Шрифт:
ЦЕПКИЕ КОГОТКИ СЧАСТЬЯ
Максим медленно поднялся с жёсткой скамейки и, пересиливая боль, пошёл в сторону туалета. Как же не вовремя скрутило. Последний экзамен, его фамилия в списке через два человека, а боль, разрушающая, обессиливающая, тяжёлой волной накрыла сознание. Перед глазами поплыли широкие разноцветные полосы и, вытирая выступившие слёзы, парень отчаянно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Надо, по крайней мере, предупредить преподавателей о том, что не может сдавать экзамен,
Несколько месяцев назад, когда первый приступ скрутил тело, Ира вызвала "скорую", причём такими словами, что приехали через десять минут и довольно быстро сняли симптомы, рассказали про, казалось бы, болезнь тургеневских барышень, под названием "мигрень", объяснили, что лечить её бесполезно, надо просто пережить, закрыть окна, лечь в тёмной комнате, создать абсолютную тишину и принять лекарство. Доктор написал название препарата, оставил бумажку на столе и уехал с чувством выполненного долга. На следующий день Максим, как посоветовал врач, пришёл в аптеку и попросил прописанное средство. Когда фармацевт озвучил цену, юноша даже не сразу понял -- кто из них ошибся, медик, назвавший сумму или он, услышавший её. Поняв, что купить спасительное лекарство он сможет не раньше, чем выиграет главный приз в лотерею, парень купил обычный "Парацетамол" и до сих пор, при первых признаках надвигающейся боли выпивал сразу пару таблеток, ложился под одеяло, затыкал уши и старался думать о прекрасном. Иногда это помогало, иногда нет. Месяц назад Ира, собрав ребят, объяснила ситуацию, и однокурсники скинулись кто сколько мог и купили ему дорогостоящее лекарство. К сожалению, в упаковке, стоившей, по мнению Максима, просто заоблачные деньги, оказалось всего восемь таблеток и ушли они в экзаменационные дни очень быстро. Таблетки ушли, а боль осталась, навещая его с завидным постоянством.
– - Простите, вам плохо?
Максим с трудом открыл глаза и повернул голову в сторону источника звука, стараясь сквозь пелену боли разглядеть посочувствовавшую ему женщину. Пытаясь сосредоточиться на расплывающихся очертаниях, Максим слегка кивнул головой, переживая очередной виток боли.
– - Могу я вам чем-нибудь помочь?
– - У вас пистолет есть?
– прошептал Максим, снова опуская голову на колени.
– - Нет. А вам застрелиться или меня застрелить?
– - Вы-то тут при чём?
– сквозь зубы процедил парень.
– - Я вызову "скорую".
– - Не стоит. Я и так знаю, что они скажут: "Мигрень не лечится, надо полежать, помечтать о чём-нибудь хорошем" и когда-нибудь это пройдёт.
Сквозь сведённые судорогой пальцы, Максим наблюдал, как женщина достала из сумочки мобильный телефон и медленно отошла к окну. Разговор длился недолго и, положив ай-фон на место, незнакомка снова опустилась рядом со свернувшимся в тугой комок парнем. Через несколько минут, громко стуча каблуками, в туалет вошла вызывающе красивая длинноногая блондинка и порывшись в "дамской сумочке", протянула Максиму заветное лекарство. Когда таблетка уютно расположилась под языком, парень, с трудом подняв веки, разглядел знакомую студентку с пятого курса. В Агату Лозовую были влюблены девяносто процентов мужского состава университета, включая преподавателей, и девушка, не смущаясь, пользовалась незаурядными внешними данными, позволяющими получить высокий бал на экзамене, "зачёт" на практических работах и прочие блага университетской жизни.
– - Между прочим, Сонечка, -- капризным голосом завела Агата, -- препаратик стоит бешенные бабки, а я в отличие от тебя не миллионер.
"Сонечка" не глядя вынула из портмоне бумажку и небрежно сунула собеседнице. Девушка расцвела в довольной улыбке и фривольно потрепав Максима по макушке, скрипуче пропела:
– - Обращайтесь, юноша.
Боль начала отпускать почти мгновенно и Максим уже просчитывал, как бы так вежливо поблагодарить добрую самаритянку, чтобы успеть на экзамен.
– - Даже не думай, -- приглушённо донеслось со стороны спасительницы.
– Сейчас всё равно хорошо не сдашь.
"Какое уж тут хорошо, -- подумал парень,
В помещение зашли несколько девушек и остановились, испуганно глядя на сидевшего на полу Максима.
– - Вообще-то, туалет здесь женский, -- наконец выдавила одна из них, обходя юношу стороной.
– - Мы уже выходим, -- быстро извинилась стоявшая рядом женщина и подав Максиму руку, помогла подняться с пола.
– - Мне надо сдать экзамен, -- прошептал парень, медленно передвигаясь в сторону аудитории.
– -Сегодня последний день.
– - Дай свою зачётку и посиди на скамейке, -- приказала женщина, помогая дойти до двери.
Максим, с трудом удерживая налившиеся веки, исподлобья наблюдал, как вышла из аудитории пожилая преподаватель, как быстрым движением засунула спасительница очередную зелёную бумажку в его зачётку, как неискренне улыбалась чопорная Надежда Власовна, засовывая купюру за манжет. Пожалуй, в другое время Максим не позволил бы так себя унижать, но сегодня предпочёл не заострять внимание на действиях незнакомой женщины. Прекрасно понимая, что есть все шансы не сдать экзамен, парень закусил губу и, слегка покраснев, разглядывал столпившихся однокурсников, пытаясь определить, не заметил ли кто-нибудь зелёный презент, лукаво выглядывающий из белоснежного рукава преподавателя.
– - Можешь не беспокоиться за экзамен, -- будничным голосом прокомментировала незнакомка, помогая подняться.
– Я объяснила ситуацию Надежде Власовне, и она сказала, что поставит тебе экзамен по текущим оценкам. Оказывается, ты, Максим Шубанов, весьма умный студент, пользующийся глубоким уважением преподавателей.
"Ещё бы не пользоваться уважением, когда за тебя такие бабки заплатили, -- зло пронеслось в голове.
– - Уважала бы она меня за спасибо. Даром в этом университете только воды из крана попить можно. Всё остальное имеет свою чётко установленную таксу". Поймав на себе пристальный взгляд собеседницы, Максим смутился, только сейчас он понял, что женщина сказала последние слова с иронией и совсем не заслужила потока злости, который он мысленно вывернул на неё.
– - Пойдём, я довезу тебя до дома.
– - До дома слишком далеко, -- прошептал Максим, расслабившись после болевого шока.
– А до общежития я и сам дойду.
Опустив голову на тёплую кожу мягких сидений шикарной иномарки, Максим даже не заметил, как провалился в глубокий, освобождающий от всего земного, сон.
Открыв глаза, юноша удивлённо огляделся и ущипнул себя за ногу: мягкая прохлада, погружённая в приглушённую темноту огромной комнаты, а главное, абсолютная тишина, казались ощущениями из другой жизни. Может это рай? Или ад? Хотя, вряд ли в аду специально для него включат кондиционер. Тишина настораживала. Где привычное утреннее оранье ребят, с которыми уже третий год делит комнату в старом, холодном общежитии, где топот по коридору, хлопанье дверей... В голове начало понемногу проясняться и память услужливо выделила события последних часов: головная боль, незнакомка, экзамен...и всё, провал. Как он оказался в этой комнате, Максим совершенно не помнил. А вдруг добрая самаритянка окажется торговкой органами и он, Максим Шубанов, всё ещё находится под наркозом и даже не чувствует, что стал на одну почку изящнее. От дурных мыслей волосы на голове зашевелились, парень осторожно поднял одеяло и сделал первичный осмотр. Нет, никаких свежих шрамов, ни странных ощущений, даже наоборот, по всему телу вальяжно катилась волна давно забытого чувства удовлетворения. Удовлетворения от хрустящей чистоты постельного белья, от приятной свежести майского утра, от завораживающей, забытой тишины, от состояния лени, внезапно завладевшей телом. Наверное, пора уходить? "Лежи, -- властно приказал мозг.
– Пока не выгонят, лежи" и, закрыв глаза, Максим снова окунулся в непередаваемое блаженство ничегонеделанья.
Издалека послышалась трель входного звонка и за дверью пронеслось чуть слышное шуршание. Женский голос о чём-то поговорил с пришедшим и дверь снова закрылась. "Нет, всё-таки надо вставать," -- снова подумал Максим и развернулся в поисках одежды. В тот же момент в дверь тихо постучались, и худенькая остроносая девушка лукаво заглянула в проём.
– - Максим Александрович, вы уже будете вставать или предпочитаете ещё поваляться?
Это домашнее "поваляться" заставило Максима растянуть губы в глупую широкую улыбку, кроме того, он даже не помнил, что зовут его, действительно, Максим Александрович, так как по имени-отчеству его пока никто не называл.