемая зависть, которую я решил не замечать.
Я стал вбивать его голову в каменный пол, ни капли не жалея. Давно мечтал это сделать. Но все эти формальности высшего общества мне не давали, вынуждая только слушать бредни мерзкого лорда. Сколько помню, он всегда был такой ядовитой тварью.
Но, имея похожие способности, наши звери вели себя абсолютно по-разному, в очередной раз доказывая, что не зверь правит проводником, а человек – зверем. Он оскорбил мою женщину! Я взревел, намереваясь сломать гаденышу нос, но кто-то перехватил руку.
– Перестаньте, лорд Гэртрэн, - как ни странно блюстителем порядка оказался огненный рыжий пёс. Мальчишка слишком возмужал за эти недели. – Император простит вам многое, благодаря должности, но не убийство одного из Совета Пяти.
На лице желтоглазого наследница было написано крупными буквами: САМ БЫ ЗАДРАЛ ИДИОТА, НО НЕЛЬЗЯ.
Как ни хотелось мне это признавать - он был прав. Виталина не зря постоянно подчеркивала это. Был у парня талант к дипломатии, впитанный от отца. Здесь не с чем спорить. Даже мне, дознавателю, становилось немного не по себе, когда в желтых радужках пса загоралось воинственное пламя. Вот как сейчас.