Цена откровения
Шрифт:
– Ну да, в таких-то одеждах.
Насмешливый взгляд женщины прошелся по ее голым коленкам, затянутым в невесомый капрон, узкой юбке и короткой куртке. Сапожки до середины икры на совершенно плоской тонкой подошве. Все равно что голыми ступнями на мерзлой земле стоять.
– Ладно. Вы ступайте в бар. Я сейчас подойду. Отнесу вещи в стирку и подойду. Ждите, раз нужда у вас для разговора случилась.
В бар она вошла спустя десять минут. Ни куртки, ни халата рабочего. Черный брючный костюм, бейдж на нагрудном кармане, хорошо причесана. И не узнать
– Галина Ивановна, – представилась женщина, присаживаясь напротив Агаты за столик. И покосилась на свой карман. – Да вы и сами уже прочли. Как кофе?
– Потрясающий, – не соврала Агата. – Вам заказать?
– Смеетесь? – улыбнулась Галина Ивановна одними губами, которые успела подкрасить. – Я кофе себе не закажу? Не хочу. Да и не люблю. Чай на травах из дома привожу в термосе двухлитровом. И пью сутки напролет. Так что вам не понравилось в смерти бухгалтерши, как ее?
– Голубева Инга. Она неоднократно останавливалась у вас. Наверняка вы уже посмотрели по регистрационным журналам, – предположила Агата, делая маленький глоток кофе. – Или у вас все в компьютере?
– И там и там регистрируем. Дублируем. На всякий пожарный случай, – призналась женщина, осторожно проведя ладонью по аккуратной прическе. – Да, была такая.
– И не раз, – перебила ее Агата, полезла в телефон и зачитала даты. – Довольно часто за последние полгода.
– Почти каждый выходной, – подтвердила Галина Ивановна. – Ей у нас нравилось.
– А ему? – Черные глаза Агаты заискрились. – Она же не одна была, так? С мужчиной? Кто он?
– Вы ведь понимаете, что я не имею права… – Галина Ивановна судорожно вздохнула. – Жалко ее. Хорошая она была, приветливая. И немного несчастная, как мне показалось.
– Почему несчастная?
– Одинокая. Хоть и не одна приезжала, но… Вы понимаете, о чем я?
– Конечно, понимаю! – Агата допила кофе, аккуратно поставила чашку на блюдце. – Но до нашего с вами понимания никому нет дела. Поэтому с вами разговариваю я, а не сотрудники полиции. Они считают ее смерть естественной.
– А кто считает иначе?
– Родители.
– Они вас наняли?
– Да, – немного приврала Агата. Ну, не оглашать же весь список участников. – Они считают, что их дочь намеренно накачали чем-то, что вызвало инсульт. Она здоровой была, крепкой. Заботилась о себе, проверялась. Проходила регулярные обследования. И вдруг инсульт! Так не бывает, чтобы безо всяких предпосылок. Согласны?
Администратор погрузилась в размышления. Она анализировала, что услышала, поняла Агата. Наконец, согласно кивнула и произнесла:
– Да, так не бывает.
– Вот именно!
– И вот что я еще вспомнила… – Она покосилась в сторону бара, где парень натирал пивные стаканы, явно прислушиваясь к их разговору, и чуть тише проговорила: – Когда они были здесь как-то, она весь вечер спала. Он на дискотеку один пришел. И в ресторане потом сидел. Я еще спросила: а где же его спутница? Он говорит: спит, устала. А когда было уставать, если они едва успели
– Почему? – Агата наклонилась над столиком. – Почему вы так думаете?
– Ну… как вам сказать… – Голос Галины Ивановны сделался еще тише. – Она ведь немолода была, чего уж… И видно, что от этого красавчика без ума. Он как-то так, с холодком. А она просто пылала вся. И так на него смотрела! Обожающим взглядом, в общем. И платила всегда она, а не он.
Она выразительно глянула на Агату, и та догадливо покивала.
– И это при том, что он при деньгах, не жиголо какой-нибудь, – продолжила Галина Ивановна.
– А почему вы так решили?
– Машина у него дорогая. И одежда. В ресторане платил за себя сам, это когда Инга уснула будто бы, – скривила губы в недоверчивой гримасе Галина Ивановна. – Только не верю я в этот сон. Снотворного, небось, ей подсыпал, чтобы не надоедала.
– Почему вы так думаете?
Агата вцепилась в нее взглядом, как клещами. Женщина не просто так завела об этом разговор. Наверняка подозрения чем-то подкреплялись. На человека, болтающего языком от скуки, Галина Ивановна не походила.
– Я не думаю, я знаю, – нехотя призналась она, снова покосилась на бармена и проворчала: – Одни уши кругом… Я же убираю здесь коттеджи, вы сами видели. Так вот тот день, когда они уехали, не был исключением. В мусорке в номере ничего такого я не нашла. Чайные пакетики, от кофе растворимого, ватные диски. Обычный мусор. А вот в урне перед домом… Я же их тоже выгребаю…
– И? – шепотом поторопила ее Агата.
– Нашла ампулу из-под лекарства. Название отлично видно было. Я ее сфотографировала, так, ради спортивного интереса. И потом в интернете нашла. Сильнодействующее снотворное. Откуда там эта ампула? Я же домики сдаю почти в стерильном состоянии. Урны и мусорки точно пустые. А тут ампула и несколько влажных салфеток.
– У вас сохранилось фото? Если да, не перешлете?
Она кивнула, принялась водить пальцем по экрану телефона. И через мгновение телефон Агаты пискнул принятым сообщением. Фото пустой ампулы с отколотым краешком. И хорошо читаемым названием.
– Конечно, это ничего не доказывает. Я не идиотка, понимаю. Мало ли кто мог туда это бросить. В полиции над этим бы похохотали. И я бы никогда… Зачем мне?.. У меня работа…
– Я не из полиции, – напомнила Агата.
– Вот именно. И только поэтому. Ради бедных ее родителей. А так бы я никогда…
Галина Ивановна замолчала. Ее взгляд как приклеенный следил за барменом.
– Послушайте, Галина Ивановна, а мужчина Инги как гость регистрировался?
– Нет, – качнула она головой. – Не хотел, и не надо. У нас с этим лояльно. Не так уж много народу проживает в такой сезон. Вот летом – да. Бронируют за месяц. А сейчас… Руководство просило не приставать к жильцам. Достаточно одного паспорта. В смысле, одного из жильцов. Гости зачастую селятся без регистрации.
– А его машина? Номера?