Цена Мира
Шрифт:
– Да, хочу!
Занила с трудом сдержала усмешку. Впрочем, то, что она сейчас собиралась предложить, было вполне серьезно.
– Ты отправишься к Талгату, - произнесла она, - скажешь, что мы похитили тебя и удерживали силой, но тебе удалось сбежать. Можешь рассказать ему еще что-нибудь, что угодно - мне все равно, лишь бы он поверил тебе и вновь стал на тебя полагаться... У Талгата есть ключ - что-то, что позволит снять защиту с этого мира, чтобы мы могли уйти из него. Ты найдешь эту вещь и принесешь ее мне. И тогда, - Занила выдохнула, - я клянусь Силой Леса, что течет в моей крови, я сделаю тебя оборотнем!
– она не отрывала взгляда от лица девчонки, следя за тем, как меняется выражение ее глаз: вначале воодушевление, потом испуг, когда услышала, в чем именно состоит суть ее задания... потом вновь решимость. Та самая, отчаянная, которую Занила уже не раз видела в этих невозможного
– Ты согласна?
– не выдержала Занила. Она ждала, что Кариджан начнет задавать еще вопросы или торговаться... но острый подбородок упрямо дернулся вверх, когда та на одном дыхании выпалила:
– Да, Кай'я Лэ!
Глава 2. Семейные узы
В дверь не постучали - она сразу распахнулась. Хотя, вполне вероятно, что вежливого стука Занила сквозь сон просто не услышала. Зато тяжелая створка, с размаху грохнувшая о стену так, что звякнула крышка стоявшего рядом с ней окованного железом сундука, мгновенно заставила ее сесть на постели и распахнуть глаза. Ледь, тоже проснувшийся, не разбираясь, что происходит, первым делом перегнулся через край кровати, подхватывая с пола меч, с которым почти никогда не расставался. Но Занила сжала его руку, останавливая, - она уже узнала мужчину, темным силуэтом застывшего на пороге на фоне слабо освещенного единственным факелом коридора.
Минк, оборотень ее стаи и муж Вилисы, неловко поклонился, словно только теперь вспомнив о том, как надлежит себя вести в присутствие Хозяев стаи. Справа от него из полутьмы коридора возник Байд. Занила подумала, что устроит парню хорошую взбучку, если он сейчас начнет извиняться за то, что без предупреждения пропустил к ним в спальню оборотня. А потом Минку - за то, что продолжает молчать, не объясняя, что заставило его посреди ночи прийти порталом из дома стаи в Североград.
– Маги?..
– наконец не выдержала она.
– На вас напали, Минк?
– Нет, - мужчина мотнул головой, потом сжал виски пальцами, будто это помогало ему думать, и наконец начал хоть что-то рассказывать.
– Это с Вилисой, Кай'я Лэ... Она родила два часа назад!
Наверное, нужно было спросить, все ли в порядке с женщиной и ее ребенком, но уже по одному тому, как страшно, почти невидяще, были расширены глаза мужчины, становилось понятно, что нет, не в порядке. Как и по тому, что Минк пришел за ней...
Занила вскочила с постели, на ходу натягивая платье и пытаясь разыскать сапоги, с вечера заброшенные куда-то в угол.
– Пошли!
– приказала она. Минк кивнул и неловко прижался спиной к дверному косяку, пропуская Хозяйку стаи вперед.
– Сколько сейчас времени?
– не оборачиваясь, спросила Занила, обращаясь то ли к нему, то ли к Байду.
– Три часа после полуночи, - вряд ли задумавшись, ответил Минк, потом замялся.
– Ну, где-то около того...
– Три часа после полуночи, - зачем-то повторила Кай'я Лэ. Впрочем, от недавней сонной одури уже и следа не осталось.
* * *
Портал вывел их на просторную поляну в полусотне аммов от дома стаи. Само строение и двор вокруг него были ярко освещены факелами, тут и там мелькали оборотни, отовсюду слышались возбужденные голоса. Если бы Занила точно не знала, что произошло ночью и чем вызван весь этот переполох, она бы опять подумала, что на стаю напал отряд магов - слишком много шума и света, слишком высок уровень тревоги, который она ощущала тонким нюхом высшего оборотня и чувствовала самим кружевом. Может быть, среди людей появление на свет нового детеныша и считались всего лишь частным событием, но среди оборотней оно явно выходило за границы просто семейных дел. Особенно, когда что-то начинало идти неправильно.
Входная дверь стояла распахнутой, и Занила, не сворачивая никуда, взбежала вверх по лестнице, направляясь сразу к комнате Вилисы. Она не лекарь, чтобы таскать с собой мешок инструментов, пучки сушеных трав и склянки с настойками - все, чем она может помочь, и так всегда находится при ней.
Дверь в спальню молодой матери тоже была открыта. В коридоре возле нее и в самой комнате толпились с десяток оборотней. Кто-то из них заметил Кай'я Лэ, в сопровождении своей небольшой свиты стремительным шагом двигающуюся в их сторону, и разговоры мгновенно стихли, а мужчины и женщины расступились, пропуская Занилу.
Комната Вилисы почти не изменилась с того момента, как она была здесь в последний раз месяц назад: все тот же легкий беспорядок и почти полное отсутствие мебели, большинство из которой заменяли многочисленные шкуры убитых зверей. Будто Минк и Вилиса поставили себе целью продемонстрировать каждому гостю свои многочисленные охотничьи победы. Впрочем, сейчас Занила об этом не думала, как и о том, что, окажись комната даже перевернута верх тормашками, она вряд ли бы заметила. Кай'я Лэ, едва отвечая на приветственные поклоны оборотней, стремительно пересекла комнату, бесшумно ступая по огромной медвежьей шкуре, лежавшей на полу, и остановилась только возле кровати, на которой, облокотившись на сложенные горкой подушки, полусидела Вилиса. Даже теплый желтоватый свет масляных ламп, развешанных по стенам, не мог скрыть мертвенной серо-зеленой бледности ее лица и глубоких морщин, протянувшихся от крыльев носа к уголкам губ, превращая бессмертную, разменявшую вторую сотню лет женщину-оборотня, в старуху. Занила не помнила, что бы замечала их раньше... Она нахмурилась, но спросить ничего не успела: опережая ее, Вилиса неловко потянулась вперед, вцепляясь пальцами в руку Хозяйки стаи, снизу вверх заглядывая ей в лицо:
– Прости меня, Кай'я Лэ! Я так виновата!.. Ты доверяла мне, а я тебя подвела...
– пальцы Вилисы сжались сильнее. Это было больно, но Занила не пыталась высвободить руку, как не рискнула и задавать вопросов, хотя - видят Боги и Лес - больше всего ей хотелось поторопить женщину, приказать рассказывать прямо сейчас и по делу. Если бы только она верила, что от этого будет прок... Глаза Вилисы, неестественно расширенные, как и у Минка, влажно блестели, до краев и даже, кажется, больше полные слезами. Голос дрожал и срывался, руки, которыми женщина продолжала цепляться за нее, тоже тряслись. Если Занила и понимала что-нибудь, то Вилиса сейчас была всего в шаге от настоящей истерики. И тогда внятных ответов от нее точно будет не получить. Занила сжала руки женщины в ответ, давая понять, что она здесь, и она слушает. Это, кажется, возымело нужное действие, потому что Вилиса, всхлипнув, вновь начала говорить.
– Роды прошли так легко... Все началось на закате, и через пару часов он уже появился! Я...
– губы женщины дрогнули в улыбке, и Занила вновь мысленно помянула Темных Богов: что бы ни произошло потом, родился ребенок живым и здоровым. В тот момент, о котором сейчас вспоминала Вилиса, она была абсолютно счастлива!
– Я...
– голос женщины вновь сорвался, будто та просто не могла заставить себя рассказывать дальше.
– Прости!.. Прости меня, Кай'я Лэ! Клянусь, Минк хотел позвать тебя сразу же, но я сказала: зачем беспокоить ночью. Ведь все так хорошо, можно подождать и до утра. Все хорошо - мы и сами справимся!..
– слезы все-таки потекли по щекам, оставляя влажные дорожки, закапали с подбородка, но Вилиса не пыталась вытереть их, будто не замечая. Она кусала губы, тихо раскачиваясь из стороны в сторону. Занила аккуратно высвободила руку из хватки ее пальцев. Звериное чутье, заставившее ее, не задавая вопросов и не тратя времени, мчаться посреди ночи вслед за Минком, и шептавшее ей: случилась беда, стремительно перерастало в уверенность. Вот только беда случилась не с Вилисой!
Если бы можно было нахмуриться еще сильнее, она бы нахмурилась. Почему она не слышит плача новорожденного? Где ребенок?.. На мгновение мелькнула мысль, что тот все-таки умер, а ей просто, опасаясь ее гнева, никто не решается сказать, но в этот момент в ворохе покрывал, наваленных в изножье постели что-то зашевелилось.
Занила обошла кровать, чувствуя, как за каждым ее движением наблюдает дюжина пар глаз, и, наклонившись, отогнула угол мягкой ткани.
После того, как к ней ворвались посреди ночи; после остановившегося взгляда Минка; после того, как оборотень шел, едва не задевая плечами за стены; после истерики Вилисы она, наверное, должна была быть готова к чему угодно. И все равно Занила застыла в изумлении... Потому что на покрывале, перебирая крошечными лапками мягкую ткань, лежал котенок.
Занила моргнула, нервно заправила за ухо прядь еще спутанных со сна волос, усилием воли вернула прежнее положение опустившемуся от изумления подбородку... Котенок. Ситуация явно была из тех, когда сначала видишь и только несколько мгновений спустя в полной мере осознаешь, что предстало твоим глазам, будто мозг по кусочкам собирал полученную информацию. Котенок... Довольно большой, около семи с половиной эцбов в длину, с тонкой, словно пух, светло-серой шерсткой, на которой мутными пятнами угадывался рисунок будущих полосок, и тонкой запятой крошечного хвоста. Глаза были закрытыми - слепыми, уши плотно прижаты к голове, но темный треугольник влажного носа уже смешно двигался, вбирая запахи нового мира. Ощутив ее присутствие, маленький оборотень раскрыл крошечную пасть и тихо мявкнул. Лапа с тонкими, словно волоски, еще не втягивающимися коготками, двинулась по покрывалу в ее сторону. Занила аккуратно опустила ткань на место - она не хотела, чтобы новорожденный оборотень замерз.