Чадо от профессора
Шрифт:
— Блин, Костяяян, — виновато бормочет он. — Ну откуда я мог знать, что там в шкафу кто-то прятаться будет?
— Рассказывай уже, — устало выдыхаю я.
— Я ему рассказал, как ты меня уделал в том споре. Из-за того, что я себе чикулю выбрал — у меня ничего не вышло. А ты мне сказал… что надо мышь серую выбирать, чтобы спор выиграть.
— Черт, — выругался я.
Я, правда, нечто подобное тогда умудрился ляпнуть? Каким идиотом был!
Грустно усмехаюсь, складывая руки на груди. В задумчивости
Теперь-то никого кроме неё не замечаю. И четыре года назад так было. Да только она наслушалась россказней Игоря и невесть что себе надумала. Зная Лерино воображение, она точно решила, что и все наши отношения чисто из-за спора были.
Теперь хотя бы ясно. Моя догадка подтвердилась. Вот к чему было все это представление. Она хотела ударить меня в ответ побольнее. Вся эта история, слишком уж была похожа на способ наказания. И спор с подругой приплела… явно для того, чтобы я догадался.
А я — дурак.
И сегодня утром она мне снова подсказку кинула: «ты поспорил… я поспорила…» — словно сама хотела, чтобы я разгадал причины. И я наконец справился.
Правда, на решение этого ребуса у меня ушло без малого четыре года.
Выхожу из спорт-бара, оставив друга наедине с бокалом пива. Какое-то время просто стою у машины, пытаясь собраться с мыслями.
Что мне сейчас следует сделать?
Поднимаю голову к небу, чувствуя, что начинает срываться дождь. Даже погода меня наказывает. Щелкаю на брелке кнопку, и сажусь в машину. В бессилии тру лоб. И ударяю по рулю.
Дьявол, и ведь даже не скажешь, что все это ложь! Потому что, по сути, все правда. Только несвоевременность сыграла злую шутку.
Все несвоевременно! И она в этом долбанном шкафу спряталась. И Игорь туда притащился со своими откровениями.
Ладно. Знаю я, что некого больше винить, кроме самого себя! Надо было просто раньше ей рассказать об этих наших идиотских детских развлечениях. Честно бы признался, что я ее тогда на спор поцеловал, а потом влюбился в свою строптивую студентку, да мы просто посмеялись бы с ней вместе.
Цензурные эпитеты моей глупости закончились. Я стиснул зубы, и завёл машину.
Что ж. Теперь у меня хотя бы есть материал для разговора.
Но прежде чем ехать возвращать свою жизнь, придётся сделать несколько немаловажных дел. Так сказать, чтобы наладить коны.
Подъезжаю к подъезду Леры только к вечеру.
Обычно когда я покупаю что-то себе, это кажется не слишком энергозатратным. Я и подумать не мог, что шопинг может занять столько времени.
Плюс пришлось заехать домой, чтобы переодеться. Футболка четырехлетней давности оказалась слегка маловата. Тому виной накопленная с годами мышечная масса.
Чем только не займешься от тоски. Я вот стал завсегдатаем спортклуба.
Вылезаю из машины под проливной дождь. Прикрывая глаза рукой, бегу к багажнику. Собираю пакеты с многочисленными взятками и тороплюсь к подъезду, над которым даже козырька как такового нет. Ну точно наказание какое-то!
Что поделаешь? Виноват. Признаю. Осталось только добиться того, чтобы Лера мои раскаяния выслушала.
Черт. А номер квартиры я-то и не запомнил! Вот же ж…
Прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы попытаться вспомнить. Ничего не выйдет. Я же от Леры глаз не отводил и даже не глянул на дверь, пока она с ней возилась.
Пячусь назад, заглядывая в окна, стараясь прикинуть, сколько примерно квартир в доме, и какая по счету желанная мною.
Чувствую, как на удивление холодный сентябрьский дождь уже пробрался под рубашку. Возвращаюсь к домофону и набираю первый пришедший на ум номер.
— Кто? — слышится из динамика скрипучий женский голос.
Сбрасываю. Ещё не хватало, наткнуться на одну из «доброжелательниц» со скамейки, чтобы они про Леру потом дальше слухи распускали.
Уже тяну пальцы к кнопкам, когда сзади раздаётся пронзительное:
— Папа!!!
На секунду прикрываю глаза от удовольствия. Улыбаюсь, как дурак и поворачиваюсь.
— Ксения, стой! Куда под дождь?! — ругается Лера, пытаясь накрыть удирающую малышку зонтом.
Ксюшка, довольно смеясь, мчится ко мне, шлепая резиновыми сапожками по лужам. Присаживаюсь и объятия навстречу ей раскрываю. Подхватываю на руки и прижимаю к себе.
— Ой-ой, ты весь мокрый! — верещит Ксеня.
— Да, прости, — чмокаю ее в румяную щеку и ставлю в подъезд, который уже открыла Лера.
Мои девочки оглядывают меня с явным интересом: старшая, складывая зонт, не скрывает неодобрения, оценивая мою мокрую одежду, а младшая, едва не норовя засунуть свой любопытный носик в пакеты.
— С подарками? — улыбается Ксюша.
Киваю.
— По какому это поводу? — строго требует Лера.
— А разве для подарков нужен повод? — протискиваюсь мимо них, направляясь к лестнице.
— Вообще-то да, — догоняет меня претензия Леры.
— Кто сказал?
— Я! Пока что я в этой семье устанавливаю правила! — ворчит.
— Это действительно, «пока», — усмехаюсь. — Ну, раз нужен повод, то пусть будут подарки на день рождения!
— У неё не скоро…
— Это за прошедшие, — перебиваю Леру, останавливаясь у нашей двери. Поворачиваюсь к недовольной девушке лицом: — Все, которые я пропустил.
— Выгнать бы тебя, — шипит она, подаваясь ко мне.
— Но на улице ливень, — улыбаюсь беззаботно. — Я весь промок. И до дома мне через весь город пилить. Кто ж тебе виноват, что ты в такую даль от меня забралась.