Цена бессмертия (сборник)
Шрифт:
– К оружию! На прорыв! – прорычал Хрюгл, обнажая свой ятаган.
– За мной! – вскричал Старейшина и устремился на противника рогами вперёд.
Завязалась кровавая сеча. Минут через пять грабители были отброшены назад. Несколько зубастых головок было срублено, а несколько фавнов и троллей покусано.
Вдруг со стороны ворот раздался крик:
– Эй вы, прихвостни феи! Слышите меня?
Каково же было всеобщее удивление, когда они увидели младшего сына Старейшины, стоящего в проёме ворот, уперев руки в боки, с вызывающей улыбкой на лице. Гигантская незабудка, очевидно, лидер всего отряда монстров, обернулась, оскалила свою ужасную пасть и прохрипела:
– Это что ещё за недомерок?
– Генетически модифицированные отморозки! Жертвы селекции! Кунсткамера по вам плачет! – продолжал издеваться над цветами фавн.
– Да ты на себя посмотри, копытное! Сам-то из какой лаборатории сбежал? – рассердился Лютик.
– Я-то, по крайней мере, не работаю шавкой при самовлюблённой старухе с крашеными волосами!
– Да как ты смеешь оскорблять эту праведную женщину, пекущуюся о всемирном порядке и победе добродетели над пороками?! Вы все – грязные животные и отбросы общества! – завопила Ромашка.
– А вы – ханжи! – крикнул фавн.
– Анархисты! – отозвалась Незабудка.
– Лицемеры!
– Разбойники!
– Формалисты!
– Отщепенцы!
– Порождения ехиднины!
Они долго обменивались разными ругательствами, но монстры даже и не подумали двинуться с места, чтобы наказать нечестивца. Казалось, они воспринимают всё происходящее как будоражащую, но вполне безобидную игру.
– А вы даже размножаться самостоятельно не умеете! – почти в отчаянии закричал фавн.
– Что ты сказал, недоумок? – зашипела на него Незабудка и немного приблизилась к воротам.
– Да то самое, что слышали! Искусственное опыление, я угадал?! Какие же вы самостоятельные личности, если даже не властны над воспроизводством себе подобных? Слизняки, и те сами друг на друга залезают, а вам фея пыльцу из пробирки на пестик сыплет! Какая мерзость! – всё больше и больше расходился фавн.
Задетые за живое, цветы стали угрожающе надвигаться на обидчика.
– Гордости здоровой у вас нет, чувства собственного достоинства, присущего каждому разумному существу! Куда вам Истину познавать, если таинство слияния двух существ ради зарождения новой жизни для вас неведомо! – кричал фавн, потихоньку пятясь назад и уводя цветы за собой.
– Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? Ведь всем известно, что совокупление нечисто! – пыталась защищаться Незабудка, но фавн был безжалостен.
– Супружеское ложе нескверно! Да будут двое одною плотью! Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю! – всё надрывнее вопил он.
Наконец монстры не выдержали нападок и в ярости устремились на противника. А тот лишь улыбнулся какой-то странной улыбкой и побежал в сторону ближайшего леса. Цветы, совершенно потеряв голову от злости, всей толпой рванули вслед за ним. Путь из замка был открыт, и пленники ринулись на свободу. Но, отойдя немного от ворот, они остановились, чтобы посмотреть, чем закончится погоня. Казалось, ещё немного, и фавн скроется от своих преследователей в густом лесу, но в последний момент он споткнулся о кочку и упал. Через мгновение зубастые страшилища настигли своего врага.
Гоблин не мог выдержать ужасного зрелища расправы. Он даже сделал движение, чтобы кинуться на помощь к фавну, но Чёрт его удержал.
– Ты ему всё равно не поможешь! Это – его выбор. Он знал, на что идёт! – сказал рогатый.
Гоблин был поражён холодной безжалостностью Чёрта. «Неужели ничто не может тронуть сердце этого существа?» – подумал он, глядя на бесстрастное лицо своего спутника.
Но тут Старейшина, которого держали за руки два других фавна, вырвался от них, выхватил у Хрюгла ятаган и, издав какой-то звериный вопль, бросился к сыну. И пал бы в неравной борьбе, но, пока он бежал, с монстрами начало твориться что-то неладное. Цветы на глазах сохли и уменьшались в размерах. Похоже, вдали от замка магия феи начала развеиваться. Вскоре рядом с растерзанным фавном валялись лишь маленькие, увядшие и беззубые цветочки.
Когда Старейшина подбежал к сыну, тот ещё дышал. Отец положил его голову к себе на колени и заплакал.
– Б-батько! – прохрипел юный фавн.
– Сынко! Тебе больно?
– Я счастлив, батько!
В это время подоспели все остальные и тихо встали рядом.
– Не бросай меня, сынко! – рыдал Старейшина. – Как же я буду без тебя?
– Батько, познай Истину, и Истина сделает тебя свободным!
– Но я ведь всего лишь старый испорченный фавн! Я уже не могу измениться, сынко. Ты же знаешь, что вымытый фавн идёт валяться в своём калу!..
– Фавну это невозможно, Ему же всё возможно!
– Хорошо, я постараюсь! Ради тебя, сынко!
Потом умирающий, к удивлению всех присутствующих, подозвал к себе Гоблина. Тот смутился, но нагнулся к его обескровленному лицу.
– Ты – избранный!.. – с трудом прошептал фавн. – Не подведи их всех… Миссия зависит от тебя… Кольцо надо… – Фавн не закончил фразу. Глаза его закрылись, на лице застыло торжественное и счастливое выражение. Он скончался.
Воцарилась гробовая тишина. Прощальных речей не было. Казалось, слова бессильны выразить чувства, которые нахлынули на присутствующих.
Хрюгл сделал знак, и его отряд стал молча уходить, а фавны так и стояли над телом усопшего. Гоблин напоследок обернулся, и ему показалось, что молодой фавн приподнялся над землёй и постепенно растворяется в нагретом солнцем воздухе. А ещё он услышал, как все фавны поклялись друг другу никогда больше не есть мяса.
Глава шестая Иллюзия – истина, или истина – иллюзия?
На троллях всё заживает очень быстро, и уже к следующему утру те, кто пострадал в битве, смогли продолжить поход.
Во время дневного привала Гоблин залез подальше в заросли шиповника, чтобы в безопасности рассмотреть свою добычу. Странный предмет, подобранный им в замке феи, оказался продолговатой деревянной шкатулкой. Она была грубой работы, без рисунков и инкрустаций. На крышке был выдолблен какой-то символ – брусок с прибитой к нему перекладиной. Гоблин с дрожью в лапах открыл шкатулку. Там лежали кусок полуистлевшего дерева и старый гранёный гвоздь. «Вот так сокровище!» – разочарованно подумал он и собрался уже выбросить шкатулку в канаву, как вдруг совсем близко от себя услышал голос Хрюгла: