Цена принцессы
Шрифт:
И он пропустил меня вперед, в чернильно-черный шатер.
Внутри приглушенно светились магические лампы, оставляя дальние углы в темноте. В самом центре стоял сервированный на две персоны стол, чуть дальше – не по-походному широкая кровать, накрытая покрывалом из черного меха.
Я отвела взгляд. Если в очередной раз мне не повезет, то вскоре узнаю, скрипит ли она… И эта проверка станет концом всех моих надежд на счастливое будущее – и мое и Мизгира.
Поухаживав за мной, как полагалось галантному кавалеру, Тенебриш приступил к трапезе.
– Приятного аппетита, ваше высочество.
Когда
– Не надо волноваться, Кьярин, сегодня я не буду к вам приставать, – великодушно обнадежил темный.
Сам он ел с удовольствием, смакуя каждый кусочек зажаренной на вертеле птицы, при этом бросая на меня оценивающие взгляды.
Строить из себя заливающуюся слезами бледную деву (да, ту самую недотрогу из сказки), отказываясь сидеть с ним за одним столом, – глупо и по-детски, особенно если учитывать, что мне нужны силы. К тому же с него станется отправить меня спать голодной.
Жаркое в горшочке, дичь, несколько видов колбас и сыров, много овощей и фруктов – для похода на удивление богатая трапеза. И я убедила себя не отказываться от возможности плотно и вкусно поужинать, тем более тошнота после обещания, что ко мне не прикоснутся сегодня, постепенно отступила.
Невольно вспомнилось, как два года назад, когда раздосадованный отец, в один миг утративший жену и сына, отправил меня в Аркиол, тем самым признав наследницей, у меня не было такого роскошного ужина. Я спала в шатре, но ела то же самое, что и сопровождавшие меня воины.
– Предлагаю выпить за ваше благоразумие, – наливая темно-красный напиток в серебряный бокал, вдруг предложил темный.
Как назвать девушку, пьющую в компании несимпатичного ей мужчины, который смотрит на нее жадным взглядом? Если мягко обозвать, то слишком наивной… Ладно, я тоже наивна, но не до такой степени.
– Спасибо, но я не люблю вино.
Тенебриш, прищурившись, вкрадчиво поинтересовался:
– А вы знаете, как кормят птенцов серых вестников, если те остаются без родителей?
Я знала. Ценных почтовых птичек старались выхаживать и, если требовалось, их кормили изо рта.
Намек понятен: откажусь от вина – он напоит меня, целуя.
Что ж, буду слишком наивной, оптимистичной и немного хитрой.
Подняв бокал, дрогнувшим голосом произнесла:
– Я пью за темных чародеев прошлого! За их благородство и умение держать слово.
Если слегка поиграть с гордыней Тенебриша, наверняка мечтающего о славе своих предшественников, то смело можно рассчитывать, что этой ночью он будет вести себя по кодексу кумиров.
Сработало! Глаза мужчины заблестели, он приосанился, но все же скептически заметил:
– Темные и благородство? Вы ничего не перепутали, ваше высочество?
– Нет, я читала семейные хроники из закрытого архива. Там немало подтверждений, что не все темные – абсолютное зло.
Но большинство еще те монстры… Естественно, об этом промолчу. В основном держали слово темные из числа иномирцев, пришедших на Тарру.
– Что ж, выпьем и за благородство, – поддержал мой тост Тенебриш.
Дальше мы ужинали в тишине – он не начинал беседу,
Когда Тенебриш убил короля Рихарда и с помощью наемников, а затем и армии, которая клялась в верности не только монарху, но и главнокомандующему, генералу Холгеру, захватил власть во дворце и столице, пошли самые разные слухи. Что он иномирец, служащий темному богу Эшкилю. Или еще смешнее: он шпион Ирдии, и его прислали подорвать устои закрытой от магии страны, чтобы затем передать ее во власть императора-демона. Но мне импонировала простая и оттого похожая на правду версия: Тенебриш – амбициозный псих, и его из забытых богами трущоб вытащил и приблизил к себе Холгер, прежде чем его доверие было предано.
– Я на время верну вам артефакт исцеления, – внезапно заявил чародей, снова наполняя серебряные бокалы.
У меня перехватило дыхание от радости.
– Спасибо, вы очень великодушны!
Я по-настоящему возликовала: он заметил мою усталость и легкое недомогание из-за бессонных ночей! Все же ничто человеческое не чуждо и этому темному!
Увы, моя радость оказалась преждевременной.
– После недавней потери девственности ночь с мужчиной может причинить вам новую боль, а я не настолько гадок, как вы считаете.
Что? Ночь с мужчиной? Какая такая ночь? Он ведь только что пообещал не трогать меня!
Внутри все заледенело от страха, и в то же время постепенно разгоралось пламя гнева. Темный не держит слово. Значит, я правильно поступила, заставив клясться именем Эшкиля! Иначе он и не подумал бы оставить в живых ни Мака, ни Глаю!
– Спешите уложить в свою постель? Боитесь, что мой дядя вскоре объявится здесь, рискнув перейти через горы?
О том, что он может спокойно пересечь границу, получив разрешение у моей сестры, разумеется, я не сказала. Пусть Тенебриш думает, что он в безопасности, ведь через опасные Седые горы, естественную границу между Лонкардой и Мизгиром, пойдет только сумасшедший, и уж тем более через них не сможет перебраться без больших потерь целая армия.
Тенебриш, резко подавшись вперед, ласково прикоснулся к моей щеке.
– Ошибаетесь, Кьярин, ваш дядя, – он довольно ухмыльнулся, – не опасный для меня противник. Причина в другом: сложно, заполучив подобную красавицу, не сделать ее вскоре своей.
Вот теперь мне стало страшно по-настоящему! Страшно до колотящегося сердца, до дрожащих пальцев, до потемнения в глазах…
Им руководили не опасение, что родственники меня отобьют, а похоть. Ох, богиня, я пропала!
Если с первым я бы справилась, убедив, что оно беспочвенно, что дядя объявится в Мизгире не скоро, что нужно придерживаться законов Милосердной Матери и сначала получить благословение в храме… То со вторым, увы, мне не сладить, ведь как остудить мужское желание, я знала плохо. Я отлично умела симулировать тошноту – и все. Вот уж поистине насмешка проклятого Эшкиля! Я учила, как понравиться будущему супруг, но почти всегда пропускала мимо ушей советы, как избежать нежелательного внимания, наивно думая, что принцесса защищена от приставаний и насилия.