Церберы
Шрифт:
— Что? — спрашивает она, как бы, между прочим.
— Чувак с чёрной шерстью и танцующими красными языками пламени… ну он, должно быть… — Чёрт. Как будто я отчитываюсь перед мамой. Поэтому я бормочу: — Он, возможно, меня укусил.
Ладно, теперь я держу телефон на расстоянии вытянутой руки. Так сильно она кричит на меня. Я жду, когда вопли прекратятся, и подношу телефон снова к уху.
— Элиана, — выдыхает Вельма. — Прошу, скажи, что он укусил тебя не в основании шеи.
— Хорошо, не буду. — Я не могу ничего сделать, и до сих пор не понимаю, почему откинула голову, поглощённая чувством правильности отдаться его захвату. В его руках,
— Ты его тоже укусила? Чёрт, Элиана.
— Это не я сестра с клыками, помнишь? Не я особенная, — бормочу я, оглядев комнату. Заметив дверь, я тихо пытаюсь её открыть. — Нашла ванную комнату.
— Там есть окно? Можешь увидеть, где ты? Хоть что-то? — Сестра говорит сбивчиво. — Элиана, будь серьёзнее, и ответь… в тебе есть его кровь?
— Э-э-э-э фу-у-у. Нет. И в ближайшее время это не изменится.
— Смирись, лютик. В общем, из того, что ты мне только что рассказала, у тебя в принципе и нет другого выбора. — Вельма хихикает. — Он поставил тебе метку. И поверь, когда я скажу это тебе в лицо, и ему. Ох, чёрт, какое сумасшествие. Как, чёрт возьми, это могло случиться? Когда вы познакомились? То, что он заявил на тебя права, означает, что ты его истинная пара, Элиана. Обмен кровью скрепит союз, вы навсегда будете связаны друг с другом. Это не может быть правдой, скажи, что ты всё это выдумала. Цербер, Элиана! Чёртов Цербер! Ты не должна быть в моём мире, ну… не более чем сейчас. Чёрт, как твоя задница очутилась тут? — Вельма, наконец-то, замолчала.
Какое отношение я имею к паранормальному миру? Родословная: общий с Вельмой отец и всё такое… но моя мать была человеком. Как и я. Я не могу превратиться во что-то другое, и, насколько мне известно, у меня нет никаких странных способностей.
— Закончив смену, я пошла на вокзал. А там столкнулась с пьяным чуваком, который пытался… ну, скажем так, у нас был разговор о том, чего бы никогда не случилось. Тупой, пьяный, озабоченный маньяк. Затем он рассердился и… потом у меня появилось это странное чувство, что за мной стоят люди. Я обернулась и увидела этих двух. На них были кожаные куртки, как папина из мотоклуба. Поэтому я подумала, что пришли жнецы мне помочь, так ведь? Вот только… они не такие, как ты мне показывала или рассказывала. — Я вздыхаю, возвращаюсь в комнату и сажусь на кровать. Затем понимаю, что нахожусь в чужой комнате, и тут могут быть вши. Фу. Спрыгнув, я отряхиваю чёрные обтягивающие джинсы и застёгиваю молнию на кофте под самое горло. Тут я и замечаю ещё одну дверь с другой стороны комнаты.
Я уже упоминала, что комната довольно скучная? В ней только кровать, шкаф и телевизор на стене. Всё, начиная от пола, стен и потолка, сделано из дерева. Я осторожно открываю дверь, ведущую в коридор.
— Это потому что они из Ада, глупышка! — Вельма вздыхает. — Ты так влипла. Серьёзно, папа выйдет из себя, если узнает. Даже если у вас ещё нет связи… он всё равно будет вне себя. Но ни ты, ни я, ни он ничего не можем сделать. Может…
— Может что? — шепчу я, медленно пробираясь на цыпочках по коридору в поисках выхода.
— Может односторонняя кровная связь ослабнет? Чёрт, я не знаю. Наши виды не должны смешиваться, никогда раньше о таком не слышала. Но ты не чистокровная. Мне нужно поспрашивать. Просто не глотай ничего, что будет связанно с ним, ладно? — приказывает Вельма перед тем как её голос стал чуть веселее. — Всё, сестрёнка. Трекер на телефоне до сих
— Конечно. До встречи. — Я заканчиваю разговор и убираю телефон обратно в карман.
Ладно, замечание «ты не чистокровная» ранило. Хотя я знаю, она ничего такого не имела в виду. Вельма никогда не относилась ко мне по-другому, в отличие от нашего засранца отца. По правде, она единственная семья, которая у меня осталась, и единственный человек на земле, который мне важен. У меня не было времени упиваться жалостью к себе. Нужно сконцентрироваться на том, что окружает. Прежде чем убрать телефон, я смотрю на время. Странно, прошёл только час после окончания моей смены. Потом случился инцидент на вокзале, и получается, что я была в отключке плюс-минус двадцать минут.
В конце коридора из открытого пространства до меня доносятся бормотания. Нужно быть очень и очень тихой. Моя сестра может слышать всё, что угодно, так что эти ребята, вероятно, могут также. Я ни за что не выскользну отсюда незамеченной, если единственный выход будет через пространство передо мной. Слева и справа стоят столы, занятые огромными парнями. Один из них лысый, и с тату по всему лицу. У другого такие длинные волосы, что свисали на стол перед ним. Парни такие разные, но выглядят крепкими и суровыми, казалось, они готовы надрать задницы в любой момент. О, и все они одеты в кожаные куртки с эмблемой мотоклуба «Жнецы Смерти». Прищурившись, я могу прочесть ту часть, что была внизу, и которую пропустила в первый раз: Подразделение Ада.
Святое дерьмо. Я и мой тупой мозг. Церберы. Вот почему моя сестра так бесилась.
Чёрт. Я абсолютно…
— Ты быстро очнулась. — Я помню этот голос. Ос, и он стоит позади меня.
Проклятье.
Ох, знатно я влипла.
— Да, ну… это потому что спала не в той кровати, и определённо не в том месте. Я иду домой. Так что прошу меня простить…
Сначала раздаётся громкий свист и затем Ос кричит.
— Босс, твоя женщина собралась сбежать.
Я говорила, что знатно влипла, да? Хорошо, я чувствую, что сестра рядом. Не спрашивайте. Это странно, и я не могу это объяснить, просто интуиция. Повернувшись, я тычу шавку в грудь.
— Ты очень раздражаешь.
Меня хватают за руку и прижимают к твёрдой груди. Твою же… опять. Серьёзно, как только этот мужчина прикасается ко мне, я будто горю изнури, и каждая клетка тела плавится. Словно он создан для того, чтобы спасти меня, обнимать, утешать, защищать и всё остальное.
Не раздумывая, я разворачиваюсь в его объятиях и смотрю в глубокие, тёмные глаза, в которых заметна дикая страсть. Его лицо приближается, и, прежде чем понять, что происходит, я прижата спиной к стене и ногами обхватываю парня за талию, скрещивая за его поясницей лодыжки. Я не хочу его отпускать. Он целует меня и рычит, а я в этот момент кусаю его губу.
Наш поцелуй становится ненасытным, а вкус парня усиливается кровью у меня на языке, взрываясь и превращаясь в бесконечную жажду друг к другу, которую испытываем мы оба. Где-то в глубине сознания раздаётся звон бьющегося стекла. Алистер разрывает связь и отстраняется.
— Чёрт. Проникновение. Я этим займусь, президент, — бросает Ос через плечо, и я вижу, как огненный шар поглощает его в воздухе, а затем на пол опускаются передние лапы. Цербер в полном великолепии. Алистер пытается спрятать меня за собой, но прямо перед этим я вижу вспышку белого цвета, и цербер направляется прямо к нему.