Центурион
Шрифт:
– Он предатель. Кончай его, ребята!
Дезет увернулся, пропуская мимо второй удар, в следующий миг близкий выстрел опалил ему бровь.
– Бей сзади!
Стриж упал ничком, сбитый подсечкой, но мгновенно перекатился: врага лучше встречать лицом к лицу, а не затылком…
Прямо ему в глаза смотрело вороненое дуло излучателя Хауни. Дезет нащупал забытый, прижатый бедром пистолет. Глаза стандарт-медика в это момент показались ему совсем безумными. Стриж увидел, как медленно подается курок под скрюченным пальцем бывшего товарища
Через пару минут все было безнадежно кончено – пять трупов.
Еще через две минуты в котловину посыпались разъяренные каленусийские солдаты…
* * *
Хиллориан остановился, ошеломленный странностью открывшейся картины. Впрочем, эта растерянность длилась лишь долю секунды.
– Брось оружие!
Сероглазый иллирианец поспешно уронил пистолет и слегка приподнял широко разведенные руки.
– Я сдаюсь, колонель.
– Мордой в песок.
Сардар медленно опустился на колени, потом лег ничком – ему тут же надели наручники.
– Еще живые есть?
– Никого, майор. Погодите… тут ребенок. Лет двух.
– Санитар, вы не заняты – возьмите ребенка. А этого – на ноги и вперед.
Цепочка людей поспешно выбралась наверх.
– Загните ему рукав, сержант. Что вы видите?
– Татуировка корпуса “Сардар”.
– Это те, кого мы ищем. Были те. Остальные мертвы, и хвала обстоятельствам – меня воротит от этой сволочи. Данный экземпляр жив – подсадите пленного в вертолет. Уходим, на сегодня хватит. Да, кстати надеюсь, нам попался не сенс? Не хватало еще ментальных наводок в полете. Померьте ему индекс пси-активности.
– Он лицо отворачивает, падаль.
– Сержант, придержите сардара за плечи. Сколько?
– …
– Сколько-сколько? Не может быть. По нулям?!
* * *
7005 год. Каленусия. Сектор Эпсилон. Тюрьма строгого режима Форт-Харай.
Стриж нехотя оторвал ладони от лица.
– Поздравляю, колонель. На этот раз вы меня достали. В живое место – точно и элегантно. Вы это хотели услышать?
– Да, я благодарю вас, Дезет.
– А вы не знали?
– Знал. Кое-что знал. А теперь вернемся к нашему вопросу – хотите увидеть свою дочь?
– В первую очередь – не хочу, чтобы она видела меня… Таким.
– Ладно, допустим – зрелище пока не на высоте. Но узнать о ней хотите?
– Где она сейчас?
– Еще вчера была в Порт-Калинусе, в центральном детском приюте пантеистов. Вы так настойчиво добиваетесь, чтобы ваша дочь выросла в приюте?
– А у меня есть выбор?
– Согласитесь на мое предложение – вам отдадут ее. Я обещаю.
Стриж криво улыбнулся.
– Ей мое согласие ничего не даст – меня все равно убьют, толку в мертвом отце нет никакого, умри он в горах Янга или на иллирианской эшафоте.
– Послушайте, с чего вы взяли, что акция непременно смертельна? Раньше за вами не водился такой пессимизм.
– Укатали осла дороги Форт-Харая. В пыль и грязь. Вы зря явились сюда, я уже не тот, кто вам нужен.
– Вы
– Шансы?
– Пятьдесят на пятьдесят. Если выживете – получите все, что я обещал. Все, без исключения. Умрете – ваша дочь получит каленусийское гражданство, состояние, статус дочери героя.
– Кого-кого? Вы что, колонель, собрались посмертно сделать героя из такой сволочи, как я?
– Способ представления, Алекс, – полезная наука. Он мало развит в вашей Иллире, зато цветет в демократической Каленусии, обещания будут выполнены. Даю вам слово – вы сами могли убедиться, я свое слово держу. Так вы согласны?
Стриж долго – несколько минут – молчал, уперев локти о крышку стола и положив голову на сцепленные ладони. “Чертов хитрец” – подумал полковник – не дает мне следить за его лицом.
О непроницаемое стекло, пронизанное невидимыми защитными нитями, монотонно, то расправляя, то пряча шелковые нижние крылышки, бился крошечный зеленобокий жучок.
– Хватит молчать и тянуть время. Ну и?
– Я согласен.
– Вот и славно. Так гораздо лучше. Я привез вашу дочь с собой – хотите видеть ее?
– Да, чуть попозже. Могу я попросить вас кое о чем?
– В меру моих возможностей и не нарушая долга – все, что хотите.
– Когда… то есть, я хочу сказать – если – меня убьют, вы сами займетесь судьбой моей дочери. Скажем так – я вам доверяю, сам не знаю, почему. Идет?
– Мне очень жаль, Алекс. Я постараюсь, но, может статься, не смогу выполнить обещание.
– Но почему?
– Я ведь тоже не бессмертен. Я отправляюсь в горы Янга вместе с вами…
* * *
Милорад не провожал Хиллориана – полковник вежливо, но решительно отказался от жеста любезности со стороны коменданта. Кей Милорад сидел в нише своего удивительного панорамного окна и смотрел, как через взлетное поле, к сухопарой механической стрекозе медленно бредет кучка людей. Одна фигурка – ее вел за руку Дезет – была совсем маленькой. Комендант отвел глаза. “Ну что ж, я не знаю, справедливо ли это, наверное – нет. Но так будет лучше. Надеюсь, что лучше. Пусть будет так, как лучше,” – мысленно попросил-помолился он.
Стриж шел к вертолету, подставив лицо свежему ветру вельда. Нина держала его указательный палец в своем маленьком, теплом кулачке. Оранжевое мохнатое солнце наполовину село. Он посмотрел на бурую шкуру равнины, ленту дороги, облачко подсвеченной закатом пыли над песчаным карьером, и обостренной интуицией логика понял, что никогда не вернется сюда. “А не пришлось бы мне с сожалением вспоминать о времени, проведенным на каторге,” – не без парадоксального озорства подумал Дезет.
И лишь полковник Хиллориан был доволен безоговорочно – пусть это и не нарушало замкнутого выражения на длинном, жестком лице. Его миссия удалась.