Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник
Шрифт:
По какой причине оная первая субъективная женщина пала? Напрашивается вопрос, ответ на который весьма прост – причина в малодушии и отдаленности души от духовной жизни. Когда девушка живет в семье, в которой нет достойного женского примера благочестия, то вращаясь в собственных выводах и взглядах, вернее видя лишь дурные примеры, решает не уступать им в выборе, тем самым доподлинно не сознаёт всю греховность дел своих. Безбожности в ней нет, но есть одна лишь легкомысленность.
Вторая субъективная женщина, представленная Миролюбовым, имеет более редкие черты характера, в ней всё четко, грани души остры, наточены, её безбожность утвердилась на прогнившей почве всевозможных научных и оккультных верований. Она уверена в своей исключительной привлекательности, что, безусловно, является очередным её заблуждением. В целом, представить облик сей женщины не затруднительно, ведь таковых женщин много, их часто можно увидеть из окна городского транспорта. Иногда бывает, пройдешь мимо таковой женщины, стыдливо перенаправив взор на здание, либо на дерево, лишь бы не погубить чистоту очей своих. Ибо внешность её губительна для взора, так как она хорошо сложена, личико её, доведенное до совершенства косметикой, кукольно вымерено. Но всякий глянцевый идеал искусственен, ведь именно глаза в первую очередь выдают в женщине скрытую блудливость, глаза её хладнокровны, словно как у змеи, или, как у кошки во время охоты. В таковых женщинах всегда ощущается нечто змеиное, нечто геометрическое и гипнотическое улавливается в их движениях и походке. Такая женщина обыкновенно холодна рассудком, высокомерна в отношениях с людьми, в ней зияет превеликий гонор. Часто упивается своим самомнением, самолюбованием. А чувство собственности доходит в ней до маниакального предела, отчего часто воспаляется необоснованной ревностью,
В законном браке и в любви телесные отношения разрешены Богом, но и в супружестве благоразумные люди могут отказаться от плотской уступки, важно помнить, что сие возлежание супругов на брачном ложе есть вид человеческого поведения направленного на продолжение рода человеческого, сие делается ради зачатия. Вне брака и при отсутствии любви телесные отношения есть скотское животное совокупление, греховное и омерзительное. Если бы родители говорили юношам и дочерям подобные правдивые речи, то может быть и не происходило поругание юношеской чести. Родители не говорят им о том, что каждая дева, и каждый юноша должны быть кроткими, целомудренными, и, несомненно, им должно сохранять девственность, высокая ценность которой не зависит от половых различий, религиозной принадлежности, и национальности. Таково строгое отношение к девству, и в оном чувстве долга должно воспитывать детей. Однако при личном общении с людьми, живущими иной жизнью, а именно не столь целомудренно, христианину или моралисту подобает относиться к таковым собеседникам с любовью. Необходимо тем самым постоянно предостерегать себя от осуждения, не накапливая в себе избыточные ожидания. Ведь, как правило, именно от девушки моралист ожидает невинности, скромности, молчаливости, и чтобы не быть разочарованным, ему следует общаться с женщинами как с единодуховными сестрами. Иначе может произойти неуместное разделение женщин на субъективно плохих и субъективно хороших. Поверхностные описания, которых будут лишь призраками эфемерной субстанции воображения моралиста, и ничего более, вроде некоего шаблона, в который не уместится ничья душа, но сей литературный шаблон моралиста служит предостережением того, чтобы реальный человек не опустился до гротескного облика описанного здесь на примере четырех субъективных женщин. Однако видение несовершенства человеческого удручает, призывает к осуждению, но осуждение недопустимо для христианина. Однако раскрытие правды о природе греха необходимо, как и установление заболевания, иначе не произойдет в человеке исправления, как в больном исцеления. Описание дурного примера – это не точное описание конкретного человека, скорее всего это простой облик поругания христианской заповеди, которая не терпит поблажек и оправданий, или же снисхождения. Нарушение заповеди влечет за собой наказание самой жизнью. Всегда видны те поправимые раскаянием изменения, кои вносит в душу человеческую грех.
Изучая жизни женщин, Миролюбов тем самым предостерегает самого себя от тех опасностей, коими жизнь наделена, тем самым он заведомо выбирает среди них ту самую идеальную деву, о которой столь грезит, пускай и пока что безнадежно. Однако всматриваясь в женскую испорченность, он видит корень их порочности в легкомысленности, отчего постигает неминуемое разочарование. Ощущает в себе хладное межличностное состояние, порою оное пагубное влияние толком не замечает, приписывая изменению в своем восприятии женщин, то дурному настроению, то излишней философичности на фоне одиночества, на самом же деле грех осуждения, как правило, приводит к одиночеству. Ведь одиночество, это когда человек не один, ибо всегда окружен людьми, но когда человеку не с кем поделиться своими мыслями, не с кем обсудить прочитанную книгу. Подобно и Миролюбов, будто бы прибывает в одиночестве, но на самом же деле душа его непрестанно рассуждает, создавая всевозможные образы и мысли, но никто не видит всё это, но никто не слышит. Несмотря на сие недоразумение, он продолжает свои измышления с прежней степенностью и лаконичностью.
Третья субъективная женщина, присутствующая в его воображении, не обладает той примечательной для мужского взгляда внешностью, ибо она небольшого роста, она полновата, что, кстати, позволило ей, дольше, нежели чем другие женщины сберечь свою девственность. Нравственность её непостоянна, особенно, будучи в нетрезвом состоянии вовсе расшатывается, после сих излияний она обыкновенно приставала к молодым юношам, и те, того не стыдясь, лишили её нецелованности. По всему виду из-за похоти её разжигавшей, та желала большего греха, однако её внешние данные отталкивали блудников, и посему поводу она горевала и сетовала. Так одних слабых дев соблазняют безнравственные юноши, а оная третья субъективная женщина сама хотела, чтобы её соблазнили, как и самолично пыталась искушать, что у неё плохо получалось. В конечном счете, нашелся тот блудник, который не погнушался её округлыми формами, потому преступно лишил её добродетели девства, сотворив из неё блудницу. И сие горестно, прискорбно воображать, ведь Господь уберег эту женщину от греха, но она самочинно пала, самолично тянулась к греху, почитая сие за современные “нормальные отношения” между молодыми людьми, она желала быть как все, желала не быть изгоем толпы.
Сей воображаемый Миролюбовым пример показывает, сколь искусно дьявол обольщает девушек, каковы бы те не были, к каждой лукавый подыскивает особый подход. Поэтому всякому моралисту должно рассказывать о тех капканах, коими устлана жизнь человеческая. Впрочем, верна отчасти поговорка, гласящая о том, что свинья всегда отыскивает грязь, и неважно до какой степени свинья привлекательна, грязь примет любого желающего искупаться в пыли её страстей. Однако Господь милостиво и заботливо уберегает людей от свершения зла, ведь в нужный момент перед оными людьми сияла истина, правда совести говорила о том злодейском поступке, который они вознамерились совершить. Совесть воротила их назад, упрашивала поступить иначе, отворачивала взор, вразумляла разум. Их Ангелы хранители противясь злу, увещевали
Четвертая и последняя субъективная женщина, на которую мысленно воззрился Миролюбов, отличается от остальных верою. Своею верою та избрала православие, ту государственную национальную религию, о которой задумывается всякий человек, проживающий на оной территории земли и которую государство навязывает всеми возможными способами. Она вроде бы стремилась к тому идеалу нравственности, о котором поведал нам Своим образом Спаситель. Однако не убереглась от блудодейства. В ранней своей юности, она не была столь привержена вере, мало задумывалась о ней, потому преступив заповедь, утратив девство своё в пылу девичьей глупости, она тем самым посадила в себе семечко греха, и с годами оно всё разрасталось, покуда не укрепилось в ней корешками страстной болезни. Оная женщина не смогла отказаться от греха, ибо грех стал для неё привычен и даже необходим, по крайней мере, в том она себя неистово убеждала. Порочное общество её в том поддерживало, так на примерах своих близких, она видела, сколь много те грешат, блудят, но остаются, как бы внешне невредимы. Она не связывала постигающие её беды с грехом, однако ожидала внезапную кару. Того наказания, по милости Божьей, не происходило, отчего оная женщина решила для себя, будто её поступки если и грешны, то незначительно. В ней видимо происходила постоянная внутренняя борьба, ибо одновременно она желала быть православной, и то же время якобы современной. Но известно, что двум господам служить нельзя, одного следует любить, а другого ненавидеть, следует любить добродетель и ненавидеть грех – о том глаголет Евангелие. Сие доподлинно верно. Скорей всего, столь противоречиво поступая, она хотела удержать подле себя мужчину, отчего грешила с ним, она отдавалась ему, тем самым лишая себя свободы. Однако при всей своей душевной худости, она способна каяться, она ведает о таинстве исповеди, она внешне соблюдает все обряды, однако душа её надломлена. Потому она своим примером приводит моралиста в исступление ужаса, ведь не таковым должен быть образ христианки, некоторые из православных чрезмерно увлеченные обрядоверием вполне могут так двулично жить, но точно не истинные внеконфессиональные христиане. Сие плачевно, однако есть здесь и радость надежды, ведь она быстрее других может исправиться, ибо ведает о Христе. В то же время она более остальных ответственна за свои поступки пред Богом, ибо ведает, что нравственно, а что безнравственно, она обладает четким знанием, которое поддерживает вера.
Почему же, по какой причине девушки идут на грех, спят с блудниками? Вопрос имеет два возможных ответа. Однако каковы бы не были причины греховности, она указывает на слабость веры людской в добродетельность целомудренной жизни. Одни идут на грех ради мирского телесного благополучия. Совершая блудодейство, женщина, соблазнив мужчину, или мужчина, соблазнив женщину, обретает место проживания в сожительстве, нынешнее греховное общество их не осудит, даже наоборот похвалит, видя в том злодействе предприимчивость и мнимую взрослость. Ошибочно люди воспринимают супружество как разрешение блуда, как формальность, ведь супружество не узаконенный блуд, супружество это узаконенное целомудрие. Сожители, в свою очередь, живут блудно долгое время, ведь блудникам становится неинтересна свадьба, потому что они искушены во всём что касается половых отношений, лицедействуют играя роли супругов, разделяют общий быт, спят в одной постели, также называют себя мужем и женой, супругами не являясь, ибо супругами можно назвать лишь тех, кто живет в браке целомудренно. Без целомудрия любые другие отношения выглядят пародией. Так играя роль супруги, женщина получает кров, денежное довольство и другие выгоды. Сожительство можно сравнить с борделем, а узаконенное супружество в коем совершается блуд можно именовать домом разврата. Но женщины, словно этого не понимают, им мирское суетное благополучие оказывается важней Царства Небесного, которого, по словам апостола, блудники не наследуют. Женщины предстают перед выбором, либо любить Бога, либо мужчину, ибо верою для них стала плотская любовь, в большей степени придуманная массовой культурой, отчего они избирают для себя эту самую земную любовь, которая, насколько они полагают, и себя уверяют, невозможна без плотских взаимоотношений. Потому грешат, напрочь позабыв о Божьих заповедях, об увещеваниях моралистов. Одни грешат открыто, рассказывая о том, или снимают то на камеру, другие втайне полны греха, что никому не скрыть пред очами Божьими. Сколь ни закрывай дверей, и ни затворяй окон, и ни отворачивай икон, Господу ведомо всё.
Блуд губит романтику, ибо истинно любящий человек не посмеет навредить своей любимой, потому не станет поступать греховно, ведь тем самым погубит не только себя, но и любимого человека. Блуд – это двойное самоубийство, в оном убийственном акте нет ни йоты романтики. Не стоит романтику доверять очам, видевшим женщин, не все из женщин девственницы. Не нужно романтику заведомо присваивать им доброту и сострадание, при непосредственном общении с ними может обнаружиться и жестокость, и любостяжание, отчего рядом со всякой женщиной будто стоит разочарование. Романтик всё меньше надеется повстречать среди них настоящую девственную девушку, а не замаскированную женщину, которая полагает будто качество её внешнего вида важней добродетельного целомудрия. Нужно помнить, что юные женские руки подобны оковам, вцепятся и не разомкнутся, столь они прельстительно опасны. Также необходимо остерегаться любого физического взаимодействия с молодыми женщинами, иначе не миновать юноше бедственного положения. – продолжил уже бессвязно размышлять Миролюбов, изредка бросая затуманенный философией взор свой на присутствующих на оном вечере женщин.
Вот произошла небольшая ссора, друг Миролюбова ради шутки припомнил о своем прошлом блудодействе, после чего его нынешняя невеста на то обозлилась, обиделась, услыхав о том воспоминании. И не понятно почему, ведь она не хотела, чтобы её жених был девственником, в то же время она не хотела бы, чтобы тот спал с другими до неё, чувство собственности просит о том, чтобы он был исключительно её собственностью, только её, в то же время был опытен в грехе. Столь двусмысленно она желает, но желание её неисполнимо, потому что мужчина либо блудник, либо девственник. Подобное отсутствие логики в женском уме приводит к печальным последствиям. Она не понимает простой народной мудрости, которая гласит о том, что та невеста плоха, которая вводит жениха в грех. Женщины легкомысленны, посему они выбирают себе в женихи всяческих пьяниц и блудников, может быть их выбор таков, потому, что сами не далеко отошли от сих образов. Если действительно верить науке, которая пишет о том, что среди мужчин женщины выбирают сильнейших, лучших, то им следовало бы выбирать самых добродетельных из них, самых целомудренных, самых миролюбивых, самых незлобивых и кротких, им должно любить самых невинных победителей страстей, однако они, вопреки науке, почему-то выбирают других, противоположных плохих парней. Такой нехитрой цепочкой общество начинает гнить с молодежи, ведь всего одна ошибка, несколько роковых секунд псевдо удовольствия и человек становится в ряд многих блудников. Таковых легко определить, блудницы, как правило, лезут обниматься в знак приветствия, в то время как настоящие стыдливые девы такого себе не позволяют, ибо имеет законное право прикоснуться к девушке только её законный любящий муж и никто более. Стыдливость – вот что утрачивается в молодых людях нашего времени. – примечал Миролюбов созерцая поведение молодых людей, делая неутешительные выводы, однако, вскоре, несколько уставши размышлять, он решает написать заключительную строфу своего внутреннего монолога. – Любовь есть добродетель, потому она безгрешна, любовь обитает в тех отношениях, в коих отсутствует грех. Потому заведомо всякая блудная пара лишена любви. Только в паре девственников цветет любовь. Лишь девственники способны истинно любить. Истинная любовь зарождается только в девстве.
Находясь в обществе легкомысленных женщин, которые, впрочем, его нисколько не занимали, и те даже не пытались его соблазнить, ибо всегда увлечены блудниками, Миролюбов всё сильнее начинал любить своё девство. Кое всегда представлялось ему в духовном облике белокурой девы, словно только она одна единственная истинная девушка, ибо девственна, ибо она и есть само девство. Впрочем, оную любовь к своему девству он не скрывает. Отношение людей к сей любви он не ведает, но подозревает, что они явно не согласны с его выбором спутницы жизни. Если бы он встретил достойную девственную нецелованную девушку двадцати восьми лет от роду, любящую свою невинность, чтущую свою чистоту телесную и душевную, уважающую девственность Миролюбова, то он обязательно полюбил бы её всем сердцем своим, и у них бы завязалась доверительная дружба. Но таковой нет в его жизни, однако он искренно уверен, что она где-то есть, ведь он девственник, живет в мире оном, значит и существует девственница подобная ему, та истинная дева, жаль только они всё никак не могут встретиться. Иногда он всматривается в глаза девушек, и, кажется, радостно различает в них невинность, но затем узнает, что они весьма порочны. Ему открывается обжигающая грустью правда говорящая о том, что на их лицах не блаженное выражение лица, а скорее глупое, ибо в них нет невинности, но они преисполнены сплошным легкомыслием и малодушием.