Цена за Жизнь
Шрифт:
Он смотрел на меня... с жалостью... как на запутавшегося ребенка...
— Силь... — Впервые он назвал меня по имени. В его устах оно прозвучало, будто звон колокольчика. — Силь... Не перестаешь ты меня удивлять, единственная в Сфере ты заводишь меня в тупик. Я не могу понять тебя, и это меня пугает. Пугает до дрожи в коленках. Многого это стоит... Спасти свой народ ты хочешь, не спорю. Но движет тобой месть... Жажда крови и ненависть выжигают твою душу. Ты мечтаешь о войне. Ты начнешь ее однажды, если я помогу тебе.
— Но что бы ты сделал на моем месте?! — Я чувствовала, как по щекам сбегают соленые дорожки... Странно... Я? Плачу?
— Я? — Он на миг задумался. — Я бы... Он грустно улыбнулся и замолчал.
— Что, Фикс?
— Я помогу тебе, — внезапно сказал он. — Помогу, но с одним условием.
— Я согласна на все! — Погасшая было надежда вспыхнула с новой силой.
— Не спеши соглашаться, — покачал он головой, — цена моей помощи может оказаться высока даже для тебя.
— Назови ее, и я отвечу.
— Ты знаешь о моем зеркале? — Привратник махнул рукой в сторону обрыва, над которым в пустоте парило огромное овальное зеркало в простой деревянной раме. — О зеркале истинных душ? Готова ли ты взглянуть в него? Если готова, я помогу тебе...
Я задумалась. Знаю, душа у меня не самой первой свежести... Но что может испугать меня, когда на кону столь многое?
— Я согласна. — Я встала и подождала, пока он поднимет косу и, опираясь на нее, как на костыль, примет вертикальное положение.
— Иди. — Он внимательно посмотрел на меня. — Иди, девонька. Если после того, как ты вернешься сюда, ты все еще будешь желать моей помощи, я скажу тебе, что нужно сделать. Я рискну всем ради твоего народа. Иди...
И я пошла... давненько меня не посылали... стоп, мое извращенное чувство юмора прорезалось. Ох, не к добру это!
Я села, скрестив ноги по-турецки, и уставилась в дымчатое стекло. По ту сторону клубился туман. И что — вот это и есть моя душа?! Пустота?! Нет, кажется, в этот раз Фикс пошутил неудачно.
Внезапно туман рассеялся, и я вздрогнула. Нет, зря я, шутки Привратника никогда не были просто шутками...
— Привет! — Она удивленно смотрела на меня. — А ты кто? Я что, сплю?
— Нет, — я покачала головой, — ты не спишь.
— А что это за зеркало? — Она подошла ближе и провела ладонью по стеклу со своей стороны.
— Это зеркало Истины. В нем отражаются души.
— Значит, ты — моя душа? Но разве я сама не... — Что ж, в логике ей не откажешь.
— Нет, — я хмыкнула, — я не твоя душа. Меня зовут Сильвер. Я — Дракон.
— Сильвер... — Она прислонилась щекой к стеклу. Золотистые волосы рассыпались по худеньким плечам. — Значит, вот ты какая. Слава... то есть Везельвул говорил, что ты красивая...
— Спасибо за комплимент. — Я попыталась улыбнуться. — Могу вернуть его. Но мы здесь не затем, чтобы обмениваться любезностями...
— А зачем?
— Не знаю, я пришла к Привратнику за помощью, и он согласился помочь в обмен на то, что я посмотрю в это зеркало. Может быть, он решил, что ты сможешь переубедить меня, заставить отказаться от безумства, которое я задумала.
— Расскажи мне об этом, — попросила она и встряхнула головой, словно норовистый жеребенок. — Расскажи, раз он пожелал этого. Привратник никогда и ничего не делает просто так.
— Ты ведь знаешь об угрозе, нависшей над моим народом?
Она кивнула:
— Знаю, не к чему повторять то, что я знаю. Ты нашла выход?
— Нет, — Я покачала головой. — Все наоборот. Я знаю, что выхода нет. Драконы будут уничтожены, что бы я ни сделала, что бы ни сказала. Это предрешено... Точнее, было предрешено, пока я не наткнулась на упоминание о том, что однажды человек уговорил Привратника дать ему шанс вернуть душу своей любимой, и тот закрыл перед ней Врата.
— Ты собираешься воскресить умерших? Я покачала головой:
— Нет, Ольга... так ведь тебя зовет Везельвул... Воскресить Драконов я не смогу. Это не под силу никому. Я создам новую расу и подарю душам, то есть вам, новые тела. Нас же, Крылатых, я скрою за печатью...
— Но... ведь есть какое-то «но»?
— Есть, — я закусила губу. — Это лишь часть моего плана, лишь его этап... На самом деле я жажду иного, не просто спасения своего народа.
— Чего же?
— Мести, — выплюнула я в лицо этой девочке, — Мести убийцам. Мои братья и сестры милосердней меня, их местью станет несбыточная надежда... Моей же... надежда сбывшаяся...
— Ты жаждешь крови убийц. — Она провела ладонью по серебристому стеклу. — Ищущие Мира найдут лишь войну...
— Ты понимаешь, значит, мне не стоит объяснять.
— Но подарит ли месть тебе покой? Даст ли удовлетворение? — Она смотрела на меня с... жалостью...
— Да, — ответила я, ни на миг не задумавшись. — Я заплачу всем и всеми, но отомщу.
— Ты противоречишь сама себе... Неужели ничто не сможет поколебать тебя, заставить, свернуть на другую тропинку?
— Нет, ничто и никто... даже ты...
— Что ж, — девочка вздохнула и отвела взгляд, — я не могу понять и поддержать тебя, но кто... Кто меня спрашивает?! Ты совсем другая, не такая, как я... И я тебя... боюсь... боюсь себя саму! Ту, в кого меня превратили эти два тысячелетия.
— Ольга...
— Даже это имя, — она отвернулась и прислонилась спиной к зеркалу, — даже это имя не мое. Скажи, Силь, почему так? Почему ты, рожденная моей смертью, получила все? Почему у меня не осталось даже памяти о человеческой жизни? Я выхожу на свободу, лишь когда ты мне это позволяешь, лишь на несколько часов — и вновь десятки лет сна без сновидений.