Цена желания

Тарасова Кристина

Новости стали раздражать, я навела пульт на телевизор, но так и застыла с ним в руках, не в силах переключить канал.

Ведущий объявил о трагедии в семье Вариенов. Сегодня утром домработница нашла младшего сына на полу, на собственной вилле. Смерть наступила накануне вечером в промежуток от девяти до часа ночи. Жизнь оборвалась от удара тяжелым предметом. Криминалисты выяснили, что им оказался пресс-папье из частной коллекции. Подозреваемых на данный момент нет.

– Твою мать, – выругалась я, все-таки нажав на кнопку пульта.

Это

пока у них подозреваемых нет. А когда они узнают, что я была с ним в ресторане и после приехала к Эндри…

– Черт, – сквозь зубы добавила я, вставая. После чего потянулась за телефоном.

Затем начала прикидывать последствия для себя, бесполезно вертя мобильный в руках. Убивала ли я этого придурка? Проблема в том, что я совершенно ничего не помню. Был ли у меня мотив? Мог бы быть, если он, например, заметил, что я украла дорогущую подвеску. Только зачем его убивать? Всегда можно договориться, напоить или сбежать. А если он не дал мне такой возможности? Тогда я могла схватить пресс-папье с его стола и треснуть его со всей дури.

Нужно срочно избавиться от подвески, тогда и мотив исчезнет.

– Ну что за напасть? – пожаловалась я в пустоту и набрала номер. Долгие гудки намекали, что человек занят или спит. Однако данное обстоятельство меня не остановило. А когда мужчина узнает суть звонка, он тоже ругаться перестанет.

– Лирей, – протянула я, когда на том конце все-таки подняли трубку, – можешь подсказать какого-нибудь беспринципного антиквара?

– Насколько? – оживился собеседник.

– Нулей на шесть.

– Поищем, – довольно сказал он. Не первый год зная его, я понимала, что он мысленно потирает руки в преддверии наживы.

– Это не все, – тяжело вздохнула я, – мне нужен адвокат.

– Нужен – значит будет, – уверил он.

Лирей сейчас был добрый. Он обеспечивал защиту нашему бизнесу и ко мне был благосклонен. Потому что наша контора, конечно, давала стабильный доход, но зато от моих удачных вылазок, пусть и не таких частых, он получал кругленькие суммы. За счет чего на многое в моем поведении закрывалось глаза. Например, я частенько не бывала на рабочем месте. Из чего даже умудрилась сделать выгоду для дела. Клиенты считали, что перед ними востребованный эксперт.

Наутро ко мне прибыл адвокат. Одетый как с иголочки лощеный франт был сосредоточением серьезности.

– Какого рода правонарушение Вы совершили? – вместо приветствия начал он. Пока я прикладывала, что ответить Курту, так представился адвокат, он продолжил:

– Правильный ответ: «Я ничего не нарушала», – проходя вперед, сказал он. – Поэтому с сегодняшнего дня Вы будете отвечать на вопросы только после моего согласия.

Затем он заявил, что помимо этого я буду обязана докладывать обо всех своих передвижениях. Попросил кофе, предоставил договор на подпись и только после этого спросил, в чем суть дела.

– Дело касается убийства Эндри Вариена, – начала я с главного.

– Это ты его убила? – без эмоций спросил Курт.

– Нет, – безапелляционно, хоть и безосновательно заявила я. – Но я была с ним вчера.

Адвокат кивнул, правда, не поверил.

– Улики смогут вывести на тебя?

– Я была с ним в ресторане, потом шофер отвез нас к нему, – обреченно созналась я. – Больше ничего не помню.

– Ты можешь сказать мне, даже если именно ты его убила. Для меня не нужно ничего выдумывать. Мы после разговора продумаем линию поведения.

– Я действительно ничего не помню, – покачала я головой, – возможно Эндри подсыпал мне клофелин.

– Откуда он у него? – усмехнулся адвокат.

– От меня, – широко улыбнулась я в ответ.

– Хорошо, – напряженно приглядываясь ко мне, сказал Курт, – где пузырек?

– Он-то на месте, его в доме не найдут.

– Когда ты пришла в себя? – хмурясь, спросил мужчина, – кто видел как ты уходишь из дома?

– Вопрос на миллион. Утром я была в лесу, все что было до этого… – я развела руками.

– Ты выбрала плохую тактику, – снова не поверил он, – в каком лесу? Как попала обратно?

– Могу показать. А вернулась… сначала на попутке с рыбаком, затем на автобусе.

Он задумался. Еще несколько раз попросил рассказать все заново, делая какие-то заметки. После чего напомнил, чтобы без него я ни с кем не разговаривала на эту тему. Убедился, что я его услышала и отбыл.

Оставалось решить вопрос с подвеской. Со вчерашнего вечера она лежала в маленьком тайнике. В свое время я долго думала где хранить наличку и запасной паспорт, на случай, если придется быстро линять из города.

Говорят, лучше всего прятать на виду. Поэтому все это хранилось на открытой полке в зале. А лежали вещи в большой урне, в которой якобы находился прах покойной бабушки.

Лирею я позвонила ближе к обеду. Он предоставил мне контакты «Музея дома Исклифов», где на закрытых аукционах продаются вещи в частные коллекции высокопоставленным людям с разных концов света.

Позвонив по номеру телефона, мне ответил приветливый женский голос. Когда со знакомством было окончено, она задала мне несколько наводящих вопросов. Затем расспросила о внешнем виде подвески и переключила звонок:

– Значит, Кеавина, вы хотите продать подвеску Мельвельтов? – спросил уже менее приветливый, хотя и более приятный мужской голос.

– Смотря сколько вы готовы за нее предложить, – усмехнулась я.

– Насколько я знаю, она сейчас находится в коллекции Вариена.

– Устаревшая информация, – заметила я.

Мужчина хмыкнул и озвучил цену. После чего предложил встретиться и провести экспертизу.

– Это грабеж, – возмутилась я для приличия.

– Больше за нее никто не предложит. У вас не местный номер, могу предложить перелет за наш счет, как дополнительную плату. Это мое последнее слово.