Цена успеха, или Женщина в игре без правил
Шрифт:
– Да нет, отчего же… – Артур развернулся и направился к выходу.
– Я тебя жду! – крикнула я вслед уходящему мужчине.
– Жди. Тортик пока разрежь.
– Как скажешь.
Только за Артуром закрылась дверь – я почувствовала, как меня вдруг затрясло. Я бросилась к окну, чтобы посмотреть за действиями своего неожиданного помощника. А Артур не спеша подошел к «Ауди», щелкнул сигнализацией и сел в машину. Через пару минут автомобиль отъехал от дома и скрылся из вида. Отойдя от окна, я зашла в комнату и стала нарезать по ней круги, находясь в каком-то непонятном, почти бессознательном состоянии. Стараясь унять нервную дрожь, я попыталась отвлечься и подумала о своем меховом салоне, который в моих будущих планах должен был вырасти в добротный
А еще у меня была мечта написать книгу, и в глубине души я считала это своим самым мудрым решением. Мне казалось, что, написав книгу, я смогу с гордостью сказать сама себе, что прошла свой жизненный путь не зря, потому что оставила кое-что после себя. Ведь книга была бы моим детищем и выражала бы все мои мысли и накопившиеся эмоции. Я привыкла вести дневники, но мечта написать книгу не оставляла меня ни на минуту, и эта книга должна быть обязательно посвящена любви, пусть даже не настоящей, а какой-нибудь придуманной, это не важно. Главное, я писала бы о том, что я не отрицаю факт ее существования. В этой книге я бы и любила и ненавидела одновременно и выражала свои самые сокровенные мысли и желания, которые бы я вряд ли когда-нибудь исполнила в реальной жизни. Хотя в глубине души я знала: для того чтобы написать книгу, мне придется раскрыть весь свой потенциал. Потому что написанную книгу можно сравнить с малым ребенком, который требует огромного внимания и заботы. Ведь даже если когда-нибудь моя книга будет написана, то впереди меня будет ждать борьба за то, чтобы она получила признание как издателей, так и читателей. Я всегда мечтала написать книгу, обреченную на успех. А успех книги определяется количеством проданных экземпляров и местом в списке бестселлеров. Я представляла себе те чувства, которые испытывают авторы после того, как их напечатают и их книги появятся на прилавках магазинов. Мне казалось, что авторы чувствуют себя настоящими триумфаторами, превратив свои мечты и грезы в реальность.
– Я обязательно напишу книгу. Обязательно! – твердо сказала я сама себе и снова принялась мерить шагами комнату. – И эта книга будет обречена на успех! Черт побери, будет!!! А иначе не стоит и начинать. В любом деле нужно программировать себя на успех, потому что без этого далеко не уйдешь. Но для начала нужно наладить свой бизнес, а для этого придется немного потолкаться локтями, потому что в наше время развелось слишком много бизнесменов, намного больше, чем нужно, и каждый из них так и норовит урвать кусок послаще да получше. Нужно успеть, пока от пирога отрезали еще не все. Пока еще есть время…
Посмотрев на часы, я замерла – Артур отсутствует уже ровно час. Конечно, я могу ему позвонить по мобильному и спросить, на какой стадии сейчас у него находится процесс оказания обещанной мне помощи. Но будет лучше, если я не стану его отвлекать, а дождусь, когда он наконец приедет сам.
Услышав звонок в дверь, я тут же бросилась к входу и дрожащими руками открыла замок. Не говоря ни слова, в квартиру вошел Артур и по-хозяйски прошел на кухню.
– А ты почему до сих пор цветы в воду не поставила? – спросил он совершенно спокойным голосом, показывая на лежащий на столе букет.
– Забыла. Извини.
– Поставь. Цветы ни в чем не виноваты.
– Уже ставлю.
Засунув цветы в вазу, я посмотрела в окно и, убедившись, что синий «Ауди» на месте, немного смущаясь, спросила:
– Ну, как все прошло?
Артур протянул мне документы и ключи от машины и как-то обиженно произнес:
– Между прочим, глупая шутка.
– Ты о чем?
– О том, как ты пошутила.
Подойдя к Артуру поближе, я заглянула ему в лицо и ощутила, как на моих глазах показались слезы.
– Артур, посмотри на меня внимательно. Ты же сам сказал мне, что я вся почернела от горя. Знаешь, мне сейчас как-то не до шуток. Где ты положил Галину?
– Какую
– Ту, которая лежала в багажнике.
Артур рассмеялся и закурил сигарету.
– Я не сказала ничего смешного. Ты от нервов смеешься?
– Я смеюсь оттого, что в багажнике было пусто.
– Как пусто? Ты шутишь?
– А я подумал, это ты шутишь. Я ехал по проспекту, затем свернул на безлюдную дорогу, нашел отличное место на задах парка. Там дорожка капитально протоптана. Сразу видно, что люди по этой дорожке на работу и с работы пешком ходят. Перекрестился, открыл багажник, а там пусто. Сначала я дико разозлился и подумал, что какой-то дурацкий у тебя розыгрыш, а затем рассмеялся и подумал: я сам виноват, что повелся на подобную чушь.
– Поклянись. – Я слегка застонала и прислонилась к стене, потому, что перед моими глазами все поплыло.
– Клянусь, – усмехнулся Артур. – Может, над тобой пошутил кто?
– Есть вещи, которыми не шутят, – резко сказала я и направилась к выходу.
– Ты куда?
– Пойду посмотрю багажник.
Выйдя на улицу прямо в домашней одежде и тапочках, я щелкнула сигнализацией и открыла багажник «Ауди». От увиденного у меня выступил на лбу пот и, по всей вероятности, поднялось артериальное давление. В багажнике ничего не было. Вернее, почти ничего – только аккуратно сложенный цветастый плед. Достав из багажника плед, я развернулась на сто восемьдесят градусов и все на таких же ватных ногах вернулась домой. Расстелив плед прямо перед Артуром, я громко усмехнулась и ткнула пальцем в довольно приличное кровавое пятно.
– Вот, видишь!
– Вижу, – совершенно спокойно ответил Артур и налил себе чаю.
– И что ты видишь?
– Пятно. – При этом Артур взял кусок торта и сунул его себе в рот. Именно это и вывело меня окончательно из состояния равновесия.
– Послушай, ты что, сюда есть пришел, что ли?!
– Мы же вроде как чай пить собирались… Садись. Я тебе тоже заварил.
– Да какой, к черту, чай! Ты из голодного края, что ли?! Мечешь в рот торт, как будто тебя три года не кормили. Я смотрю, тебе аппетит вообще ничем не испортишь. А между прочим это пятно – не что иное, как кровь моей подруги!
– И что?
– Да ничего! У меня подругу убили, а ты тут сидишь и торт лопаешь как не знаю кто. Труп действительно был в багажнике. Его кто-то стащил. Случайно, не ты?
От моего неожиданного вопроса Артур сразу подавился тортом и стал громко кашлять. При этом его глаза налились кровью, а цвет лица принял какой-то синюшный оттенок. Поняв, что дело может кончиться плохо, я молниеносно к нему подбежала и стала усиленно стучать его по спине.
– Ты что, подавился? Наверно, слишком большой кусок в рот засунул. Аккуратнее надо. Боишься, что я тоже себе кусок возьму? Да я отродясь торты не ела. Я их вообще терпеть не могу. Даже ненавижу! Кстати, к твоему сведению, мне никогда не нравились мужчины, которые являются на свидание с подарком и, как только появляется такая возможность, побыстрее его съедают.
Мужчина прокашлялся и попробовал наладить дыхание.
– Я же торт ем, а не цветы, – с огромным трудом произнес он.
– А при чем тут цветы?
– При том, что ты говоришь о подарках. Что тебе не нравятся мужики, которые приносят подарки и их едят. Вот я тебе и говорю: что смотря какие подарки приносят. Цветы предназначены для того, чтобы стоять в воде. А торт предназначен для того, чтобы его есть.
– Знаешь, мне один ухажер на всю жизнь в память врезался. Он прекрасно знал, что я просто ненавижу торты, и всегда приходил ко мне на свидание с тортом. Придет, сложит руки на коленках и говорит: «Давай чаю попьем». И при этом обязательно весь тортик за вечер уговаривал. А ведь я его по-человечески просила торты не носить, потому что не люблю я их, можно даже сказать, ненавижу. Так нет же: каждый раз он приперался с тортом, словно испытывал мое терпение. Я вот подумала, может, ему просто нравилось есть в моем обществе? Может, он от этого определенный кайф испытывал?