Цена желаний
Шрифт:
– Который он потом сжег в камине спальни, – сухо вставил Джайлз.
– Нет-нет! Он спорол название фирмы, завернул в плащ камень и бросил его в Хаммер-понд у Хаксли-Хит, – сказал Кеннет.
– Все это хорошо, – заметила Антония, – только ты не сказал, как ему удалось незаметно убить Арнольда и погрузить тело в машину.
– Когда вы кончите развлекаться на мой счет, – гневно сказал Рудольф, – вы, возможно, разрешите мне сказать, как я возмущен вашим отношением…
Антония удивленно раскрыла глаза:
– Ей-богу, не могу понять,
– Мне кажется, – сказал Рудольф, и голос его задрожал, – я у вас – козел отпущения.
– Боюсь, вы не совсем понимаете… э… чисто интеллектуальный интерес моих кузины и кузена к преступлению, – со свойственным ему спокойствием сказал Джайлз. – Если вы предпочитаете не говорить об этом, вам нет никакой необходимости это делать.
– Конечно, если не считать того, – вставил Кеннет, – что я, как свидетель, принужден буду сообщить: когда мы все тут обсуждали, вы отвратительно скрытничали.
– Ты сам скорее окажешься на скамье подсудимых, – жестоко сказала Антония.
– В таком случае, – ответил Кеннет, допивая виски с содовой, – я скажу, то поводом для убийства была растрата. Sauve que peut. [8]
Мезурьер засунул руки в карманы и натянуто улыбнулся.
– Надеюсь, судьи посмотрят на это дело с более разумных позиций, – заметил он. – Я не ищу оправдания своему поступку, но это не… воровство. Я уже выплатил большую часть того, что взял взаймы.
8
Спасайся, кто может (фр.).
– Только вот беда: Арнольд вовсе не смотрел на это с разумных позиций, – сказала Антония.
– Тут я с тобой не согласен, – подхватил Кеннет. – Я совсем не защищаю Арнольда, но вместе с тем не могу понять, почему мне должна нравиться растрата. Нельзя стибрить у человека кошелек, а потом сказать: «Спасибо за ссуду» и выплачивать по чайной ложке. Я отнюдь не осуждаю Арнольда за то, что он пришел в ярость, и, главное, ни один судья его не осудит… И судьи увидят в этом для Рудольфа такой повод убийства, по сравнению с которым мой – детские игрушки.
– Я прекрасно понимаю всю нелепость своего положения, – сказал Мезурьер. – Но бессмысленно пытаться свалить на меня убийство. У меня никогда не было такого ножа, это первое, а второе…
– Минутку, – прервал его Джайлз. – Какого «такого» ножа?
Краска бросилась в лицо Мезурьера:
– Н-ножа, которым можно убить человека. Тут, я думаю, должен быть какой-то кинжал. Я хочу сказать, обычный нож вряд ли…
– Вы видели Арнольда Верикера мертвым, не так ли? Воцарилось молчание. Вайолет вздрогнула:
– Мне из-за вас просто дурно. Пожалуйста, давайте говорить о чем-нибудь другом.
– Рано тебе стало дурно, дорогая. Рудольф как раз собрался окончательно признаться.
Мезурьер, который неотрывно глядел в лицо Джайлзу, при этих словах вдруг опустил глаза, достал из нагрудного кармана портсигар, вытащил сигарету и, сунув ее в рот, собирался закурить. Спичек на столе не оказалось, он встал, чтобы принести их.
– Да, – произнес он, зажигая сигарету. – Вы совершенно правы. Я действительно видел Верикера мертвым.
– Как раз проходил мимо, – кивнул Кеннет.
– Нет, направлялся к нему в Эшли-Грин. Когда я въехал в деревню, фары моей машины осветили колодки. Я не знал тогда, что это Арнольд. И вышел, чтобы разглядеть сидящего в них человека.
– А увидев, что это Арнольд, вернулся домой.
– Ну и что особенного? – спросила Антония. – Если Арнольд все равно был мертв, не было смысла оставаться.
– Он мог бы попытаться что-нибудь сделать, – тихо сказала Вайолет. – Мог бы позвать на помощь.
– Вот мысль! Как это женственно, любимая! Рудольф, почему вы этого не сделали?
– Не хотел впутываться. Я видел, что помочь ничем нельзя.
– В котором часу это было? – спросил Джайлз.
– Не знаю. То есть, не знаю точно. Что-то между двенадцатью и часом ночи.
– В какое детское время вы собирались постучаться к Арнольду и зайти к нему поболтать, – заметил Кеннет. – Весь рассказ, по-моему, надо пересмотреть. На вашем месте я отверг бы его и придумал новый. Над этим изрядно поработала моль.
– Я не собирался стучаться к Арнольду, – сказал Мезурьер, бросая сигарету. – Я… я могу вам рассказать… В это время я был в плохом состоянии. Верикер хотел меня погубить. Ему это ничего не стоило. Даже если бы он не выиграл это дело, самый факт моего привлечения к суду меня бы погубил. И я… я был в совершенном отчаянии. Не знал, куда кинуться. Я знал, что Верикер собирается в коттедж «Риверсайд». Слышал, как он говорил об этом мисс Миллер. Конечно, это было безумие, но я собирался поехать следом и убить его, обставив все как кражу со взломом. Я был однажды в этом коттедже, заметил, что стоит он довольно уединенно, и знал место, куда можно спрятать машину. Я думал, если забраться в дом, можно спрятаться за книжный шкаф, который стоит в холле, и, когда Верикер будет обходить помещение, застрелить его и выбраться на улицу до того, как кто-нибудь появится. Вот мой рассказ, и если вам он не нравится, можете придумать другой.
– Только скажите какой, и я мигом его сварганю, – пообещал Кеннет. – От этого рассказа мне хочется плакать. Бедная моя сестра!
– Да, но вот в чем дело, – серьезно сказала Антония. – Рассказ настолько идиотский, что люди, пожалуй, поверят. Ведь правда, Джайлз?
– Вполне возможно, – откликнулся Джайлз.
– Ну, если ты так думаешь, почему бы им не воспользоваться? – предложил Кеннет. – Давайте все скажем, что мы как раз созрели, чтобы убить Арнольда, но оказалось, кто-то уже сделал это за нас.