Цезарь
Шрифт:
Ничего подобного никогда не происходило в Риме.
На самом деле в провинциях Рим проявлял себя только через своих проконсулов. А как проконсулы обращались со своими провинциями? Мы только что видели несколько примеров.
То, о чем мы сейчас рассказали, просто пустяки; взгляните на Верреса на Сицилии, на Пизона в Македонии, на Габиния в Сирии. Почитайте Цицерона. Всем известна его обвинительная речь против Верреса.
Что же до Пизона, то он взимает с Ахеи налоги в свою собственную казну, принуждает самых знатных девушек становиться его наложницами; более двадцати из них бросились в колодцы,
Габиний больше тянется к деньгам, чем к женщинам. Он кричит во все горло, что все в Сирии принадлежит ему, и что он достаточно дорого заплатил за свою должность, чтобы иметь право продавать абсолютно все.
Наконец, снова откройте Цицерона, найдите его письма к Аттику, и вы увидите, в каком состоянии он нашел Вифинию, когда, став в свою очередь проконсулом, он сменил Аттика, и каково было изумление населения, когда он заявил, что ему довольно тех двух миллионов двести тысяч сестерциев, то есть четырехсот сорока тысяч франков, которые ему дает сенат, и что помимо этой суммы ему не нужно ни дерева для его шатра, ни хлеба для его свиты, ни сена для его лошадей.
В античном обществе столица – все, провинция – ничто.
Со взятием Нуманции вся Испания стала принадлежать римлянам.
Так было и с Карфагеном, вместе с которым пала вся Африка; и с Сиракузами, вместе с которыми пала Сицилия; и с Коринфом, с которым пала вся Греция.
Судите сами, что же такое был Рим, которому авгуры пророчили господство над миром, если он уже господин над другими столицами.
Все тянется к нему: богач, чтобы наслаждаться; бедняк, чтобы найти пропитание; новый гражданин, чтобы продать свой голос; ритор, чтобы открыть свою школу; халдей, чтобы предсказывать удачу. Рим – источник всего: хлеба, почестей, богатства, удовольствий; все можно найти в Риме.
И напрасно в 565 году сенат изгнал двенадцать тысяч латинских семей; в 581 году, шестнадцать тысяч жителей; в 626 году, всех чужестранцев… да разве все упомнишь? – Я позабыл еще закон Фанния, закон Муция Анциния, закон Папия, которые стоили населению столько крови. – Это вовсе не помешало Риму, который не мог уже расти вширь, устремиться вверх, так что Август – вы найдете это у Витрувия, – был вынужден издать закон, запрещающий строить дома более чем в шесть этажей.
Вспомним также, что незадолго до той эпохи, где мы сейчас находимся, Сулла чуточку отпустил тугой пояс Рима, который уже начал трещать.
Как Рим разрастался в хронологическом отношении? Сейчас мы расскажем об этом.
После первой революции, когда Брут и Коллатин стали консулами, Рим прежде всего позаботился об изгнании за его пределы этрусков, подобно тому, как Франция времен Гуго Капета исторгла из себя каролингов. Затем он перешел к завоеванию прилежащих территорий.
Приняв в себя латинян и герников, он подчинил себе вольсков, подмял вейсов, швырнул галлов к подножию Капитолия, и вверил Папирию Курсору ведение войны с самнитами, которая охватит всю Италию, от Этрурии до самой оконечности Регия.
Затем он оглянулся вокруг, увидел, что вся Италия покорена, и перешел к завоеванию чужестранцев. Дуилий подчинил ему Сардинию, Корсику и Сицилию; Сципион – Испанию; Павел Эмилий – Македонию; Сестий – Трансальпинскую Галлию.
Здесь
С этих альпийских вершин, которые он разглядел сквозь снега, спустился Ганнибал; он нанес три удара, и каждый из этих ударов стал для Рима почти смертельной раной. Эти раны называются Треббия, Транзимена и Канны.
К счастью для Рима, Ганнибала покинуло сословие торговцев; его бросили в Италии без денег, без людей, без укреплений.
Сципион же, со своей стороны, прошел в Африку; Ганнибал упустил возможность взять Рим, Сципион возьмет Карфаген.
Ганнибал встал между ним и городом, и проиграл битву при Заме; он укрылся у Прусия и отравился там, чтобы не попасть в руки римлян. Когда этот крупный противник был повержен, завоевание началось вновь.
Антиох сдал Сирию; Филипп V – Грецию; Югурта – Нумидию.
Итак, Риму остается только захватить Египет, и он станет хозяином этого большого озера под названием Средиземное море – чудесного водоема, вырытого для цивилизаций всех времен, который некогда пересекли египтяне, намереваясь заселить Грецию, финикийцы, собираясь основать Карфаген, фокейцы, отправляясь строить Марсель; просторного зеркала, в котором отражались по очереди Троя, Каноб, Тир, Карфаген, Александрия, Афины, Тарент, Сибарис, Регий, Сиракузы, Селинунт и Нуманция, и в которое глядится сам Рим – величественный, могучий, непобедимый.
Разлегшись на северном берегу этого озера, он простирает одну руку к Остии, а другую – к Брундизию, и под рукой у него три известных части света: Европа, Азия и Африка.
Благодаря этому озеру, по прошествии шестидесяти лет он проникнет везде и всюду: по Роне, в сердце Галлии; по Эридану, в сердце Италии; по Тахо, в сердце Испании; по Гардирскому проливу – в Океан и к Касситеридским островам, то есть в Англию; по проливу Сест – в Понт Эвксинский, то есть в Тартарию; по Красному морю – в Индию, в Тибет, в Тихий океан, то есть в бесконечность; наконец, по Нилу – в Мемфис, в Элефантину, в Эфиопию, в пустыню, то есть в неизвестность.
Вот что такое Рим, из-за которого спорили Марий и Сулла, из-за которого будут спорить Цезарь и Помпей, и который унаследует Август.
Глава 3
Что воплощали эти два человека, которые боролись не на жизнь, а на смерть: Марий и Сулла? Марий воплощал Италию, Сулла воплощал Рим.
Победа Суллы над Марием была триумфом Рима над Италией; триумфом аристократии над богачами, людей, носящих копья, над людьми, носящими кольца, квиритов над всадниками.
Шестнадцать сотен всадников и сорок сенаторов из той же партии были подвергнуты проскрипциям. В данном случае проскрипции не означают изгнание: они означают убийство, истребление, резню.
Их имущество перешло к солдатам, полководцам, сенаторам.
Марий убивал грубо, как истинный арпинский мужлан. Сулла убивал как аристократ, методично, регулярно. Каждое утро он публиковал список; каждый вечер он подводил итоги. Бывали такие головы, которые стоили двести талантов, двенадцать сотен тысяч ливров. Бывали и такие, которые стоили только свой вес серебром. Вспоминается тот убийца, который залил в череп принесенной им головы свинец, чтобы она весила больше.