Цейтнот. Том 2
Шрифт:
Шум, гам, суета!
Присутствовали здесь не одни только сотрудники республиканского комиссариата, удалось заметить несколько человек в форме жандармского и пограничного корпусов, а ещё наособицу сидела группа армейских штаб-офицеров.
– Самолёты не уничтожать! – орал один из них в трубку. – Захватывайте аэродромы, перегораживайте лётные полосы техникой, сливайте горючку! Привлекайте на свою сторону техперсонал! Контру – к стенке! Новых лётчиков выучим, а самолёты не сметь жечь! Не сметь!
Я прошёл через холл и завертел головой по сторонам, выискивая нужный кабинет. Тот обнаружился едва ли не в самом конце
– Кто там ещё?!
Медлить я не стал и заглянул внутрь.
– Разрешите?
– Заходи, заходи! – пригласил меня внутрь Альберт Павлович, опередив то ли одутловатого господина средних лет, то ли молодого человека неброской наружности – уж не знаю, кто из них отозвался на стук в дверь. – Документы принёс? Вот и ознакомься пока, посиди на диванчике. – И он вновь развернулся к столу с расстеленной на том картой города, попросил осунувшегося и вроде бы даже похудевшего Ивана Богомола: – Продолжай, пожалуйста!
Раз уж без Альберта Павловича тут не обошлось, ситуация начала проясняться.
Или нет? Или, наоборот, всё окончательно запуталось? Ну в самом-то деле: какое теперь имеет значение та просьба Карпинского? Сейчас не до интриг, сейчас в городских боях судьба страны решается!
Я уселся на диванчик и положил рядом с собой документы, но верхний рапорт взял только для виду. Просто вспомнилась вдруг показавшаяся некогда столь нелепой просьба Юлии Сергеевны убить её быстро, и враз сделалось не по себе, даже холодок по спине пробежался.
Кто ж подумать мог, что до такого дойдёт?
Мотнув головой, я обуздал эмоции и прислушался к разговору. Рассчитывал узнать что-то новое о ситуации в городе, но Иван Богомол текущей ситуации не касался, отмечал на карте места компактного проживания операторов и оптимальные маршруты их эвакуации вглубь подконтрольной республиканским силам территории. Сами по себе маршруты всех устраивали, а вот касательно пунктов конечного назначения присутствующие спорили едва ли не до хрипоты.
Я вздохнул и принялся изучать рапорт околоточного, отвечавшего за квартал с доходным домом, где было обнаружено тело неизвестного. Полицейский чин в ходе предварительного опроса установил, что квартиру за две недели до инцидента снял некий Михаил Леер, отрекомендовавшийся инженером. Помимо стандартного залога он внёс деньги за месяц вперёд, а больше никакой полезной информации почерпнуть из отчёта не удалось. Я поворошил документы и отыскал среди бумаг заключение о полном совпадении отпечатков пальцев неопознанного трупа с образцами из ориентировки за номером два. Номер два – это бритый. Отыскался, значит. Теперь уже точно.
И кто это: Ладинский, Новосельский или Ельский, если я, конечно, не взял ложный след?
Впрочем, нет – исключено. На простое совпадение присутствие здесь Альберта Павловича списать было никак нельзя.
Убийство с задействованием сверхспособностей было происшествием чрезвычайным, на место преступления для выяснения деталей случившегося незамедлительно отрядили следственную группу, и кое-что до известных событий оперативники нарыть всё же успели. Так, был нарисован портрет квартиросъёмщика, после придирчивого изучения которого мне пришлось распрощаться с предположением, что тем мог выступать кто-то из пропавшей
Помимо этого, выяснилось, что квартиру несколько раз посещала неустановленная барышня. Разглядеть лицо сообщившему об этих визитах домоуправу не позволила шляпка с вуалью, по мнению же дворника это была не профурсетка, а штучка из образованных. Впрочем, касательно самого работника метлы и совка имелась лаконичная приписка «запойный», и так уж безоговорочно доверять его суждениям, пожалуй, всё же не стоило.
Я изучил скудное описание предполагаемой посетительницы нехорошей квартиры и взялся за результаты аутопсии доставленного в ведомственный морг покойника. Не рассчитывал найти там ничего интересного, но ошибся. И ещё как!
Характерные отпечатки ладоней оказались не столько ожогами, сколько следами кровоизлияний. И случилось разрушение кровеносных сосудов не только в поверхностных тканях, вскрытие выявило серьёзные повреждения большинства жизненно важных органов, в том числе головного мозга. При этом характер приведшего к подобному эффекту воздействия остался для патологоанатома загадкой, хоть тот не только закончил медицинский факультет РИИФС, но и сам был оператором.
Всё бы ничего, только вот отметины на коже мертвеца невесть с чего показались знакомыми. Среди бумаг присутствовало несколько увеличенных изображений отпечатков ладоней, я присмотрелся к ним и отметил неоднородность окраса вкупе со слабой размытостью по краям. Где-то я нечто похожее уже видел, только без трупных пятен.
И это было странно. Весьма и весьма.
Неожиданно взревела сирена тревожного оповещения, и застучали зенитные пулемёты, а следом резко всколыхнулся энергетический фон. Послышался противный свист, потом что-то рвануло над головами и сразу же – за окнами, но этим дело и ограничилось. Выглядывать на улицу я не стал, никто из присутствующих от стола тоже не отошёл, только молодой риковец зло бросил:
– Удавить бы собственными кишками тварей!
– Грязно и непродуктивно, – с невозмутимым видом выдал Альберт Павлович, избавляя пальто от нападавшей с потолка извёстки. – Голосую за расстрел!
– Сгодится! – поддержал его одутловатый господин и встряхнул карту, после чего начал аккуратно её складывать. – Давайте, пожалуй, закругляться. Я займусь формированием разведгрупп. Иван Михайлович, на вас координация операции со штабом. Альберт Павлович, так понимаю, нужными документами вас обеспечили?
Куратор оглянулся на меня и кивнул.
– Похоже на то.
Местный заправила двинулся на выход, уже на ходу небрежно бросив:
– Эдуард, проследи, чтоб обошлось без накладок.
Молодой человек взял под козырёк и покидать кабинет не стал, вслед за одутловатым господином вышел лишь протянувший мне на ходу руку Иван Богомол. Альберт Павлович жестом предложил выложить документы на стол и будто между делом отметил:
– Не в моих принципах цепляться к мелочам, но ты здесь в командировке и своим неподобающим внешним видом дискредитируешь весь институт.
Сам куратор хоть и выглядел осунувшимся и невыспавшимся, но изыскал возможность побриться и причесаться.
– У вас пальто на спине прожжено. Снова! – отметил я, не приняв упрёк близко к сердцу. – Его выкидывать впору, а не в присутственных местах носить.