Целоваться запрещено! (сборник)
Шрифт:
Девочка. А у нас война потому что.
Мальчик. Битва мальчишек и девчонок.
Анечка. Потому что все мальчишки дураки! Это я придумала!
Никита Егорович. Сама?
Анечка. Сама! И на заборе написала, чтобы все знали!
Никита Егорович. Любишь вредничать?
Анечка. Ага!
Никита Егорович. И мальчишек задирать?
Анечка. Ой, прямо обожаю! Больше всего на свете! Вот как увижу мальчишку, тут же хочется сделать ему что-нибудь вредное, больное и противное!
Никита Егорович задумчиво гладит Анечку по голове и что-то приборматывает.
Анечка (настораживается).
Никита Егорович. А вот увидите, что завтра будет...
(Это ориентировочно может быть конец первой части.) И вот на следующей день, когда все уже художественно кувыркались, в школьном дворе появился новый мальчик. Это писатель Пумпочкин в детстве.
Вредные девчонки. А это кто такой? Ты кто еще такой? Мальчишка!
Пумпочкин в детстве. Девчонки, вы что, совсем, что ли? Это же я, Анечка!
Вредные девчонки. Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Ничего себе Анечка! Разве бывают такие Анечки? Сказал бы еще, что ты Машенька.
И сами скорее из горохострельного оружия в него – пли!
Пумпочкин. Ну девчонки, ну правда, ну вот честное слово, вы что, меня не узнаете?
Вредины. Ты что сюда пришел? Наверное, влюбился в кого-нибудь, вот и ходишь. Ты из какой школы? А если влюбился, то неси ранец! И сменку заодно! И вообще давай подарки дари!
Закидывают его ранцами и мешками со сменной обувью.
Вредины. Это сумасшедший мальчик. Это мальчик-псих. Он говорит, что он девочка Анечка. Давайте скорее отведем его в больницу. Пусть ему сделают уколы от бешенства. Или лучше в милицию.
И в это время прибегает принц Кузя.
Принц. Цыц, девчонки! Я все знаю! Думаете, откуда тут взялся новый мальчик? А куда запропастилась ваша Анечка? И почему у нового учителя по художественному кувырканию так много всяких палочек, баночек и штучек?
Вредины собираются вокруг принца, он им шепчет что-то, размахивая руками. В конце концов слышится общий «АХ!» И тишина. Оторопевшие вредины замерли.
Первая вредина. Так вот оно что...
Вторая вредина. Учитель-то – волшебник...
Третья вредина. Он в наказание, за вредность превратил Анечку в мальчика...
Вредины. Какой ужас! Как ужасно быть мальчиком! Это же ни похныкать лишний раз, ни поиграть в дочки-матери, бантик ни завязать, юбку ни надеть, ни повоображать всласть, ничего интересного... И в армии служить надо... А если он нас превратит в мальчишек?! (От ужаса визжат.) Ох, как страшно! Нет! Все! Мы больше никогда не будем вредничать и задирать мальчишек! Кузя, Кузеч-ка... И ты, бедненький... Давайте мы вас лучше пожалеем, приголубим, хотите пирожных, мороженого, газировки, давайте мы вас в цирк пригласим, давайте мы сейчас сами в вас влюбимся. Ой, караул, уже влюбилась! И я! И я! Чур, ты на мне женишься! Нет, на мне! Ой, мальчики, какие вы красивенькие!
Вбегают родители девочки Анечки.
Папа и Мама. Что тут такое? Кто превратился? Где наша Анечка? Мальчик, ты кто? А что, он очень симпатичный. Мы как раз всегда хотели сына. Назовем его Макакием!
Пумпочкин. Не надо!!!
Папа и Мама. Акакием? Да нет же, Ма-ка-ки-ем!
Пумпочкин. Не надо!!!
Папа и Мама. Ах, какое прекрасное, редкое имя!
Вредина. А можно я за вашего Макакия замуж выйду? Нет, я! Нет, я!
Папа и Мама. Выходите, девочки. Выходите, хоть все.
Вредины. Макакий! Хочешь пирожных? Хочешь в цирк? Хочешь мармелада в шоколаде? Ой, смотри не простудись! (Укутывают, пихают вкусности, вытирают нос кружевным платочком, дарят букеты цветов, в конце концов просто уносят за кулисы, на руках.)
И вот из-за кулис выходит взрослый писатель Пумпочкин в пенсне и шляпе. Устраивается в своем гамаке. (Вместо гамака может быть кресло-качалка.)
Писатель. И до чего же сладкая началась у меня жизнь! Девчонки все в меня тут же влюбились, подарки стали дарить, конфетами угощать, эх, хорошо... Вот такая мальчишечья жизнь мне понравилась, и я уже не стал превращаться обратно в девочку Анечку. Я так и остался мальчиком Макакием, вырос и стал Макакием Сосипатровичем Пумпочкиным.
Царь, милиционер и грабительница (аплодируют). Вот это да! Вот это вспомнил так вспомнил! Вот так история! Такие истории только со знаменитыми писателями приключаются!
Милиционер (откашливается). А я вот тоже вдруг вспомнил... Был я, короче, маленьким таким... И был у меня дедушка. Страшный... Страшный такой хулиган...
Появляется милиционеров дедушка. Он действительно страшный хулиган. На нем клешеные тертые джинсы с вышивкой, длинные седые, крашеные в зеленый цвет космы, украшения, серьга в ухе, облезлая гитара в руках. На гитаре он страшно бренчит и поет противным сиплым голосом что-нибудь хулиганское на русско-английском языке.
Жалобный маленький милиционер делает уроки.
Дедушка. Ну, ты, веник! Чего ты там все пишешь?
Милиционер. Правило «жи-ши» пиши с буквой «и», дедушка.
Дедушка. Лучше бы из рогатки пострелял.
Милиционер. Дедушка, расскажи мне какую-нибудь сказку...
Дедушка. А ну-ка, веник, отвечай – как рыбы плавают?
Милиционер. Быстро!
Дедушка. Ха-ха, быстро! Не быстро, а косяками. Ко-ся-ка-ми, поал, веник?
Милиционер. Понял.
Дедушка. А теперь отвечай, как черепахи ползают.
Милиционер (пищит). Косяками...
Дедушка. А черепахи – ташутся! Ташутся, ясно?
Милиционер. Ясно.
Дедушка (отвешивает ему щелбан). Веник!.. Пионер недорезанный... (Бренчит на гитаре, горланит песни.)
Милиционер. Дедушка часто убегал из дому, наступал на лапы собакам, забывал переводить старушек через дорогу. А уж если переводил, то они обязательно попадали под самосвал... И вот однажды, когда дедушка уже совсем весь захулиганился и меня задразнил, я взял свисток, пистолет и дубинку...