Цена империи. Фактор нестабильности

Тарханов Влад

Еще через полчаса у господ присутствующих было примерное техзадание на создание первой боевой подводной лодки российской империи. Я снова взял слово:

— Но даже если у нас каким-то чудом появится сей «Наутилус», то откуда мы сможем взять подготовленный экипаж? Ни одна самая совершенная в мире машина не способна эффективно работать без специально обученных специалистов, ибо из всех капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры. Присутствующий здесь Дмитрий Иванович, как истинный ученый, подсказал мне единственно возможный путь комплексного решения этих двух задач. Менделеев, с которым мы действительно несколько раз беседовали по сему поводу согласно закивал.

— Перед отъездом Великого князя Константина Николаевича

в САСШ, где генерал-адмирала знакомится с новинок военного судостроения и возможностями использования их в России, мы обсуждали и вопросы, связанные с водолазной службой. Он настаивал на необходимости создания водолазной школы. Я полностью поддерживаю это предложение, но с небольшим изменяем. Мы должны создать научный и учебный центр, в котором занимались вопросами не только водолазных спусков, но и использования любых погружаемых аппаратов, включая прежде всего подводные лодки. И создадим его на Каспийском море. Поэтому, аппараты, созданные господами Александровским и Джевецким получают статус учебных кораблей, но одновременно должны проводится серьёзные научные исследования. Готовьте ваши аппараты к транспортировке. Здесь, Дмитрий Иванович, опять нужна помощь российских ученых по анализу атмосферы внутри подводной лодки, способы его очистки, возможности оказания помощи в случае аварии. Кстати, Иван Фёдорович, — Александровский уже полностью успокоившийся перевёл взгляд на меня и внимал каждому слову, — если я не ошибаюсь, то у вас была создана очень интересная конструкция, подводный тарантас, которая позволяла двум водолазам находится под водой на протяжении нескольких часов, потребляя воздух из специальных баллонов, установленных на тележке?

— Именно так, ваше импер.., — заметив, что я укоризненно покачал головой, — он быстро поправился, — Михаил Николаевич. Были изготовлен комплект оборудования, позволяющий находится под водой не менее трёх часов. Испытания проходили на глубине пять метров.

— Великолепно, следовательно, если корабль оснастить шлюзовой камерой, как это было на «Гидростате» конструкции Пайрена, подойдет к нужному месту, и выпустит несколько пар водолазов, то они смогут заложить мину с часовым механизмом, а затем вернутся обратно на свой, ну назовём его скажем, «транспорт». Вы сможете продемонстрировать мне это оборудование? А с водолазами нам сможет помочь Константин Павлович.

Просьба Императора, сродни приказу, от коего её отличает лишь толика политеса. Но вместо ожидаемого согласия и проявления энтузиазма и готовности показать Государю диковинку, и Александровский и Пилкин молчали и лишь переглядывались. Причём, судя по некоторым признакам, адмирал нервничал значительно больше. Наконец, Александровский решился и осторожно начал:

— Видите ли Михаил Николаевич, после успешных испытаний это, как вы изволили выразится оборудование было сдано на склад, а далее, гм-м…В общем его приказали разобрать. Баллоны, скафандры и шлемы передать водолазам.

— Ну а хотя бы чертежи сохранились?

Я потихоньку начал закипать, но услышав заверения, что они в наличии, немного успокоился. Можно конечно после совещания выразить адмиралу своё неудовлетворение, но с ним еще предстоит работать. Судя по воспоминаниям из будущего, именно Пилкин стоял у истоков водолазной школы и вообще сделал много полезного для Российского флота.

– Хорошо, Иван Фёдорович, я надеюсь, что проблем с восстановлением вашего подводного тарантаса больше не будет.

— А теперь пришел и ваш черёд, Степан Карлович, — обратился я к Джевецкому. Строить серию из пятидесяти подводных лодок с мускульным приводом мы не будем. Но имеющиеся экземпляры также переходят в разряд учебных, а затем и опытовых кораблей.

Но я бы попросил вас объединить свои усилия с Иваном Фёдоровичем и заняться вопросом создания аппарата для запуска самодвижущей мины, точнее, торпеды из-под воды. Ну а что касается аккумуляторов и электродвигателей, так необходимых для подводных лодок, то я надеюсь на помощь господ Лачинова и Пироцкого. В ближайшее время к вам присоединится и ещё один специалист в сфере электротехники. Всевозможная техническая, организационная и финансовая помощь будет вам оказана. Но двигаться исключительно на электромоторах причём проходя значительные расстояния, насколько я знаю, способна только одна подводная лодка, а именно «Наутилус», созданный игрой воображения Жюль Верна. Нужен двигатель и для надводного хода. Игнатий Степанович, — Костович внимательно внимал моим словам. — Я наслышан, что у вас успешно продвигаются изыскания по разработке двигателя внутреннего сгорания с циклом Отто и применением жидкого легкого топлива и даже изготовлена действующая модель. Я уверен, что в случае достижения необходимой мощности, этот двигатель будет весьма востребован и в армии, и на флоте.

Но для воплощения в жизнь замысла конструкторов нужен талантливый кораблестроитель, которым, без сомнения является Пётр Акиндинович Титов. А посему, господа, вы нужны не только мне, вы нужны нашей матушке России. Дайте её могучее оружие, чтобы поражать британские броненосцы и крейсера. В создаваемом центре подводного плавания или, экспедиции особого назначения вас ждут научные и инженерные должности и недурственное жалованье, которое будет выплачиваться с момента вашего согласия, поданного в письменной форме.

О секретности сего мероприятия говорить не буду. Все технические новинки будут оплачены и защищены привелеями. Прошу учесть, что с заграничными правами мы будем весьма осторожны, дабы наши вероятные противники не обошли нас за счет технологических преимуществ. Настоятельно прошу отнестись к этому ответственно, как и к тому, что каждого из вас будут охранять, надеюсь, что ненавязчиво и незаметно. Я вынужден покинуть вас, а пока что сотрудник корпуса жандармов ознакомит вас с нужными бумагами и объяснит порядок охраны и вашего режима. Благодарю всех за плодотворный труд.

Глава четвертая. Несколько страниц из жизни сыскаря

Глава четвертая

Несколько страниц из жизни сыскаря

Санкт-Петербург

12 сентября 1880 года

Иногда сыщик, занимаясь одним преступлением, случайно раскрывает совсем другое.

(Анна Кэтрин Грин)

ЕИВ Михаил Николаевич

Я хорошо помню тот день, когда ко мне с докладом вошел этот человек. Начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга Иван Дмитриевич Путилин. Он был удивительнейшим образом не похож на известные мне по книгам и фотографиям портреты.

Надеюсь, на этом групповом фото вы сыщика Путилина легко обнаружите (подсказка — помечен крестиком)

Нет, вытянутое лицо, высокий лоб, острый нос, быстрый взгляд, мгновенно оценивающий собеседника, все это было при нем, как и роскошные бакенбарды, вот только лицо почтенного начальника сыска украшали роскошные усы и борода, так что да… не узнал бы, если бы не знал заранее, кто ко мне явился с отчетом о проведенном расследовании. Удивительным было то, что Иван Дмитриевич нашел нечто, что упустили сыскари из жандармского корпуса. А именно — печника, который работал во дворце и уволился примерно за полгода до случившегося взрыва. И этот … типус сознался, что «за денежку малую» задолго до Халтурина заложил почти в том же месте почти два пуда динамита. Причем, сдал он и своего нанимателя. А выжил только потому, как осознал, что после того, как приведет адскую машинку в действие, так от него избавятся. Не дурак этот Варфоломей Присяжников, совсем не дурак. А потому попросил перед делом подкинуть деньжат — на баб, а сам — деньги схватил и в кусты. А что тут изменил себе фамилию и имя, сбрил бороду, стал мещанином Иваном Коробкиным, мелким торговцем. «Завис» у одной вдовы в Торжке.