Чандра Свами Удасин. След в вечности
Шрифт:
Далее Джагдиш рассказал нам, что в те дни Чандра Пракаш периодически исчезал из Дехрадуна на несколько дней, и никто не знал, куда. Он никому не сообщал, куда уезжает. По возвращении из своих загадочных путешествий он неизменно выглядел намного спокойнее, смиреннее и глубоко погруженным в себя. Однако юному Джагдишу и в голову не приходило, что его друг является отважным одиноким странником, неустанно идущим непроторенным путем в поисках своего божественного Возлюбленного. Наш Свамиджи был настолько погружен в себя, застенчив и скромен, что он не беседовал о своей внутренней духовной жизни – своей истинной жизни – даже с самым близким другом.
Когда мы расспросили его об этих загадочных отлучках, Свамиджи поведал нам, что в студенческие годы он частенько ездил
Следующий эпизод ясно демонстрирует, сколь велика была тяга юного Чандры Пракаша к обществу святых, а также сколь невинен он был в те дни. Эту историю рассказал нам сам Свамиджи, от всей души веселясь и заливаясь смехом:
«В студенческие годы я услышал от кого-то, что в Уттаркаши живет много великих святых. Я неверно понял собеседника и предположил, что речь идет о неком месте к северу (уттар) от Каши (Варанаси)… Поэтому я отправился в Варанаси. Поезд прибыл в Варанаси приблизительно в 3 часа ночи. Рикша отвез меня в гостиницу в двух шагах от железнодорожной станции. Там мне предоставили алмирах (шкаф), чтобы я мог сложить свои вещи, и кушетку на веранде для сна – было лето. Очень рано поутру ко мне пришел священнослужитель и спросил, не хочу ли я посетить храм Вишванатх. Я и пошел с ним. Он сопровождал меня, показывая многочисленные святилища на территории храма Вишванатх и предлагал сделать денежные пожертвования в каждом их них. Под его чутким руководством я оставил некоторую сумму в восьми или девяти храмах, после чего мы направились в главный храм – собственно, Вишванатх. Там мне тоже было предложено сделать пожертвование. По завершении экскурсии я чувствовал себя весьма утомленным, и к тому же мой кошелек опустел больше, чем наполовину. Я нашел какую-то гостиницу возле храма Вишванатх и решил передохнуть там. Я спросил управляющего, где находится Уттаркаши. Он ответил, что в Гималаях… Тем же вечером я сел на ночной поезд и вернулся в Дехрадун».
Оглядываясь на те дни, мы обнаруживаем, что Чандра Пракаш с самого начала, словно текущий ручей, неудержимо двигался к своей духовной цели – твердо и размеренно, никогда не привязываясь к берегам. Конечно, он делился своим врожденным покоем и самообладанием с окружающими – со всеми, кому посчастливилось оказаться рядом, – но при этом двигался, не цепляясь ни за что и ни за кого.
Прежде чем мы поговорим о том, как Чандра Пракаш отрекся от мира, хочется привести кое-какую редкостную информацию о Свамиджи – редкостную потому, что Свамиджи очень скуп на разговоры о себе и о своем духовном путешествии. Но однажды автору удалось вытащить из него эти факты, проявив поистине ребяческое упрямство:
СПВ: Гурудэв, есть ощущение, что ваше духовное путешествие подходит к завершению в этой жизни. С какой же поры это сложное и трудное путешествие стало для вас сознательным?
Свамиджи: Много жизней назад.
СПВ:
Свамиджи: Не помню.
СПВ: Случалось ли вам быть семейным человеком? Бывали ли вы женаты по ходу вашего духовного поиска?
Свамиджи: (Жестом указывает, что всегда был монахом.)
СПВ: Значит, будучи профессиональным искателем, вы всегда выбирали жизнь монаха, которая с духовной точки зрения предполагает меньше преград и препятствий?
Свамиджи: Даже растение распространяет корни и ветви в направлении наименьшего сопротивления. И насекомые движутся так же. Лишь глупец станет искать ненужных преград. Однако жизнь монаха совсем не обязательно оказывается путем наименьшего сопротивления для каждого садхаки.
СПВ: Может ли случиться так, что даже после обретения наивысшего духовного опыта душе придется пройти через много рождений, чтобы обрести устойчивость в Реализации?
Свамиджи: Да.
СПВ: Мы слышали, что у вас были некоторые взаимоотношения с Господом Иисусом.
Свамиджи: Я получил его даршану. Возможно, были и более давние взаимоотношения. Я не помню.
СПВ: В прежних жизнях были ли вы монахом только индуистских орденов или также и других религий?
Свамиджи: Индуистских орденов.
СПВ: Почему вы снова и снова выбираете именно эту религию и эту среду?
Свамиджи: Я не выбирал. Выбор делает Божественная Сила на основании карм и самскар человека. Именно Она направляет его в определенную среду, семью, религию и так далее.
СПВ: Простите, что задаю вам этот вопрос… Многие верят, что вы жили в теле во времена Бабы Бхуман Шаха. Какие отношения у вас были с ним?
Свамиджи: Взаимоотношения Учителя и ученика.
СПВ: С самого детства вы живете с необычайно глубокой верой в Бабаджи и любовью к нему… так что наверняка вы были одним из любимейших его учеников.
Свамиджи: У него были тысячи любимых учеников… Однако для меня он – дражайший из людей. Могу сказать, что люблю его больше всех на свете, но как могу я утверждать, что и он меня любит больше всех? Его любовь – огромная честь для меня. Но как я могу говорить, что я – наиболее возлюбленный? Любовь Бабаджи обращена ко всей Вселенной. Принимал ее и я. Мне повезло. Его любовь – результат безграничной милости. Каждый может приобщиться к божественной любви, но тем не менее она остается безграничной, неистощимой.
Священный тхамб сахиб, символ Бабаджи во внутреннем святилище его самадхи в деревне Бхуман-Шах (2010). До разделения страны почитатели имели обыкновение обходить этот священный символ по кругу и повязывать на нем разноцветные нити в знак своей преданности и веры
(Настойчивый ученик упорно пытается узнать побольше о взаимоотношениях между Свамиджи и Бабаджи. Он снова и снова молит Свамиджи написать что-то об этом.)