Цена прощения
Шрифт:
И только сейчас Майя в ужасе бросила взгляд на портфельчик сына, ручку которого я то и дело нервно сжимал в руке. Растерянное до этого лицо Майя сейчас же стало абсолютно непонимающим. Она словно всеми силами пыталась сложить логическую цепочку в своей голове, но у нее никак не получалось.
— Я не понимаю, — наконец ответила она.
— Да это видно, — тут же парировал я, запихивая ноги в ботинки.
Майя быстро захлопнула входную дверь, проворачивая замок, и сама осталось стоять у двери, словно это могло меня хоть как-то остановить.
— Не усложняй, — угрожающе
Майя активно замахала головой, нервно сглотнув.
— Тимур, что происходит? Зачем? У нас договор ты не имеешь права его нарушать! — уже кричала она и ее глаза заблестели из-за выступивших слез.
— Ты ведь знала. Зачем сейчас задаешь все эти вопросы?
— Мама, — обеспокоенно отозвался сын, сжимая своей маленькой ручкой мою ладонь.
Майя словно по щелчку пальца изменилась в лице, натягивая на губы счастливую улыбку.
— Лариса Витальевна, займите Давида! Солнышко, не волнуйся мамочка сейчас поговорит с Тимуром и мы пойдем играть, ладно? — умело успокаивала она сына.
Недовольно поджал губы, мысленно обматерив себя. Идиот! Что ты за отец, если устраивать скандальные сцены на глазах у сына! Я давал себе слово, что мой сын не увидит подобного, а что в итоге? Я еще и являюсь зачинщиком!
— Пойдем, мой хороший, покажешь мне свою новую игрушку, — тут же под предлогом утащила сына нянечка.
И как бы сильно мне не хотелось отпускать его крохотную ручку. Как бы мне не хотелось отпускать его самого. Я сдался. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
— А теперь объясни что я знала? — зарычала недовольно Майя, продолжая смотреть вслед уходящему Давиду.
— Что я решил забрать сына, Майя, что ты тупишь, — уже не сдерживал себя я.
Майя ошарашенно посмотрела в мои глаза, словно вообще не понимала о чем я говорю.
— Откуда мне было это знать? Я не умею читать твои мысли! И узнала я о другом! — словно разъяренная фурия продолжала она шипеть.
— Тогда зачем ты как сумасшедшая влетела в дом? — уже спокойнее спросил я.
Майя устало потерла виски, громко выдыхая.
— Я влетела в дом как сумасшедшая, как ты выразился, потому что узнала, что это ты спас мне жизнь в день аварии. Я боялась не успеть…сказать тебе "Спасибо, Тимур, что спас мою жизнь" — на выдохе выпалила Майя, точь в точь как в моих мыслях.
Отшатнулся от ее слов, словно они причинили мне физическую боль. А мозг начал активно работать пытаясь сложить весь этот бред в логический пазл. Что. За. Херня.
— Как это только узнала? — в неверии спросил я.
— Вот так, Тимур! Только что узнала! Но почему ты такой… Почему, Тимур? — словно в отчаяние повторяла Майя. — Почему каждый раз на что-то хорошее ты делаешь плохое? Почему каждый раз убиваешь все то хорошее о тебе, что только успело зародиться? Почему заставляешь меня чувствовать все это! Почему! — уже кричала она, отбивая кулаками в мою грудь, словно пыталась достучаться до моего здравого смысла.
Схватил ее руки, пытаясь остановить этот бешеный порыв сломать мне все ребра. Но Майя начала вырываться еще сильнее размахивая руками в разные стороны.
— Хватит, Майя, прекрати! Прекрати! — рычал я в ее
— Я не отдам тебе сына, ты понял? Никогда не отдам тебе сына! А если ты посмеешь его забрать я обязательно напомню Давиду о том, кто лишил его матери. И тогда, Тимур…он тебя возненавидет, — со всей ненавистью выплюнула мне в лицо Майя все эти ужасные слова.
Губы сморщились от этих слов и я с силой зажмурил глаза, словно мне было неприятно даже смотреть на нее.
— Сын останется со мной, — твердо сказал я.
Майя истерично засмеялась, хватаясь за волосы, и прикрывая уши ладошка, будто не хотела даже слушать меня. Словно мои слова были самыми абсурдными на земле. Или же она просто сходила с ума.
— Господи, Тимур, очнись! Посмотри вокруг! Раскрой наконец свои глаза! Неужели ты не видишь насколько ты ужасен? Тебя волнует только ТЫ и никто кроме тебя самого! И так было всегда! Как чертов эгоист ты всегда думал только о себе! Ты не думал о том, что пережила та девятнадцатилетняя девочка! Ты не думал о том, через что пришлось пройти мне! Через что придет пройти нашему сыну, если ты решишь лишить его матери! Но ты никогда не забываешь о том, как плохо люди сделали тебе! — кричала Майя уже не своим голосом. — Сколько можно, Тимур! Сколько можно? Сколько еще ты должен разрушить жизней, чтобы наконец понять, что рушить это, мать твою, не строить! Да, что уж там…ты даже и не пытался, — уже шепотом закончила она.
А я впервые в жизни не знал, что сказать. Я смотрел в глаза Майи и не мог ничего ответить. Не мог. Потому что она была права. Это точное попадание. И впервые в жизни весь мой словарный запас, что я так старательно накапливал годами, исчерпал себя. Там, в этом толстом словарике, не нашлось ни одного подходящего слова.
— Уходи, Тимур. Просто уходи, — обессиленно повторила Майя.
— Майя, не надо… — взвыл я.
Майя ничего не ответила. За два шага она подошла к двери, и провернув замок, с громким щелчком открыла дверь.
— Я люблю тебя, — сказал язык быстрее, чем мозг успел подумать.
Майя грустно усмехнулась, словно я сказал совсем ни эту фразу, а что-то вроде "Какая сегодня прекрасная погода". И ее небрежная реакция в очередной раз больно ужалила меня в районе груди.
— Этого не достаточно. Никому не достаточно просто любви, Тимур, — с грустью в глазах сказала она. — А теперь уходи.
И я ушел… Ушел, потому что понимал, что потерял ту, что люблю. Потому что знал, что только я виноват в своем несчастье. Я вдруг осознал, что никто мое счастье и не крал вовсе. Я сам отдал его в руки Димида. Сам толкнул Майю в его объятья. Я сам потерял право на это счастье. Потому что…что? Потому что привык быть один. Потому что боюсь чувствовать. Я просто боюсь любить, потому что не хочу, чтобы она меня оттолкнула в какой-то момент. Не хочу, чтобы Майя бросила меня одного. Как это сделали все. Мои родители. Моя первая девушка. Они все бросили меня, как что-то не живое. Словно мне и не должно было быть больно. Словно это в порядке вещей. Я боюсь вновь остаться в одиночестве. Я боюсь, что уже не смогу оправиться от подобного удара.