Церковная песня [Гимн Хаоса]
Шрифт:
– Свиток почти переведен, – заверил его Каддерли, поняв намек на древний рецепт пива дварфов, который он пообещал в обмен на арбалет. На самом деле Каддерли перевел рецепт уже несколько недель назад, но пока придерживал его, зная, что дварф будет работать быстрее в надежде ухватить такую награду.
– Это хорошо, парень, – ответил Иван причмокивая губами. – Получишь свой арбалет через неделю, но мне нужна картинка, чтобы его закончить. У тебя есть изображения поменьше? – Каддерли покачал головой:
– У меня есть только эта шпалера, – признал
– Ты хочешь, чтобы я прошелся по всей библиотеке с краденной шпалерой под мышкой? – прорычал Иван.
– Одолженной, – поправил Каддерли.
– С одобрения госпожи Пертелопы? – саркастически спросил Иван.
– Ох-ох, – добавил Пикел.
– Да она его даже не хватится, – неуверенно ответил Каддерли. – А если и хватится, то скажу, что надо было подтвердить пару параграфов из тома про дроу, который я перевожу.
– Пертелопа знает о дроу гораздо больше тебя, – напомнил ему Иван. – Она же и дала тебе эту книгу.
– Ох-ох, – снова сказал Пикел.
– Пиво чернее полуночи, – бесцеремонно проговорил Каддерли, – Так говорится в рецепте. Оно убьет дерево средних размеров, если хотя бы пинту разлить у корней.
– Берись за другой конец, – сказал Иван Пикелу. Пикел натянул похожий на гриб поварской колпак на копну своих зеленых спутанных волос, отчего его и без того не маленькие уши стали казаться еще больше, и помог Ивану потуже закатать шпалеру. Они вместе подняли ее, а Каддерли в этот момент распахнул дверь, и убедился, что коридор пуст.
Каддерли посмотрел через плечо на полоску солнечного света, льющегося из окна. Пол под окном был размечен через выверенные интервалы, чтобы служить утренними часами.
– Почти полдень, – сказал он дварфам. – Брат Певчий начнет дневную песнь уже очень скоро. Все священники обязаны присутствовать, да и остальные, скорее всего, будут там. Путь будет свободен.
Иван кисло взглянул на Каддерли.
– Тут-тут, – пробормотал Пикел, покачивая своей мохнатой головой и грозя пальцем.
– Да буду я там! – рыкнул на них Каддерли. – Никто и не заметит, если я чуть-чуть припозднюсь.
И тут зазвучала музыка. Прекрасное сопрано Брата Певчего мягко отдавалось по коридорам древней библиотеки. Каждый полдень Певчий занимал свое место на подиуме главного зала библиотеки и пел де песни – баллады о Дениере и Огме. Многие ученые приходили в библиотеку заниматься, но многие приходили и послушать знаменитого Певчего. Он пел один, но мог так наполнить главный зал и прилегающие комнаты своим удивительным четырехоктавным голосом, что зрителям постоянно приходилось смотреть на него, дабы быть уверенными, что за ним не стоит хор.
Песнь Огмы была нынче первой, и под прикрытием этой энергичной, будоражащей мелодии, братья Болдешолдер спотыкаясь и подпрыгивая пробирались по извилистым лестницам и через слишком узкие для них двери в свои владения за библиотечной кухней.
Примерно в это же время Каддерли пробрался в главный зал, тихонько проскользнув сквозь высокие дубовые двери и добравшись до укромного уголка за огромной опорой одной из арок.
– Воздушные контрфорсы, – пробормотал он не сдержавшись и покачал головой при виде неуклюжей колонны. Затем он понял, что не смог войти незамеченным. Киркан Руфо улыбнулся ему из тени ближайшей арки.
Каддерли знал, что пронырливый Руфо ждал его, желая найти новый повод для ярости учителя Авери, и знал, что Авери не простит его опоздание. Каддерли притворился, что ему все равно, не желая льстить самолюбию Руфо. Он подчеркнуто посмотрел в сторону и достал болас – архаичное оружие, которое использовалось в древних племенах хафлингов из южного Луирена. Но его устройство состояло из двух круглых хрустальных дисков, каждый шириной в палец и палец в диаметре, соединенных палочкой, к которой был привязан ремень. Каддерли узнал об оружии из одной пыльной книги и даже улучшил конструкцию, использовав металлическую перекладину с дыркой посередине, к которой гораздо надежнее крепился ремень.
Каддерли пропустил палец через петлю на свободном конце ремня. Легкий поворот запястья – и диски размотались до самого конца ремня, затем Каддерли заставил их смотаться обратно легким движением пальца.
Каддерли взглянул краешком глаза на Руфо. Поняв, что завладел его вниманием, он опять послал диски вниз, потом обмотал ремень вокруг пальцев свободной руки, получив треугольник. Все еще крутящиеся диски он держал посередине, качая их вперед – назад как детскую колыбель. Теперь Руфо наклонился вперед, загипнотизированный игрой, и Каддерли не упустил возможность.
Он отпустил ремень со своей качающейся руки, скручивая болас слишком быстро, чтобы за ним мог уследить глаз, затем бросил их в направлении своего соперника. Ремень вернул болас в руку Каддерли прежде, чем он пролетел половину расстояния до Руфо, но напуганный человек отшатнулся назад и упал. Каддерли поздравил себя с тем, как удачно он подгадал момент, так как шумное падение Руфо совпало с самой драматичной паузой в песне Брата Певчего.
– Ш-ш-ш-ш, – сердитое шипение послышалось со всех сторон, а Каддерли старался пуще всех. Похоже, что нынче вечером учитель Авери будет “воспитывать” уже двух учеников.
Глава 5. Знать своих союзников
Комната встреч Замка Троицы сильно отличалась от изукрашенного главного зала Библиотеки Наставников. Потолки там были низкими, а низкая дверь запиралась на засов и хорошо охранялась. Посреди комнаты стоял треугольный стол, у каждой его стороны стояли по три стула; три для волшебников, три для воинов и три для священников.
– Осмотри комнату, – телепатически попросил Друзил у Абалистера, который только что в нее вошел. Имп мог глядеть сквозь глаза волшебника, используя их телепатическую связь. Абалистер сделал как его просили – пробежал глазами по треугольному столу, сначала по Рэгнару и двум другим бойцам, затем обратил взор к Барджину и его жрецам – компаньонам.