ЧАО — победитель волшебников (сборник)
Шрифт:
— Кого это — его?
— Человек уже далеко проник в космос, но для меня самым памятным событием навсегда остался… запуск первого искусственного спутника Земли. Так вот я подумал: а что, если создать для себя лично маленький спутник, знающий шахмат ную игру? Будет лежать у меня в кармане небольшой шарик размером с теннисный мяч, будет он читать мои мысли и видеть фигуры на шахматной доске как бы моими глазами… подсказывать мне трудные ходы…
— Это, наверно, не совсем честно?
— Вы правы. Я жестоко наказан за свое честолюбие! Короче говоря, сделал я Волшебный Колобок. Аиньку. Ну, вы же знаете его… Он оказался веселым, бойким, я бы даже сказал — озорным. И все время порывался удрать
— Ну, и что же дальше?
— Вскоре я стал международным шахматным гроссмейстером и возгордился. Отправился по свету искать равного себе… И вдруг во мне стал исчезать интерес к шахматам: победы доставались без всяких усилий. Потом наскучила и сама жизнь! Но я еще не понимал, что началась расплата за неограниченное исполнение моих желаний. Ведь если просто лежать на диване, то вскоре ноги и руки отнимутся, не так ли?
— Пожалуй.
— А я перестал работать головой, и она разучилась мыслить… Но и это еще не все. Однажды я почувствовал, как тело мое быстро восковеет. «Что происходит со мной?»- в испуге спросил я. «Не знаю,- несколько виноватым тоном ответил Колобок.-Через пять-десять минут ты превратишься в восковую фигуру, Мастер. Я не знаю, отчего, но это произойдет…» — Неужели он сказал правду?
— Да еще какую! Разговор наш происходил возле краеведческого музея, и я успел забежать в него, найти даже укромный уголок, где находились чучела животных и птиц, стать у стены и… больше ничего не помню.
— Совсем?
— Ну да. До того момента, когда вдруг чихнул и… очнулся. Точно знаю, что чихнул, потому что даже подумал: «Уж не простудился ли я на сквозняке?…» Я был один, не считая, впрочем, мальчика, вероятно, напуганного моим оживлением, как теперь выяснилось, это был Василько. Поняв, что я теперь уже больше не восковой, я обрадовался и быстро покинул музей. Выйдя из музея, я обнаружил, что со мной нет Аиньки: он все же сбежал, воспользовавшись тем, что я расстегнул карман… Да я и не жалею! Еще в детстве я слышал от мудрецов, что волшебство можно использовать только три раза. Если же, подобно мне, пытаться все время жить за счет волшебства — непременно растеряешь все человеческое и превратишься в восковую фигуру… Ну, вот то, что я хотел вам рассказать. Вы удовлетворены?
— Да, благодарю вас. А потом?
— Я снова стал играть в шахматы. Вначале я проигрывал чуть ли не всем. Но постепенно окреп, интерес к игре и к жизни вновь проснулся во мне, а вскоре я понял, что стал играть, даже лучше, чем прежде, до того, как изобрел Волшебный Колобок: значит, я имел необходимую способность, но нуждался в дальнейшей тренировке, в игре с сильными партнерами, а не в подсказчике…
— Вы правы.
— А теперь… срок моего творческого отпуска истек, и я возвращаюсь к своим основным обязанностям… Прощайте!
Пожав мне руку, Венивидивицин произнес: «Инутама, инутама, акчолё»- и мгновенно исчез.
Путешествие во Внутренний Мир
1
Проводив Венивидивицина (если можно назвать такое расставание проводами), я подошел к стеллажу, чтобы пожелать Аиньке спокойной ночи, но его на месте не было. Неужто обманул? Я не мог поверить в коварство Аиньки. А вдруг с ним приключилась беда?
И тут я вспомнил о таракане. Пошел на кухню и негромко
— Внутреннее понимание внешнего содержания предшествует усвоению духовной пищи…- говорил он кому-то в пространство.
— Это еще что за «внешнее содержание»?- не утерпел я.
— Форма…- пояснил Блаттелла.- Форма художественного произведения! Это моя мысль номер тысяча тринадцать. Запишите ее, я разрешаю. Форма — это заговорившее содержание!
— Да, разумеется, спасибо. Вот что, Блаттелла, у меня есть к вам вопрос…
— Зато у меня нет к вам ничего, а это важнее!- высокомер но произнес охамевший таракан и так величественно удалился, что я растерялся.
Несомненно, этого наглеца стоило проучить. Достав из кладовки старую пластмассовую мышеловку, я зарядил ее кусочком сала и установил в том месте, где он исчез.
Расчет оказался верным. Не прошло и трех минут, как раздался щелчок, а затем и яростный вопль Блаттеллы.
Поставив мышеловку с пленником на стол, я неторопливо достал из пачки сигарету и со зловещим видом принялся ее разминать.
— На колени, создание несовершенства и порочных страстей!- вопил таракан, явно адресуясь ко мне.- Я Писатель, Мыслитель и Творец!… Ты пишешь книгу о тараканах, ничтожество, а я — о человечестве!… Мое имя, напечатанное в журнале, возвысило меня над всеми тараканами мира, а твои книги затеряются среди тысяч других кропаний! Ну, что уставился? Может быть, еще и закуришь? Освободи мою ногу немедленно, ты едва не перешиб ее…
Я принес тюбик полимиксиновой мази, освободил таракана и смазал пострадавшую лапку. Действие мази было столь сильно, что таракан вскоре успокоился.
— Послушайте, Блаттелла, от вас несет ночной фиалкой… Откуда этот запах?
— Вы ощущаете Аромат Славы! Только достойнейшие, вкусившие всемирной известности, источают его!
— Прошу вас, Блаттелла,- начал было я, но неблагодарный таракан демонстративно отвернулся, сложив передние лапки на груди, всем своим видом показывая нежелание разговаривать со мной.- Не потрудитесь ли объяснить свое хамское по отношению ко мне поведение? Осмелюсь напомнить, что именно я подготовил к печати вашу статью… -…А сократив ее на три четверти, обездолил человечество и настолько же уменьшил мою славу,- продолжал Блаттелла.
— Оставим творческую сторону возникшего спора; мне хотелось бы обратиться к вам как к руководителю Справочного волшебного бюро: где сейчас Аинька?
— Я уже оставил эту низменную работу!- напыщенно произнес таракан.
— Возможность знать обо всем, что происходит в волшебном мире, вы называете низменной?!
— Я стал Писателем,- ответил зазнавшийся таракан,- и теперь мне не к чему работать где-то…
— Но ведь вы опубликовали всего лишь одну статью, а не рассказ или роман, и уже возомнили себя кто его знает кем!…
— Зато я обнаружил в себе способность написать все, что захочу!- гордо воскликнул Блаттелла.- С меня достаточно одного этого сознания. Во мне таятся десятки романов, повестей и тысячи рассказов! Но я воздерживаюсь от писания из чувства жалости к таким, как ты. Если я полностью использую свой талант, то развитие литературы остановится… Мне жаль вас, ничтожные!
— Не бойтесь, Блаттелла,- прервал я.- Читателям нужны не разговоры, а книги…
— Ишь ты! «Книги»… «Читателям»… Обойдутся! Одному нравится то, другому — это, всем не угодишь. Да еще критики начнут критиковать… А я не желаю волноваться и переживать — у меня нервы… Прочь с дороги! Я o- само благородство. Я пронесу в себе целую библиотеку ненаписанных книг через всю свою жизнь во имя сохранения вашей литературы… Прочь!…