Цемфелада
Шрифт:
— Нас заметили, — прогудел подошедший жнец.
— Ещё бы! — Присси обернулась к страже, — Мы на вашей стороне. Помогаем защитить Цемфеладу. Викар мёртв, Аканта сильно ранена. Не думаю, что кто-то вас в ближайшее время потревожит.
С этими словами Присси в несколько прыжков скрылась на крыше, а жнец просто растворился в воздухе.
— Присси, — представилась слуга Тэлы, сидя на крыше собора и наблюдая суету на площади.
— Сикус, — представился слуга Неркехта.
— Не думала, что у Цемфелады будет такой
— Ему не нравятся бродящие в мире живых мертвецы. У них есть свой мир, мир мёртвых, здесь им не место.
— Понятно. Это правильно, во всём должен быть порядок. Может быть открыто представимся девочке?
— Я против. Мало знаем о врагах. Пусть думают, что нас нет и проявят себя.
Присси вздохнула.
— Лучше кровавый бой, чем нудные ожидания. Ты, я смотрю, терпеливый малый.
— Я мрачный жнец. Мне нравится ждать. Чем дольше я жду, тем дольше живёт человек. В мире живых ценна каждая секунда.
— Надо же, а ты хороший. Никогда бы не подумала, что ты так ценишь чью-то жизнь.
— Я не хороший и не плохой, я тот, кто приходит, когда останавливаются часы жизни. Хозяин говорит, что жизнь должна развиваться и распространяться во множестве. Она должна покорить всю вселенную. Для этого надо вовремя собирать отжившее. Мертвецы не должны ходить по земле, они должны жить в памяти и сердцах живых. Лишь накопленные знания и чистые, светлые души могут дать мёртвому космосу осознанную жизнь. Вечные мертвецы в омертвевшем из-за них мире живых, лишь вечные страдания.
— Ого! А ты уверен, что ты мрачный жнец? Рассуждаешь как Инода.
— Хорошая богиня. Добрая и чистая. Я люблю смотреть как она работает.
Присси лишь похлопала глазами. Мрачный жнец, суть сама смерть, любит смотреть как рождается новая жизнь, растёт и развивается, а она всю свою жизнь только и делала, что убивала, калечила да пытала. Почему-то воздух свободы, за которую всегда билась Тэла, всегда оказывается пропитан кровью и смертью.
— Что-то с этим миром не так, — констатировала Присси.
Растус Сист был не в настроении гулять и праздновать. У него давно сложилась своя система праздников и вечеров для отдыха. Предыдущие дни были полны тревог, забот и работы. Такими же обещали быть и дни грядущие. Управившись с делами и выпив бокал вина за Цемфеладу, он отправился спать, но его бессовестно разбудили уже через час. И оно того стоило.
Растус Сист, Верк Мелий и Алия Краш, с пятилитровым кувшином вина в руках, рассматривали принесённый стражниками труп, с отдельно лежащей клыкастой головой рядом. Вернее, обглоданным черепом с одним глазом.
— Значит, это и есть знаменитый Викар, слуга повелителя тьмы, Ансинарха. Забавно он выглядит сегодня. — господин Сист считывал остаточную ауру трупа и ухмылялся.
— Вы сами всё видели? — спросил стражников господин Мелий.
—
— А до этого голова была нормальная?
— Да. Хоть мы его нормальную голову всего пару мгновений видели, но до этого точно была обыкновенная голова. Потом вампир пытался убежать, но передумал и напал на прохожего, а жнец ему сапогом как даст в бок! И потом башку ему и отрубил.
— Госпожа Присси сказала, что они на нашей стороне и помогают защищать богиню солнца Цемфеладу.
— Крыса эта, что в канализацию убежала, точно Аканта? Вы тоже сами её видели?
— Как вас сейчас, господин. Точно, она.
Отпустив стражу и приказав наградить за бдительность, господин Сист задумался.
— Ладно Присси, с ней всё ясно, она слуга Тэлы, но жнец!
— Быстро они здесь собрались. Хорошая реакция, времени зря не теряют, — заметила Алия, делая глоток вина.
— Теперь у нас есть некоторая информация. Бархгтол и Ансинарх враги Цемфелады. Неркехт и Тэла, получается, друзья.
— Ансинарх будет в бешенстве.
— Это его проблемы. Меня больше Бархгтол беспокоит. Аканта пришла одна, а у него там ещё любимица есть, от которой может быть очень много проблем.
— Чума?
— Она самая.
— Поймать бы эту крысу, потолковать.
— В канализации не найдём, бесполезно даже пытаться.
Алия поставила кувшин на стол, намекая, что она его не только себе принесла.
— Что с вампиром делать будем, может его голову на стену в холле повесить?
— Не будем присваивать себе чужие победы. Клыки мастеру-оружейнику, остальное сжечь.
— Ансинарху будет очень дорого стоить возвращение Викара, — задумчиво произнёс господин Мелий, наливая себе вина.
— Никто его не вернёт. Во-первых, слишком долго его в царстве мёртвых ждали и слишком много он успел бед натворить. Во-вторых, его убил жнец. Неркехт никому не позволит хвастаться подобным опытом, да и работу своего слуги обесценивать не станет. В-третьих, они теперь враги. Викар уже не вернётся.
— Ребятам скажем?
— Нет. Раз Присси сама ничего не сказала, значит, так надо. Думаю, в этом вопросе мы можем ей довериться.
Цемфелада в это время, прикусив от усердия кончик языка, вела аккуратные записи в тетрадке. Оказалось, ребёнку так никто и не удосужился объяснить, что да как и этим пришлось заниматься За’Хару. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Её культ не формировался поколениями, с присвоением заранее подготовленных умений, которыми её наделили верующие и являлся сейчас плагиатом с земных богов, опирающимся на знания землянина.
Обнаружился данный факт довольно просто — Цемфелада призналась, что не может сжечь За’Хара. Нечем. Горе страшное, беда непоправимая!