Целуй меня страстно

Спиллейн Микки

Мне стало немножко лучше. Я поднял голову и потянулся за последней оставшейся в пачке сигаретой.

— Мы не доберемся до них, пока не найдем наркотики. Ты и парни из Вашингтона можете заниматься этим еще десять лет и все без толку. Вы можете нанести удар этому чудовищу, но не убьете его. Мы можем рассчитывать только на то, что ослабим немного его хватку. И они будут держать у себя Вельду, пока не получат свои четыре миллиона. Сейчас они бьют по мне, Пат. Лично по мне. Я нагнал на них страху — не на организацию, а на некоторых отдельных личностей. Они знают, что мне плевать на их деньги, на источники

их доходов и на то, исправно ли они платят налоги. Я хочу их жизни в уплату за жизни других. Я — одиночка с пистолетом. Мне нужен их главный босс. Самый главный. Я желаю посмотреть, как он будет умирать, и он прекрасно это знает. А он желает получить припрятанные наркотики, но еще больше он хочет расправиться со мной. Вот поэтому они и схватили Вельду, прекрасно понимая, что она является приманкой. Я ближе всех подошел к разгадке, но они знают что-то, до чего я не могу додуматься. Перед смертью Берга дала мне ключ, и все это время он был в моих руках. Потом и они до него добрались, но не знают, что с ним делать. Они ждут, что об этом догадаюсь я. И когда я догадаюсь, я выменяю Вельду на эту тайну.

— Они не такие дураки, — буркнул Пат.

— Я тоже не дурак. Одно мгновение разгадка уже была у меня в руках, но я упустил ее. И с тех пор какая-то мысль все время крутится у меня в голове, но я не могу ее поймать А эти самоуверенные подонки — У мафии очень длинная шея, — пробормотал Пат.

— Что?

Он посмотрел в окно на потоки дождя.

— Они могут позволить себе быть самоуверенными! Вся мафия построена на этом. Они нарушают законы всех стран мира. Они противостоят обществу, как некая особая сила — грубая и беспощадная. И на всю эту могучую организацию дай Бог если отыщется парочка умных голов.

— А что ты сказал насчет шеи?

— Мы можем поразить тело этого монстра. Но голова его — где-то в верхах. Это один человек или, может быть, группа людей. Они составляют особую касту. Эта организация построена так, что голова может функционировать и без тела, если до этого дойдет. Тело организации — или какую-либо его часть — мы можем ликвидировать в любой момент. Но те, кто наверху, используют это в своих интересах. Это очень влиятельные люди, люди, стоящие у власти. Маленькие людишки для них не в счет. Эти важные персоны все прибрали к рукам, и правительство действует в их интересах. Их имен мы не знаем и никогда не узнаем. Если только они не совершат какой-нибудь маленькой ошибки, — закончил я.

Пат отвернулся от окна.

— Наркотики — на “Седрике”, — проговорил я. — Вам остается лишь разыскать корабль. По документам можно установить, какую каюту занимал Николае Раймонд. Когда вы обнаружите товар, позвони как можно скорее Рэю Дайкеру в “Глобус” и расскажи ему все подробно. Только предупреди, чтобы он не печатал свою статью, пока я тебе не позвоню. А я к тому времени найду Вельду.

— А куда ты сейчас собираешься?

— Когда ты задал мне такой вопрос в последний раз, я ответил, что собираюсь кое-кого прикончить. — Я встал и протянул ему руку. — До скорой встречи, дружище!

Пат озабоченно посмотрел на меня, потом полез в карман и, достав оттуда пять долларов, протянул их мне. Два доллара я отдал бармену, так любезно обошедшемуся со мной.

— Где Майкл Фрайди? — спросил я у

Пата.

— Она сказала, что собирается к тебе домой.

— Меня не было дома.

— Она не докладывала мне о своих передвижениях.

— И ты отпустил ее без охраны, Пат? Он нахмурился:

— Я предложил ей сопровождающего, но она наотрез отказалась. Один из сотрудников ФБР все же пошел за ней, но потерял ее, когда она села в такси.

— Идиоты!

— Теперь уже поздно ругаться, Майк.

— Ну ладно. Так ты найдешь “Седрик”, Пат?

— Конечно. Но ты так и не сказал мне, куда направляешься.

Я расхохотался:

— Пока просто погуляю под дождем и поразмышляю. А потом, может быть, убью кого-нибудь еще.

Я знал, что Пат вспоминает сейчас нашу молодость, когда нам казалось, что грязь запросто можно смыть. Когда мы верили, что быть полицейским почетно, а представители закона призваны защищать справедливость. Но с тех пор прошло уже много лет, и мы, к сожалению, научились другим вещам.

Пат сунул руку в карман и достал пистолет.

— Возьми, он может тебе пригодиться. Я неожиданно вспомнил слова Вельды и покачал головой:

— В другой раз...

Я вышел на улицу, и на меня с яростью накинулся дождь. Добравшись до ближайшей станции метро, я купил две пачки сигарет и поехал домой. От вагонной тряски мне стало нехорошо и с каждой минутой делалось все хуже. Я встал, прижавшись лбом к дверному стеклу.

Одна маленькая деталь. Если я поймаю ее, я найду ответ. Что-то крутилось у меня в голове, ища выхода, но я не мог понять что.

Поезд дополз наконец до моей станции, и я вышел на платформу. Здесь меня все-таки вывернуло. Такси на стоянке не было. Я не стал ждать и побрел домой пешком. Теперь меня беспокоил не столько дождь, сколько мое собственное состояние.

Когда я добрался до двери своей квартиры, я уже едва держался на ногах. Управляющий и его жена испуганно посмотрели на меня и помогли дойти до комнаты.

Лили Карвер вскочила с кресла, охнула и смущенно прикрыла рот ладошкой. Она взглянула на меня, и по щекам ее покатились слезы.

Кое-как дотащившись до спальни, я плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Чьи-то руки расстегнули ворот моей рубашки и сняли с меня ботинки. Я слышал, как управляющий и его жена взволнованно переговаривались, а Лили хлюпала носиком. Потом она нежно дотронулась рукой до моего лба, и из-под прикрытых век я различил белоснежное сияние ее волос.

— Может быть, позвать доктора, мистер Хаммер? — различил я встревоженный голос управляющего. Я качнул головой.

— Я позову полицейского... может... Я вновь качнул головой:

— Не надо, завтра все будет в порядке.

— Вы можете послушать меня еще минутку?

— А что? — Я чувствовал, что засыпаю.

— В ваше отсутствие сюда приходила девушка. Она сказала, что ее фамилия Фрайди. Она оставила вам записку, заявила, что это очень важно, и просила, чтобы вы прочли ее, как только вернетесь.

— Что в записке?

— Не знаю... Развернуть?

— Да.

Управляющий встал, и матрас подо мной легко спружинил. От его мягкого покачивания меня неудержимо клонило в сон. Веки наливались свинцовой тяжестью. Управляющий опять присел рядом со мной. Раздался шелест бумаги.