Цербер: волк в овчарне
Шрифт:
– А если ей пообещать, что позже ей помогут избавиться от материнства, этого "производства детей"? Сейчас нужны ее банковский счет и анонимность. А когда дело будет сделано, я освобожу ее.
– Не знаю. Нелегко выбирать между посулами и тем, что уже имеешь…
– Думаю, я это улажу, – заверил я. – Вопрос в другом: если ей придется вернуться в собственное тело, не разболтает ли она назло?
– Трудно сказать, – честно призналась Дилан. – Но чутье подсказывает, что нет. Она в тебя втюрилась. По этой же причине, черт возьми, помогаю тебе я. Квин, тебя привлекает во мне только это? Я простая пешка в игре?
Я сжал ее руку.
– Нет, – мягко возразил я. – Ты для меня гораздо больше. И Санда тоже.
Она улыбнулась:
– Хотелось бы верить. Люди доверяют тебе безоглядно. Поверяют свои тайны, не зная почему. Женщины влюбляются в тебя – почему? Интересно, а сам-то ты знаешь?
– Для настоящего и будущего на Цербере, – честно ответил я, – это не имеет значения. Здесь теперь мой дом. Здесь все по-другому, да и я изменился. Только что я доверил тебе свою жизнь, разве ты не понимаешь?
– Пожалуй, – признала она, заканчивая завтрак.
По совету Дилан я решил сначала поговорить наедине с Сандой, дав ей возможность потом обсудить все с подругой.
– Мы с Дилан хотим провернуть одно рискованное дело, – сообщил я ей. – Короче говоря, у меня появился шанс стать руководителем Хроясэйла.
Это заинтересовало и обрадовало ее. Я видел, что ее охватили романтические мечты. Вот как поступают люди из "реального мира"; матерям из Дома Акеба такое и не снилось…
– Сейчас, – осторожно продолжил я, – я должен тебя кое о чем предупредить. Это не игрушки. При малейшем подозрении нас с Дилан убьют. Ни с кем, кроме нас двоих, об этом говорить нельзя, и никакого намека на то, что у тебя появились секреты, иначе ты нас погубишь. Ты можешь помочь, но только в том случае, если ты в себе уверена. Поняла?
Она кивнула:
– Ты боишься, что я не умею хранить тайны?
– Вы с Дилан рассказывали мне об этом гареме. Вы тут постоянно сплетничаете и тотчас замечаете, если кто-то ведет себя необычно. Скажи положа руку на сердце, ты не проговоришься?
– Думаю, нет, – ответила она.
– Не думай, а знай! Или ты абсолютно уверена, иди мы найдем другого.
– Я уверена. Я не смогу сделать ничего, что навредит тебе или Дилан.
– Хорошо. Ты училась на санитарных курсах?
– Мы там учились. Хотя Дилан знает больше меня. Она была там дольше.
– Мне нужно сразу кое-что выяснить. Первое: тебя когда-нибудь гипнотизировали?
– Конечно. К этому всегда прибегают при родах – от анестезии проку мало. И когда кто-то решает, каким телом тебя наградить, с этим не так-то легко смириться.
– Ладно, – произнес я. – Дилан говорила мне, что здесь иногда меняются телами, чтобы побыть вне Дома. Это верно?
– Да. Мы все иногда прибегали к этому.
– Прекрасно. У тебя есть кто-нибудь, с кем бы ты могла поменяться на целые сутки?
Она на секунду задумалась:
– Да. Наверное, Марга, хотя я буду обязана ей. И когда это надо?
– Через две недели. В ночь с пятницы на субботу. И, возможно, с субботы на воскресенье.
– Я договорюсь.
– Хорошо. Обсуди все с Дилан. Следующую неделю я буду улаживать дела, а в выходные проведу кое-какие опыты, чтобы нащупать лазейки в системе безопасности. Теперь еще кое-что. – Я выудил из кармана два листка бумаги и протянул ей. Она с удивлением посмотрела на них.
– Что это?
– Помнишь Отаха?
– Да.
– Он делает множество запрещенных вещиц – не только для развлечений, – пояснил я. – Если я приду к нему с заказом, у него возникнут подозрения. Надо, чтобы ты или кто-то другой, не вдаваясь в подробности, попросил Отаха изготовить детали по чертежам. Скажешь, что их затребовала пожарная инспекция в Доме Акеба, что они должны в точности соответствовать чертежам. Если будет выспрашивать, веди себя безразлично, но настаивай, чтобы заказ был выполнен точно.
Она крутила схемы перед глазами:
– Изобразить безразличие нетрудно, но что это?
– Схемы памяти компьютера. Надо получить их не позднее, чем через неделю. Поняла?
Она кивнула:
– Он это сделает?
– У него могут быть готовые.
– Сколько я должна заплатить?
– Ты сказала, что у тебя почти неограниченный кредит. Только поэтому я позволил тебе так часто угощать меня обедом. Цена будет высокой, потому что сделка криминальная. Единиц двести – триста за штуку.
Она присвистнула.
– Дорого?
– Не в том дело. Столько я никогда не тратила…
– Это отразится на твоем счете?
– Нет. У нас их нет. Это еще одна уловка, чтобы держать нас на привязи. Это счет Дома.
Я кивнул, притянул ее к себе и поцеловал. Никогда не думал, что беременная женщина так притягательна. Иначе этот дикий, безумный, абсурдный заговор мог не состояться…
– Расскажите о нураформе, – попросил я, когда мы собрались на корабле в пятницу вечером.
– Это здешнее анестезирующее средство, – объяснила Дилан. – Один-два вдоха, и сознание угасает, словно свеча, минут на двадцать. Но с помощью нураформа нельзя меняться телами, поэтому его разрешили применять – серьезные операции, производственные травмы, сильные боли. Но все контролируется и разрешено только врачам и медицинскому персоналу!
– Пустяки, – ответил я. – В аптеке компании есть немного. Я могу его выкрасть.
– Зачем лишние сложности? – спросила Дилан, вынимая из кармана магнитный ключ. – У нас всегда есть небольшой запас на корабле.
Я расцеловал ее на радостях.
– Ну и что хорошего в нураформе? – спросила Санда. – Меняться нельзя, а если кого-нибудь вывести из строя, он об этом узнает.
– Нет, если он уснет, – возразил я. – Ладно, пошли дальше. Как насчет схем?
– Заказ принят, – сообщила Санда. – Хотя пришлось хорошенько поторговаться, поизворачиваться. Я одалживала тело у Марги, так что надо ее чем-нибудь отблагодарить.