Цербер
Шрифт:
— Откуда ты знаешь, сколько я потеряла?
— Старуха, кресло-то с приборами, и весы там и все… соображай.
— А… — Ей ни до чего не стало дела. Хотелось спать. Она машинально отхлебывала пойло.
— Отключись-ка на часок, — сказал Андрей Львович, отбирая кружку. — Восстановись. Проснешься — поговорим.
Он сделал знак, и Елену Евгеньевну укрыли пледом. Она даже не успела поблагодарить — заснула.
— Спи.
Затем Андрей Львович обратился к остальным, обступившим его или продолжающим работать на терминалах:
— Ну-с, коллеги, а нам предстоит расхлебывать то дерьмо, в которое мы уселись по уши. Ваши предложения?…Елену
— Поспала?
— Ой, Андрюшенька, хорошо поспала. — Она потянулась. — Только мокрая вся, как мышь, и жрать жутко хочется. Где там адская смесь твоя? До донышка выпью.
— Поговорим?
— А сперва переодеться нельзя? На мне нитки сухой нету.
— Потом. Сперва надо поговорить.
— Тогда поговорим, если надо. — Елена Евгеньевна вздохнула.
Ее собеседник добыл из своего кейса-компьютера уютно помещавшуюся там фляжку с коньяком, стаканчики, налил Елене Евгеньевне и себе.
— Все равно надо ждать, пока ребята здесь все свернут, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Елены Евгеньевны. — Я тоже взвинчен, мне необходимо спустить нервы.
— Что-то произошло? — осторожно спросила она. — Я сделала не так?
— Ты сделала все как надо, старуха. Просто рано или поздно мы должны были доиграться.
— Мы доигрались?
— Еще нет. Но все к тому. — Андрей Львович выпил. — Я расскажу тебе историю одной женщины. Она уже умерла, а эпизод, о котором я хочу упомянуть, вообще полувековой давности. Ее звали Джин Диксон, она была американкой, ясновидящей и была вхожа в самые высокие круги официального Вашингтона, за что ее прозвали «прорицательницей президентов». То, что она предсказывала, всегда сбывалось, и это невозможно было как-то подтасовать. Одно из самых первых предсказаний малышка сделала, еще не умея читать, о приходе «письма с черными краями», как она объяснила матери. Через неделю ее мать получает известие о смерти своего отца, деда девочки.
Джин Диксон предсказала скорую кончину лично Франклину Делано Рузвельту в сорок пятом. Предсказала гибель Джи-Эф-Кей в Далласе и смерть Махатмы Ганди. Она предсказывала послевоенный раздел Германии и ее обратное объединение еще до двухтысячного года — как и случилось. Она с точностью до дня предсказала подписание документа, разделившего британскую колонию Индию на два государства — Индию и Пакистан.
Андрей Львович плеснул себе еще стаканчик, Елена Евгеньевна слушала его, кутаясь в плед. Ей вдруг отчего-то сделалось зябко. Помощники отсоединяли свою аппаратуру, охранник грел ей спину своим присутствием.
— В пятьдесят третьем Диксон сделала предсказание о первом советском спутнике Земли, что он полетит в пятьдесят седьмом, и не ошиблась. Она вообще раскрыла всю советскую космическую программу на тридцать лет вперед, в частности, что лунная ее часть провалится, как это и произошло. Но тогда ее сообщение было одним из факторов, заставивших Кеннеди задумать, а Джонсона осуществить проект «Аполло» — они могли не бояться конкуренции, русские, то есть мы, не успевали.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросила Елена Евгеньевна. — Это имеет какое-то отношение ко мне? Или к тому, чем ты вообще занимаешься?
— Ну, последние год-два я только тобой и занимаюсь. А вообще у нас есть подразделение, которое собирает подобные сведения. Иногда такое раскапывают — диву даешься. Но погоди, будет и о тебе.
— Вот даже как.
— Да. В шестьдесят
Андрей Львович выжидательно смотрел на нее.
— Новый шифр — «Антарес», да? — тихонько спросила Елена Евгеньевна. — Опыт удался? Работа сделана?
— Да, новый шифр «Антарес». Джин Диксон ошиблась только в интерпретации сути нового оружия. Но тогда все были помешаны на технике, даже, вот курьез, ясновидящие. И сегодняшнее испытание удалось.
— Так что я все-таки натворила? — спросила Елена Евгеньевна более твердо. — Отключила от электричества половину земного шара? Превратила Саратовскую область в территорию, временно оккупированную противником, и шарахнула из всех орудий? Что?
— Хм. — Андрей Львович довольно усмехнулся. — А ты жива еще, моя старушка.
— А ты как думал! — Елена Евгеньевна тоже выпила. Коньяк ожег губы и язык.
— В общем, ничего страшного ты не натворила, хоть и намечался для испытания совсем другой район, — сказал Андрей Львович. Собрал стаканчики и фляжку, убрал в кейс. — Иначе мы бы просто все сразу знали по сети. Малоприятные и необъяснимые моменты на территории России сегодня наблюдались, это так. Тем пикантней будет все списать на проделки зеленых человечков. Гляди новости и ахай от удивления. Пока же напоминаю, что согласно подписанному контракту ты занимаешь должность испытателя новой техники и за соблюдение секретности отвечаешь… ты знаешь чем. Поднимайся, мои ребята закончили, отвезу тебя в местный оазис.
— И на том спасибо, — устало сказала она. Пропустив Елену Евгеньевну вперед в долгих поворотах коридора, Андрей Львович сблизился со своим помощником.
— Что с ней дальше? — спросил тот.
— Пока пусть все идет, как обычно. Отдохнет, отвезем домой. Я сам отвезу, — сказал Андрей Львович.
— А потом?
— Потом видно будет. Сперва я обязан доложить.
— Но для нее…
— Для нее в любом случае — строжайший контроль. Никаких посторонних контактов. Что у нее за приключение было минувшей ночью?
— Еще не выяснили.
— Так выясняйте.
— С этим лучше всего будет…
— Сперва доложите полную картину о нем. Меня интересует прежде всего гарантия неутечки информации.
— Понятно.
— Вот и действуйте.
— Понятно. Слушаюсь.
Впереди от лифта послышался голос Елены Евгеньевны-первой, таки выскочившей из-за всех треволнений наружу:
— Ну Андрей Львович, дорогой, ну где вы там? Нельзя так в самом деле!..
— Иду, — коротко отозвался он.