Цена тревоги
Шрифт:
— Луиза — наша экономка. А еще она готовит, занимается домом… Луиза, познакомьтесь, это Мартин Лансуа, он будет работать у нас шофером. Покажите ему, пожалуйста, его жилье.
Снова обращаясь к Мартину, она уточнила:
— Луиза подготовила вам комнаты над гаражом. Раньше там были конюшни, мы их переоборудовали. Если чего-то не хватает, сообщите, посмотрим, что можно сделать.
Старуха что-то пробормотала, но он не расслышал, и начала спускаться по лестнице. Беседа была окончена.
— Увидимся завтра, — сказала Николь.
Он
6
Матьё с собакой побежал в парк, а Николь направилась в дом. Она прошла длинным коридором, выложенным белыми и черными плитками, миновала массивную дубовую лестницу и вошла в свою мастерскую, которая располагалась в противоположном конце дома. На самом деле это было веранда, задуманная как зимний сад, но садом так никогда и не ставшая. Когда они переехали сюда, Николь влюбилась в это место и оборудовала здесь свою мастерскую. Открыв дверь, она вдохнула специфический и такой привычный запах краски и скипидара. Он помог ей расслабиться. Эта комната была ее вселенной. Здесь она проводила самые счастливые часы — когда писала картины.
— Хлоя?
Николь вышла на середину террасы. Дочки здесь не было. Она скорее всего спряталась у себя в комнате или пошла в парк за братом.
Николь улыбнулась, с нежностью подумав о детях: до конца лета оставалось всего несколько дней. Пусть еще погуляют.
Она посмотрела на холст; на нем был изображен дом, развернутый на три четверти. Само здание занимало только правый нижний угол картины, все остальное пространство представляло собой смесь разных оттенков зеленого — джунгли, из которых выступал замок.
Николь взяла кисть и палитру, выделила желтым цветом окно… отступила, чтобы посмотреть, что вышло. Оттенок был не тот. Она смешала краски, чтобы получить желаемый оттенок желтого. Ничего не получалось. Она разочарованно вздохнула. За время ее отсутствия освещение в мастерской изменилось, на небо набежали тучи. Николь окунула кисти в скипидар, поболтала ими, глядя в огромные окна. Небо еще не скоро прояснится. На сегодня работа окончена. Ей так хорошо работалось, картина быстро продвигалась, пока ее не прервал приезд Мартина Лансуа.
Мартин Лансуа. Чем больше она о нем думала, тем больше ей казалось, что они совершили ошибку. Так ли уж им был нужен этот шофер? Неужели она дала себя убедить просто для того, чтобы ее оставили в покое? Что касается телохранителя… для защиты у них есть Бебе, любой испугается его клыков.
Это в замке. А на улице? Когда они возвращаются со спектакля, например?
В тысячный раз она подумала, что тогда они просто слишком перепугались. Конечно, на них напали, они были в смертельной опасности. Но все эти годы они куда-нибудь ходили почти каждую неделю, и такое случилось впервые. К тому же они поступили неправильно, припарковавшись на темной пустынной улице, идеальной для таких
Мартин Лансуа. Что это за человек? Откуда он? Даниель представил его как отставного полицейского, который только что подал в отставку и собирался открыть свою охранную фирму. Идеальный кандидат на такую должность.
Безусловно.
Но тогда почему она чувствовала такое беспокойство? Еще большее, чем перед его приездом? Потому что заметила, как он заглядывал ей за корсаж? Но с ней такое и раньше случалось, и она никогда не воспринимала это как агрессию.
Или это реакция Хлои и Бебе? Собаке Мартин не понравился, это ясно. Но как раз такова обязанность сторожевого пса — остерегаться незнакомцев.
Что касается Хлои, ей только восемь, и она очень робкая девочка. Ее реакция естественна. Руководствоваться реакцией ребенка, как бы она ни любила свою дочь, было смешно. Нет, зря она так реагирует на приезд Мартина.
Николь закончила мыть кисти и положила их около холста. Ей показалось, что картина потемнела. Яркие зеленые краски, навевавшие мысли о языческом празднике, теперь поблекли в сероватом освещении. Дом, который будто возник из буйной зеленой стихии, сейчас, казалось, поглотят враждебные джунгли.
Николь вышла с веранды, думая, что картина скорее всего загублена.
7
Мартин последовал за Луизой, вышагивавшей перед ним враскачку, словно она находилась на корабле, сотрясаемом бурей.
— Сегодня я убралась в вашей квартире, — сказала Луиза, сворачивая за угол дома.
Они прошли метров двадцать вдоль стены замка, в направлении служебных помещений. Мартин подумал, что в доме, судя по его размерам, должно быть огромное количество комнат.
За домом располагалась широкая мощеная терраса. Она выходила на подстриженный газон, обсаженный деревьями по периметру. К противоположному углу замка была пристроена застекленная веранда, показавшаяся Мартину такой же неуместной, как бородавка на совершенно гладком лице. И зачем так уродовать дом? Если бы он стал владельцем такого места, то сразу же избавился бы от веранды. Справа, в глубине аллеи, Мартин увидел старинную постройку. Тень от нее лежала на газоне. Наверное, это и есть конюшни, о которых ему говорила Николь.
Луиза подвела его к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Галерея опоясывала домик, на нее выходило много дверей.
Луиза зашла в самую первую, расположенную напротив лестницы.
— Вот здесь вы будете жить, — объявила она.
Комната была огромной. Чувствовался запах мастики. Меблировка простая: деревянные стол и стулья, прослужившие несколько десятков лет и готовые служить еще столько же. Справа около стены стоял сундук, в противоположном углу, около высокого окна, — диван. Здесь же была оборудована кухня, отделенная от комнаты барной стойкой, на которой стоял небольшой телевизор.