Цельняпушистая оболочка 4
Шрифт:
— Да там… — неуверенно пожала та плечами, явно размышляя стоит ли отвечать. — Ну типа, офигенные подкаты и все такое. Больно много хотел.
Немного покраснев и поправив челку мягких волос, явно недавно покрашенных в серый цвет, Сэйли хмыкнула:
— Он конечно симпатичный, но не настолько, чтобы терпеть какой-то галимый шантаж, мол «иначе я всем расскажу, как отчаянно ты на меня вешалась». Напугал ежа голой жопой… Надо будет, я сама его поимею — даже юбка не помнется!
«О Солерия, она слишком долго прожила с этими придурками!» — с плохо скрываемым ужасом
— А у тебя как?
Сэйли резко сменила тему и чуть принюхавшись еле заметно отвела нос. От Сивиры определенно пахло алкоголем.
— А, ну… Хорошо. Все так же в гвардии служу. Повышали пару раз даже. Катов хватает. — несколько сумбурно выложила лунная фелисина, все что пришло ей в голову. — Слушай, а как там… Ну, остальные? — неуверенно протянула лейтенант, не решаясь спросить прямо.
Сэйли на секунду задумалась и участливо посмотрела Сивире в глаза.
— Более-менее стабильно. Даже не пьют почти. Но я дома особо не засиживаюсь, все больше в школе или у подружек. Но в целом — неплохо. Лучше чем было раньше.
Сэйли была не слишком щедра на детали, ограничиваясь относительно односложными ответами. «Нет, не стреляют, нет, не пьют, да, драки бывают.» и тому подобное. Она явно избегала упоминания фамилии своего отчима. И только когда бледная девушка начала шмыгать носом, Сивиру наконец осенило, что сейчас не май месяц.
— Гнилая кочерыжка, прости! Я совсем забыла, что дневные фелениды хуже переносят холод! Давай, пойдем скорее!
— Да ничего, тем более я теперь скорее лесная фелисина, нежели дневная. — Сэйли со смешком постучала по деревянному протезу. — Куда пойдем-то?
— Домой ко мне, куда же еще! Не оставлю же я тебя мерзнуть на улице. — ухмыльнулась лейтенант и не дожидаясь ответа, легонько подтолкнула девочку. — Пойдем-пойдем, тут всего полтора квартала.
Сэйли неуверенно помялась, пробормотав что-то про утренний поезд, но все-таки утвердительно кивнула.
Глава 8
Утро у меня не задалось от слова совсем. Во первых — в сне я таки курил по настоящему, о чем свидетельствовала пустая пачка сигарет, прожженная простыня и ворох бычков на полу. А вторая причина сейчас нависла над головой и взглядом буравила мои губы, явно вознамериваясь их сожрать. Ну, вернее, скорее сделать нечто иное, но все равно — нихрена не уставное.
— К твоему сведению, людей будят голосом, а не взглядом. — проворчал я, отчего Арфа тут же отпрыгнула от койки на добрых два метра и принялась обильно краснеть, попутно блея что-то невразумительное.
Типа, «за время вашего присутствующего отсутствия происшествий не завезли, дежурная по чердаку, рядовой средней сержантности Аккордеон». Или что-то вроде того. Я не обратил внимания. В обычных условиях меня бы взбесило подобное поведение. Ну или бы смутило, не уверен. Но сегодня я явно не настроении для подобной херни, поэтому просто проигнорировал. Сама успокоится, не маленькая.
На часах, оформленных в виде двух целующихся кошечек, что стояли на тумбочке Лисина было отчетливо видно, что сейчас час дня. А это значит, что, уже в который раз, личный состав ложил хуй на отца командира. Блин, когда-нибудь они у меня допрыгаются.
— Там это… Товарищ лейтенант, там на кухне вас принцесса просила… Вот… — продолжала блеять хвостатая, смущенно натягивая пиксельную кепку на глаза.
— Понятно. — безразлично бросил я и усталым взглядом уставился на свои берцы стоящие возле койки.
Я был уверен что вчера не разувался. Красноглазый постарался? Или я сам? Хотя проблема не в этом. Чертовы шнурки… Спустя, где-то, три минуты напряженного труда, я таки смог зашнуровать один ботинок и уже собирался взяться за второй, как шнурки охватило какое-то алое сияние и за пару мгновений они затянулись словно по волшебству.
— Простите! Я просто хотела помочь! — испуганно поджимая уши, залепетала Арфа, заметив на себе мой взгляд.
Лучше бы сигарет из моей комнаты принесла, мать ее. Хорошо хоть никто не видел. Нет, спасибо, конечно, но все-таки иди нахуй со своей помощью. Если мне мурзилка начнет шнурки завязывать, то единственный погон можно смело перекладывать с кителя на жопу. И лучше бы сделать это самому, иначе солдатики «помогут».
— Ладно, первый и последний раз. — кивнул я и поднялся с койки.
Мурзилка выглядела настолько несчастной, что я все-таки не удержался и, напоследок, потрепал ее за ухом:
— Хорошо-хорошо, молодец, спасибо. Но больше так не делай.
Блин, как с ребенком разговариваю. Но малявке было все равно. То ли от неожиданной ласки, то ли от благодарности, но она мгновенно просияла и улыбнулась мне во все зубы. Так, пора валить, а то что-то у нее больно радостная рожа. Не к добру это.
Решив, что раз Селедка столько ждала, то и хуй с ней, я решил сперва дойти до сортира. Не, ну а что? Подождет еще, не сахарная, не развалится. Однако огромная морда Кабанова, заслонившая половину коридора твердо вознамерилась помешать моим планам.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — на удивление четко поздоровался он.
Что-то он сегодня больно чисто подшит и гладко выбрит. Походу неспроста. По-любому ему что-то нужно!
— Эм… Товарищ лейтенант, а не могли бы вы зайти сегодня в библиотеку? Лисси очень просила помочь с этими… Как их… — замямлил младший сержант. — Ну коробки эти, радиацию меряют. Ну как у нас были, помните? Такие, с палочками…
— Прибор для обнаружения и измерения силы радиации путем подсчета количества обнаруженных ионизированных частиц. — с кислой миной процитировал я определение счетчика Гейгера с одного из стендов, развешанных в учебном классе.
— Э-э-э… Ну да.
— Манда! Ты, блять, полгода напротив этого стенда сидел, мудила! Неужели заучить не мог!? Так, а обязанности военнослужащего? А ну-ка, как ты должен переносить тяготы и невзгоды воинской службы!? А? Позволяется ли военнослужащему пить или есть во время движения!? Блять, ты и этого не помнишь!? — продолжал я атаковать все более и более сжимающегося придурка.