Цена страсти
Шрифт:
Если он успеет вовремя достичь Дербишира, то, бог даст, удастся доказать деду, что стал другим. Эрон вез с собой рекомендательные письма от уважаемых джентльменов, от управляющего деда на островах и от местного судьи. Эти бумаги, тщательно завернутые в непромокаемую клеенку и надежно упрятанные в недра багажа, были талисманом Эрона. Возможно, все его тяжкие труды во искупление греха были не напрасны…
В краткое мгновение затишья, когда буря и дождь утихли, Эрон услышал звуки оглушительного чихания, исходящие из кареты. Он свесился с козел и, отдернув занавеску, заглянул внутрь. Хейстингз с самым что ни на есть несчастным
– Мне нужен горячий суп! Слышишь, ты, никчемный франт? – объявил ему Хейстингз на отличном кокни [1] . – Отменная густая похлебка да еще кровать с чистым бельем, одеялами и всем прочим!
Лорд Эрон Арбогаст, в своей юности едва не выбивший дух из лакея за неуместный смешок, сейчас лишь смиренно кивнул, исполненный сочувствия к своему слуге, в прошлом вору и жулику:
– Все тебе будет, друг мой, вот только доедем до постоялого двора… Кстати, ты уверен, что на этой дороге есть гостиницы?
1
Кокни (англ. cockney) – один из самых известных типов лондонского просторечия. – Здесь и далее примеч. пер.
– А то! – Тут приступ кашля одолел Хейстингза, и он забормотал нечто не вполне связное. Хорошо, что этот парень – франт и чистюля. Если бы был простым работягой, ни дня не протянул бы!
Эрон задернул занавеску, потому что дождь усиливался, и он вовсе не хотел, чтобы Хейстингз промок и простудился еще сильнее. Стиснув в руках поводья и не обращая внимания на холод и дождь, нещадно хлещущий прямо в лицо, он послал усталых лошадей в галоп.
Когда в непроглядном ливне показались освещенные окна гостиницы, казавшиеся очень желтыми в синеве английских сумерек, Эрон выдохнул с облегчением и хлестнул напоследок по спинам истомленных кляч. Впрочем, лошади в этом нисколько не нуждались – они прекрасно знали, где их ожидает сладкое сено и доброе зерно… Карета въехала на мощеный двор гостиницы – и Эрон с облегчением вздохнул, когда мальчик-грум выбежал на дождь и подхватил под уздцы лошадей.
Жестом подозвав приземистого человечка, по виду хозяина гостиницы, Эрон попросил его помочь вытащить из кареты недужного Хейстингза. Завидев больного, хозяин гостиницы затряс головой:
– О-о-о, твой бедный хозяин совсем плох, парень! Хочешь, пошлю за деревенским лекарем? Ну, он не то чтобы заправский лекарь – так, простой зубодер, и для благородного лорда совсем не годится, однако по части лихорадки кое-чего смыслит.
На миг замявшись и осознав ошибку хозяина гостиницы, Эрон мгновение спустя решительно кивнул и сдернул с головы промокшую насквозь шляпу:
– Ага, сэр! Буду весьма признателен, коли вы дадите себе труд!
Облаченный в отменный шерстяной костюм, отороченный золотыми галунами и вполне достойный того, чтобы явиться в нем при дворе принца регента, Хейстингз и впрямь походил на занедужившего джентльмена. Правда, ботинки Эрона были отменного качества – однако оба, и слуга и господин, изгваздались в грязи выше щиколоток, так что разницы никто бы не заметил. Ясно было, что о Хейстингзе прислуга постоялого двора куда лучше позаботится, если сочтет его состоятельным джентльменом.
С помощью хозяина гостиницы и мальчика-слуги Эрон внес в тепло трясущегося в лихорадке больного. Бросив взгляд назад, на темную и грязную дорогу, испустил вздох облегчения.
Так близко… Имение графа Арбодина находится всего в половине дня неспешного пути к северу. Но делать нечего… Не может он покинуть Хейстингза, не убедившись, что слуга хорошо устроен. Как только он подыщет им обоим комнаты, тотчас отпишет кузине и объяснит, что задерживается.
Эрон направился к карете, чтобы подхватить невеликий багаж, но вдруг, взглянув в сторону гостиницы, наткнулся взглядом на пару изумительных сине-зеленых глаз… таких ошеломляющих глаз он в жизни своей не видывал!
Электра Уортингтон подняла глаза от романа, когда ее брат Лисандр вошел в маленькую гостиную, которую они снимали в гостинице «Зеленый Ослик». Строго говоря, хозяин гостиницы вовсе не предоставлял им в распоряжение эту гостиную. Сдается, он и не подозревал, что они ее используют, однако Электра, опираясь на свой богатый опыт, твердила: улыбка и молчаливое согласие все равно что разрешение. Особенно тут, возле самых диких вересковых шропширских пустошей – откуда, однако, до Лондона рукой подать.
Когда они покончили с говядиной и зеленью, поданными на ужин, ее братец Лисандр, по обыкновению, впал в беспокойство. Лисандр вообще не бывал спокоен, если не ел или не спал. Впрочем, вся прислуга в Уортингтон-Хаусе часто пробуждалась от его криков во время ночных кошмаров…
Но такое в последнее время случалось нечасто. И он уже не был той молчаливой и время от времени испускающей звериный вой тенью человека, некогда вернувшегося с войны, затеянной против Наполеона. Он был не так чтобы худ, но жилист и мускулист и в любую секунду готов к бою. К тому же еще и обрел дар речи… по крайней мере, время от времени что-то говорил.
Сейчас же Лисандр просто многозначительно смотрел на нее. Будучи, к счастью, из рода Уортингтонов, Электра хорошо владела языком взглядов.
– Что-то важное?
Не желая покидать насиженного места, Элли отложила книгу и обратила все свое внимание на обожаемого старшего брата – так, словно он вслух этого потребовал. Чего, впрочем, он бы никогда не сделал…
Темные глаза Лисандра устремились на оконный переплет того самого окна, из которого открывался вид на двор гостиницы. Элли встала, пересекла комнату и, опершись рукой на подоконник, выглянула наружу. Сквозь крошечные стекла, разделенные деревянными планками, она разглядела грязный и мокрый двор – точь-в-точь такой, в который они въехали несколькими часами ранее… О, она отдала бы многое, чтобы никогда сюда не попадать… Увы, ее вынудила к этому жесточайшая необходимость!
– О боже праведный! – Электра прильнула к стеклу, следя за тем, как из темной кареты на руках выносят неподвижное тело. – Так этот человек мертв?
Она оглянулась через плечо – Сандр отрицательно покачал головой. Привстав на цыпочки, Элли прижалась лбом к ледяному стеклу, глядя как двое несут распростертое тело в гостиницу. Заметив, что «тело» протестующе мотает головой, она с облегчением выдохнула…
Тут Электра заметила еще одного человека. Стоя под дождем, он вытаскивал из недр кареты два объемистых саквояжа. Электра не понимала, отчего он привлек ее внимание…