Центральная реперная
Шрифт:
— Вот что, Наталья Германовна. С вами я не согласен. А давайте-ка сначала по моему плану сделаем. Так оно надежнее. Потом — по вашему. Чтоб не обидно, и было на кого свалить, если что не так пойдет.
— Ох, и жук ты, Василий! Уговорил. Чего делать?
Пришлось опять план рассказывать. Подробно и с самого начала. Время терять, одним словом.
Основная проблема у женщин в космосе — физиология. Вернее, не во всем космосе, а у нас, на станции. Никто не был готов, что к нам женщина заявится. Поэтому все системы жизнеобеспечения на мужчин и рассчитаны.
Наталья, конечно, не стала его надевать, когда к ребятам пошла. Облачилась в свой орбитальный и всё. Ну, ее и встретили соответственно: свистом. Одобрительным, конечно. Скафандр же облегающий, все достоинства фигуры сразу видны. Но при этом все прекрасно знают, что трогать чужой скафандр нельзя. Тем более, когда в нем человек находится. Правила безопасности такие. Поэтому все посвистели, похлопали, порадовались, глядя на женщину, и разошлись из кают-компании по своим делам.
У меня расчет на что был? Что только запретный плод сладок. А как ребята посмотрели на Наталью, так им больше ничего от нее прямо сейчас и не надо. Никаких эксцессов и выходок. Тишь и благодать, одним словом. И чего руководство боялось? Или уже фактор внезапности пропал? Слухи разошлись, приказ вышел — все уже подготовлены к явлению, уже не так интересно и неожиданно. Вот и не надо.
Оказалось, что некоторым очень даже надо.
Сизый подкатил:
— Где твоя краля-то живет?
— Тебе зачем?
— Поговорить с ней, то, сё.
— Никаких "то, сё". Она сюда не посторонних мужиков ублажать прилетела, а работать.
— Тебе-то какое дело? Я, может, ей понравлюсь? — и скрабезно так подмигивает.
Я посмотрел на Сизова и решил, что вряд ли ему что-нибудь светит. У женщин вообще, а уж тем более у Натальи. Так и сообщил ему.
Сизов прямо завелся:
— Это мы еще посмотрим! Это бабушка надвое сказала! Женщина без мужика — это пустое место!
— Ну, не факт, что тебе его занимать, — осадил я Сизова.
Сизый опять обиделся. Даже плюнуть хотел — еле удержался. А я — к Наталье. Дескать, хоть и приняли ее неплохо, но лучше место пребывания не выдавать. Идти — оглядываться, чтоб не следили. И никому не говорить, где живет. Потому что место пустынное и никем не охраняемое.
Наталья на это сказала, что сама уж как-нибудь справится, не впервой. Поставит охранно-маскировочную систему. Ну, я немного не поверил и решил проверку устроить: тайно ее навестить. И от ребят, и от нее самой.
Пошел. Сначала ничего особенного — коридоры, как коридоры: стены, окна видовые, иллюминаторы иногда, комингсы аварийных шлюзов, петли и поручни по стенам, приборы жизненного контроля и управления, картинки разноцветные разного содержания и смысла, в общем, всё обычно. Потом вдруг замечать стал, что место какое-то незнакомое. Ну, не было у нас на станции ничего подобного: мишки плюшевого, например. Или квакающей дурным голосом лягушки. Не иначе Наталья их прицепила. Ну, это ладно. Но вскоре уже и сами коридоры какие-то не те. Не туда поворачивают и как бы назад выводят. Надо в одну сторону повернуть, а коридор почему-то в противоположную.
Тут я остановился, глаза закрыл и на ощупь полетел. Недолго летел. Пока головой в стену не долбанулся. Главное, вытянутая рука ничего не чувствует, а голове, которая над ней, больно. Оказалось, камера висит. Тоже непонятно кем установленная в незаселенной зоне. И дальше прохода нет. Совсем. Тупик.
Ну, не могло там тупика быть! Станция специально так строится, чтобы глухих участков не было. Иначе можно элементарно в ловушку попасть и погибнуть.
Только подумал, как Наталья прямо из стены выскакивает и кричит:
— Сдавайся!!
Хочешь — не хочешь, а руки сами поднимутся. Вернее, вытянутся вверх параллельно телу. Это чтобы резко назад улететь и уйти с линии возможной атаки. Уйти — ушел, но ногами стукнулся и обратно к девушке полетел. А она ждет с самым угрожающим видом. Хорошо, хоть узнала на полдороги.
— А, это вы, Василий. Чего без предупреждения? Я бы коридор открыла, быстрее бы добрались и без проблем.
— Что это со станцией? — странный вопрос я ей задал. От растерянности, наверно. Это ж не она мне должна объяснять, что и где на станции есть, а я ей, как старожил.
— Со станцией всё в порядке. Это просто новая система маскировки включена. Она направление путает у того, кто приблизиться хочет. Путает и не пускает. Точнее, он сам не доходит. Вы вот дальше всех прошли. Поэтому пришлось самой появляться, чтоб с незваным пришельцем разобраться. В другой раз так не делайте. Предупреждайте, очень прошу.
— В другой раз мне чего-то не хочется. Еще не узнаете и пристукнете невзначай. А мне жить хочется. Я еще молодой.
Наталья меня взглядом смерила, губки покривила, дескать, какой, такой молодой? На десять лет старше, а строит из себя невесть кого. Но комментировать не стала. Уже и на том спасибо.
— Что вы без вещей-то пришли? — и на руки мои смотрит. — Или потом переселяться будете? Я вам тогда пароль дам на сегодняшний день и алгоритм подбора на неделю. Пойдемте.
Я в коридоре вишу и не двигаюсь. Потому что кое-что для себя решил. Если с женщиной общаться слишком много, то хочешь, не хочешь, а начинаешь к ней привязываться, если у нее на тебя не стойкое отвращение. А я и так с Натальей много времени проводить буду — всё ж она мой напарник. Если еще и в свободное время она поблизости будет, так у меня вообще ум за разум зайдет.
— Нет, Наталья Германовна. Не буду я тут рядом с вами заселяться. Мне здоровье дороже. Я ж в ваших закоулках, что вы намаскировали, без карты заблужусь. Так от обезвоживания и погибну. И найдут будущие обитатели станцию одну лишь мумию с ужасным выражением на лице. И будет эта мумия преследовать всех, кто в одиночку по станции ходить будет, и пугать их. Незавидная роль, чего-то. Я лучше с ребятами. Пусть и тесно там, и отвлекают, но тут у меня голова кругом от ваших сюрпризов идет. Боюсь, совсем закружится. Так что обучение ваше где-нибудь в нейтральной зоне продолжим. Лучше всего в обучающем центре. Там и тренажеры есть, и программы соответствующие. Любую ситуацию задать можно и попытаться из нее выйти. Так что до свидания.